Дмитрий Бортников - спящая красавица
- Название:спящая красавица
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:престиж книга
- Год:2005
- Город:Москва
- ISBN:5-7905-3660-3
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Дмитрий Бортников - спящая красавица краткое содержание
«Спящая красавица» - третье по счету произведение довольно громкого автора Дмитрия Бортникова. Со своим первым романом «Синдром Фрица» он в 2002 году вошел в шорт-листы «Нацбеста» и «Букера», известен переводами за рубежом. Чтение крайне энергетическое и страстное, шоковое даже. Почти гениальный микст Рабле, Платонова, Лимонова и Натали Саррот - и при этом с внятным скандальным сюжетом. Роман, о котором будет написано великое множество противоречивых рецензий и который способен затронуть наиболее интимные процессы любого читателя. Лирический и страстный текст финалиста премии "Национальный бестселлер", ныне живущего во Франции. Беспощадно резкая критика современной российской провинции, невероятное напряжение чувств, лилии и экскременты. Работа Бортникова с языком без пяти минут гениальна. "Спящая красавица" - это книга, которая отпечатывается в памяти навсегда.
спящая красавица - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Мать открыла ее сердце. Она говорила туда, шептала... Капала свой сок, свое зелье... Как мы. Да. Как мы, прямо как мы капали уксус в ракушки-беззубки. Они свиристели. Сжимались. Да. Будто содрогнувшись. Мы все слышали этот стон. Я уверен — все. Кто нас этому научил? Откуда мы набрались этой кухни? Из какого фильма?
А мать... Она даже переходила на немецкий! Шептала ей по-немецки. Сначала было даже смешно. Я представляю! А потом жутковато. Я ведь знал свою мать. Да. Еще до того как родился — уже знал. Потом — я к ней привык. Конечно. А тут!.. Я вижу это. Она обнимает Лену и начинает... Прямо как в школе. «Майне кляйнес швайнщен... Майне кляйнес фюгельщен... Майне кляйнес атменщен... Майне кляйнес кэтщен... » Это была ее гордость. Этот шепот. Она входила тихо-тихо в сердце девушки... Шепотом. На всех языках. По-немецки. Она дышала на слова. Она их разминала в ладонях. А потом все было близко-близко... Слова не успевали остыть! Немецкие тихие слова... Еще бы! Такая чувствительность к языкам! Да. «Я чувствую языки, — говорила мать, — я сделана так... Для этого... Не то что ты!.. » Это был камень в дядю. При его невесте. Да. В дядином яблоке всегда был червяк! Ему всегда доставалось такое. Ха-ха! Даже яблоко он вынужден был делить с червяком! Он приходил вторым! Да. А это не так уж забавно.
Мать пустила в ход все! Ну или почти. У жажды тоже свое терпенье. А резервы любви?!.. Они неисчерпаемы?.. Правда?..
Это была настоящая партизанская война. За нежность! За минутку глаз! Все пошло на этот фронт! Все силы! Все людские ресурсы! И не только! Все демоны предсердий и клапанов! Черные ангелы почек и розовые нимфы легких! Русалки лимфы были тоже мобилизованы! Все попали под раскрутку! Все! Все тело! Вся жизнь и вся кровь! Все обаяние! Все запасы улыбок. Все приветы и запахи. Все слова и весь шепот... И кроме, да, вся горячая вода. Да. После них в бане не было ни капли горячей воды! А мыло?! Да! Мыло?! И мыло тоже. Земляничное, душистое, дешевое-дешевое... О-о-о! Мать доставала зеленый брусок, так бережно, так нежно! Распаковывала и протягивала Лене. Понюхать. А потом — сама! Закрыв глаза, вдыхала... Да стоит только представить все это — я вижу, как дядя бегает по потолку! Что он мог сделать?! Что?! Бесноваться?! Он ведь не мог пробудить Лену от материнского гипноза. Нет. Он бегал по потолку, как беременная паучиха! Куда он мог деться?! Он носился, воздевая руки, как карлик в опере! Ха-ха!..
Мыло... Нам-то приходилось пользоваться одним куском на всех! Одним на всех! Как в больнице! Как в чистилище! Как у нее в аптеке! А потом — снова в обертку. Да. Обмылок — в обертку. И не мочить ее. Ни в коем случае. Мыльница? Ха! А конфету со вкусом селедки не надо?! А говна самовар?! Мыльница... Да дядя в командировку брал в газетке. Серьезно! Абсолютно! На нем потом буквы оставались! Смешно! Да, мы потом мылись, и они на нас переходили. В разные места. А обертка оставалась. Когда все помоются — мыло нырк туда и все шито-крыто. Все довольны и чисты. Все смеются, и все розовые...
Но страсть!.. Жажда! От нее не смоешься! Где ноги, чтоб сбежать?! Ха-ха! Надо учиться ходить по- другому! Все заново! Новое сердце, новые ноги и другой язык! А слова? Тоже. Никакого словаря под рукой! Ни одного! Все на живую! Как есть!
Их любовь... Ее не смоешь. Мыло? Какое? Душистым мылом? А что, да, может быть! Именно душистым мылом! Тем самым! Тем лепестком земляничным! Да- да, я об этом не подумал... Можно попробовать... Как мать не догадалась? Она ведь попробовала все. Все. И теперь пришло время мертвой воды. Смыть любовь мертвой водой... Она ведь взяла все что могла. Она взяла сердце Лены. Да. Всю тайну, всю силу... Осталась только жажда. Она оказалась в самом начале. Да. Она будто проснулась от сна, в котором она разматывала клубок, да, и теперь она держала в руках ниточку. Она могла ничего и не начинать. Все ведь кончилось тихо. Все проснулись там, где заснули! Но мать снова бросилась в эту реку. Еще сильнее, всем телом, всей грудью! «Воды! Водички!.. — кричало ее тело. — Холодненькой! Глоток! Ручей! Пить! Пить!.. » И она никак не могла напиться.
И странно... Так неожиданно... Все, что еле двигалось, страсть делает быстрой... А все, что казалось сильным, — умирает... Да. Так легко, как медуза под солнцем.
Запахи Лены... Они раскачивали все опоры! Они сажали сердце матери на качели... И она впадала в неистовство! Это наше семейное. Да. От запахов мы можем сойти с ума. Мы можем поверить во все! Во все! Это как загадочная незакрытая рана... Стоит вложить туда пальцы... Да. Как колдовство. Как яд. И уже нет границ между тобой и ядом. Ни границ, ни памяти о том, как было до...
Ее запах изменился. Теперь мать вдруг чувствовала, что это она пахнет Леной. В любой момент! Посреди обеда! На работе. На речке. Когда она купалась. Да. Там, в реке, наверное, это было страшнее всего. Далеко от Лены, от дома, от всех... Там, на другом берегу, под черемухой... Прижав колени к подбородку. Там, под солнцем, прикасаясь мокрым лицом к коленям... Там это было мучительнее всего. Мать срывалась с места! Она бросалась в реку! С разбегу! Грудью, всей массой, всей жаждой! Как кобылица! Как обезумевшая кобылица... И плыла, плыла, плыла...
Борясь, ругаясь с водой! С этой массой... Избивая ее! Так! Так! Так...
Выползая на берег, она оставляла ноги в реке. Она не могла победить. Нет. Она бы поползла туда... Сейчас, вот сейчас, прямо из реки... Прямо так, на животе. По улице. В пыли. Туда, туда, к ней... И вползла бы в нее.
Наверное, тогда был ветерок? Опустилась прохлада... И она высыхала, а волна набегала, покачивая ноги. Легкие, как плавники. И все. Все. Так она лежала в траве, как старая змея.
Мать все отрезала. Да. Она знала, где надо резать, а где завязать. Вытащив, заманив Лену на свою землю, — она исчезла. И теперь она смотрела на свою любовь, сама оставаясь невидимой. Наш дом, наша баня, сад, цветы, смородина, земля и даже небо здесь — все это было ее. Все. Лена оказалась в заколдованном месте. В чудесном лесу, где уже другие и боги, и законы. Она будто оказалась один на один сама с собой! Мать ее просто оставила! Отвернулась! Смотрела уже в другую сторону! Ведь нет ничего страшнее, когда тот, кто любит, — вдруг видит только себя! Да. Только себя! Везде. Этот оживший труп живее всего живого! Он дергается! Посмотрите-ка! Он содрогается! Прыгает! Мечется! Ему не хватает воздуха! Глоток! О-о-о! Глоток воздуха! Немножко жизни! Совсем чуть-чуть! Капельку!.. Как раньше! Сделай как раньше! Посмотрите-ка! Он танцует! Нет? Нет. Это агония. Да! Ужас! Ужас! Я умираю... И он начинает умирать... Во второй раз. В третий. Все чаще и чаще. А потом все. Потом все тихо. Никого. Только воспоминания. Да. Какой странный сон... Какой странный... Неужели все это приснилось? Эта женщина... Да, это был сон...
Я говорил уже об этом? Что мать умела замораживать свои желания? У нее была такая сила. Она так быстро двигалась. Быстрее любого желания! Быстрее самой сильной жажды! Она уходила одна, туда, в погреб... спускалась вниз... осторожно, быстро... не спеша... махала мне рукой... а я был уже тут. Да. Я закрывал крышку. Я задвигал за ней крышку. Всего лишь. И все. Я оставался почти на солнце! Я видел каждую пылинку! Они летали, летали, кружились, плясали... Мать. Там, внизу, все было тихо. Никогда ни звука. Я боялся повернуть голову! Не дай господь скрипнуть костями! Все тихо... Да. Ни шороха, ни кашля, ни дыхания.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: