Дмитрий Быков - Статьи из журнала «GQ»

Я вообще против того, чтобы любить власть «от минуса». Мне хотелось бы уважать ее за то, что она сделала, а не за то, от чего воздержалась. И особенно меня умиляет вот это: «Она дает нам зарабатывать…» Сегодня дает, а завтра не даст. Сдается мне, что так рассуждают плохие профессионалы. Потому что хорошие должны оценивать положение дел системно, а не утыкаться всем пятаком в единственное корыто. И это системное положение дел не внушает оптимизма, потому что страна, в которой власть разрешает зарабатывать и может в любой момент отозвать это разрешение, вряд ли будет преуспевать, даже если вся ее почва обратится в нефть.

Ведь идеология сегодняшней России очень проста: веди себя хорошо и все у тебя будет. От тебя не требуют ничего сверх весьма щадящего норматива, который, конечно, будет несколько ужесточаться, но вряд ли дойдет до императивного требования все время целовать филе. От тебя требуется всего лишь, чтобы ты был нашим. Во-первых, надо оправдывать все наши художества внешней агрессией, к которой неуклонно готовится внешний мир. Во-вторых, ты должен признавать этот мир враждебным и опасным. В-третьих, ты готов называть менеджеров — государственниками, а пиарщиков — идеологами, и повторять выдуманные ими мантры.

В-четвертых, ни в СМИ, ни в частных разговорах ты не должен оскорблять очень немногочисленных и хорошо тебе известных лиц. В-пятых, ты не должен участвовать в публичной политике — а лучше бы тебе и не интересоваться ею. В-шестых, ты не должен быть лицом кавказской национальности. В-седьмых, ты должен быть молод, здоров и трудоспособен, иначе тебе могут понадобиться социальные льготы, а они у нас тут не предусмотрены, как и протесты против их отсутствия. Все счастье выдается даже по более доступным талонам, чем в сталинские времена. Сегодня разрешается быть даже евреем — пожалуйста, сколько влезет. Главное, не гастарбайтер.

Мы обсуждаем сегодня не жесткость или мягкость этих требований, а сам факт их наличия. То, что гражданин России, помимо конституционных обязанностей, имеет еще и вот эти семь. Выполнять их способна примерно половина населения. Ровно столько, сколько нужно для обслуживания трубы и работ по окончательной консервации проекта. Те, кому недостаточно обслуживать трубу и не хочется консервировать проект, могут считать себя ненашими и готовиться к тому, что от источников работы и пищи их будут отжимать весьма жестоко.

Но ведь вечно выполнять эти правила не может никто. Хотя бы потому, что при соблюдении первых шести пунктов рано или поздно включается седьмой. И тогда счастливое большинство впервые задумается… и даже, возможно, начнет с чем-то не соглашаться…

Но тогда спорить будет уже поздновато.

№ 7, июль 2007 года

Несогласные решили промаршировать по Нижнему Новгороду, и на месте их предполагаемой маршировки вольготно раскинулся детский фестиваль искусств. Несогласные задумали пройтись по Самаре в дни саммита, и на главных площадях Самары началась масштабная переукладка асфальта. Несогласные дерзостно возмечтали пройти по Воронежу, и там немедленно начался капитальный ремонт центральных улиц. Короче, я открыл наконец способ благоустроить свою жизнь благодаря маршам несогласных. Вы, вероятно, уже догадались, как это должно выглядеть. Во время визита в Москву очередного заморского гостя, чающего слегка поживиться нашим нефтегазом, пока цены на него стабильно высоки, я публично заявляю, что на моей квартире задумали собраться Каспаров, Касьянов и Лимонов со товарищи. Нешто модно терпеть такое вольномыслие во время саммита? Моя квартира тут же объявляется неприемлемой с санитарной точки зрения, и в ней начинается ремонт покруче, чем на площадях Воронежа. Через три дня я въезжаю в неузнаваемую жилплощадь, облагороженную евроремонтом. Каспаров, Касьянов и Лимонов могут рассчитывать на славную пирушку по случаю новоселья Дмитрия Быкова.

Удивительно живет нынешняя Россия: не успеют несогласные договориться о совместном пикете, как на место предполагаемой демонстрации оперативно прибывает детский фестиваль искусств типа «Золотая рыбка». Дети песнями и плясками благодарят за счастливое детство, а несогласные идут лесом. Или, допустим, «Другая Россия» задумает провести митинг на одной из провинциальных площадей. На провинциальную площадь, о которой городские власти двадцать лет не вспоминали, немедленно подгоняется бульдозер, а подходы тщательно перекрываются. Товарищи! У нас дома подъезд лет двадцать не ремонтировался, краска облупилась, от забитого мусоропровода так и веет злодеяниями преступных властей! Нельзя ли к нам как-нибудь зазвать хотя бы дюжину несогласных? Они бы взад-вперед ходили по лестнице, а мы бы заполучили бригаду ремонтников. Мы ведь уже усвоили: где несогласные — там ремонт.

Скажем, на даче у меня клубника не полота и дорожки зарастают травой. Надо вызвать Лимонова с Каспаровым. Я и оглянуться не успею, как весь мой дачный участок окажется огорожен, а впоследствии заасфальтирован, только в центре будет красоваться клумба с эмблематикой «Наших». Или, допустим, что-то мне не нравится асфальтовое покрытие на родной Мосфильмовской. Лимонов и Касьянов мухами слетаются на любимую улицу, и уже через час по ней катит асфальтовый каток — лишь бы их тут не было. Короче, у нас есть только один способ приковать внимание власти к своим проблемам: заставить оппозицию митинговать там, где эти проблемы локализованы. Осталось привести несогласных во все московские школы и почти во все больницы — и они тоже немедленно будут закрыты под предлогом капитального ремонта, а так как иностранцы следят за ситуацией в четыре глаза, ремонт будет проведен по-настоящему, без халтуры.

Вот вам все хиханьки, а я заметил удивительную вещь. Инакомыслящие — и инакодействующие — играют в России роль банок, простите за прозу. Их как бы ставят на больной организм. Банка вызывает прилив крови — в данном случае общественного внимания — к больному органу, и он оздоровляется. Возьмите Ходорковского, всемирное внимание к которому реально оздоровило российскую пенитенциарную систему — потому что весь мир увидел, до какой степени суды тоталитарны, прокуроры невежественны, а заключенные бесправны. А вот, скажем, Лимонов, который тоже отсидел и написал всю правду о мире образцовой «красной» зоны, где всем заправляет актив, а заключенный не смеет без его разрешения глазом моргнуть. А вот, например, Касьянов, на своем примере живо показавший всей стране, как у самого высокопоставленного политика могут отнять собственность, если он начнет после отставки вести себя не совсем так, как требуется. Теперь марши несогласных стали чем-то вроде такой банки — только ставят их очень избирательно, никогда не догадаешься, куда именно присосут.