Дмитрий Леонтьев - Бегство в мечту

— Почему все люди так уверены в том, что красивые и богатые — счастливы? — задумчиво спросила Светлова. — Кто сказал, что богатый живет лучше? Он больше ест, дольше спит, изящней одевается и имеет возможность лучше отдохнуть… Но погоня за всем этим может стоить слишком дорого… Клянусь, я бы отдала все деньги, все тряпки, все, что получила за эти годы, лишь бы вернуть себя ту, еще не разуверившуюся, еще не узнавшую, что же это такое — жизнь…

— Понимаю, — сказал Туманов. — Ох, как понимаю!.. Наташа, ты так и не ответила мне…

— А разве ты еще не понял? — удивилась она. — Да. Я согласна. У дочери должен быть отец. Настоящий отец. Ну, а как уж там все сложится… Я подпишу все бумаги.

— Спасибо, — искренне сказал Андрей. — Огромное тебе спасибо, Наташа. Не знаю, смог бы я поступить так же… И вот еще что… У меня все же очень «ненадежная» жизнь. Ты видишь, как и чем я живу на самом деле за всей этой показной мишурой… Будет лучше, если об этом удочерении будут знать только трое: ты, я и юрист… Ну и, естественно, она… Потом, позже… Я положил в несколько банков кое-какие счета на ее имя. В том числе и за рубежом… Квартира и все прочее у тебя есть?

— Есть. И квартира, и «все прочее». Этого я накопила сполна…

Андрею резанули по душе ее слова, наполненные горечью и усталостью. Он отвернулся и посмотрел на уже нарядившиеся в желтые платья березки на тротуаре.

— Красиво, — сказал он. — В такие дни хорошо бродить в парках… Листва под ногами шуршит… Может?..

— Нет, — сказала она. — Я пойду. Дел много. До встречи…

Она вышла из машины и медленно побрела по тротуару.

— Удачи, — сказал ей вслед Туманов.

Она обернулась:

— А ведь ты врешь, что разучился любить, — неожиданно сказала она. — Ты все еще любишь Туманов… Меня.

Он долго смотрел ей вслед, потом вздохнул, запер дверцы машины и, заложив руки за спину, неторопливо направился пешком в противоположную сторону.

Туманов заметил ее еще издалека. Девушка сидела на скамейке в самом конце аллеи ичитала книгу. Ее живое лицо отражало все чувства, которые она переживала, окунувшись в мир выдуманных приключений и интриг. Густые русые волосы были коротко подстрижены по последней моде, а непослушная челка то и дело падала на глаза , иее приходилось отодвигать рукой. Туманов невольно задержался взглядом на ее стройных ногах, обутых в высокие осенние сапоги, и приятно удивился, разглядев обложку лежащей у нее на коленях книга.

— Интересно? — спросил он, останавливаясь напротив.

— Что? — она подняла голову, и Туманов, разглядев правильные черты ее лица и ярко-зеленые мечтательные глаза, поклялся себе, что этот шанс он не упустит. — Вы про книгу? — переспросила она. — Да, интересно…

— Не будете возражать, если я присяду?

— Пожалуйста, — ответила она и тут же углубилась в книгу, показывая, что продолжать беседу она не расположена.

— А зачем они вообще нужны? — спросил Туманов.

— Книги? Вы — шутите?

— Нет. Когда я был молод, я как-то до хрипоты спорил с одним из братьев Стугацких, утверждавшим, что книги не влияют на мир и не делают людей лучше… Я сказал ему тогда, что прочитав его «Обитаемый остров», стал заниматься спортом, мечтая походить на Мак Сима, и моя жизнь пошла несколько в ином направлении… Что его Горбовский заставил меня задуматься о том, что такое — «человечность», а «Хищные вещи века» понять что происходит у нас в России в 21 веке…А он только грустно посмотрело на меня, обвел вокруг себя рукой, словно указывая на этот мир, м спросил: «И?..» Я напомнил ему, как влияли на мир Библия, «Капитал» Маркса, «Майн Кампф» Гитлера и труды греческих философов… А он опять спросил меня: «И?..»…Я бы мог подискутировать с ним… Но с ним и окружающей нас реальностью — сложно…Книги — это опыт тысяч поколений. Тот опыт, который формирует нас, а мы его отталкиваем. Люди не учатся ни на книгах, ни на истории, и наступают на одни и те же грабли раз за разом. Дети — учатся, но они вырастают, и костенеют в осознании своего, личного ума и опыта… Туманов это тоже понял, поэтому давно не пишет книги, занимаясь только бизнесом…

— Откуда вы все это знаете? — она отложила книгу и посмотрела на него с некоторой заинтересованностью. — Вы знакомы с ним?

— Можно сказать, что я знаю его довольно хорошо, — улыбнулся Андрей. — С самого детства, насколько себя помню… Даже посмею сказать, что мы с ним довольно неплохо ладим.

Она с недоверием покосилась на собеседника. Туманов сиял, как начищенный самовар, и даже прикусил от удовольствия кончик языка. Решив, что ее странный знакомый врет, девушка вновь занялась книгой.

— Старая, как мир, история, — не унимался Андрей. — «Девушка, что написано в книге, которую вы читаете?» — «Что самые темпераментные любовники — индейцы, а самые опытные — евреи». — «Разрешите представиться: Чингачгук Абрамович»… Я почему-то думал, что красивые женщины читают мало, предпочитая проводить время у зеркала, а если и читают, то только «любовные романы».

— Книги читают все, — сухо ответила она. — Полагаю, что даже вы.

— Да, — с радостью согласился он. — Я очень много читаю. Мой друг Туманов мне так и говорит: «Андрюха, если б ты столько времени не тратил на книги, представь, сколько бы ты мог их написать! Тут, брат, нужно выбирать что-то одно: либо писать, либо читать. Ты мог бы уже перегнать по популярности меня!» Но я предпочитаю их читать, а не писать…

— Вы писатель? И что же вы написали?

— Э-э, — замялся он. — Дело в том… Я еще не публиковался…

— То-то и оно, — усмехнулась зеленоглазая. — То, чем вы занимаетесь — болтовня и хвастовство.

— Да? — огорчился он. — Но это только кажется, что я несерьезный. В душе я молчаливый, волевой и проницательный… Да и зачем мне наступать на одни и те же грабли? Людям уже все дано и все сказано, а толку? Библия — мудрейшая философская книга всех времен, рассказывающая о том как Бог, раз за разом, пытается помочь людям, а люди, с невероятным упорством отвергают эту помощь. У меня есть один друг-еврей, все время повторяющий: «Учитесь на опыте еврейского народа… Иначе вам придется учиться на собственном опыте…. А это очень больно, это я вам как еврей говорю»… Думаете кто-нибудь его слушает? Люди, как и века назад, хотят лишь хлеба и зрелищ… Даже сказки с поучительными историями они перековеркали на развлекательный лад. Помните, как начинается и кончается сказка Андерсена «Снежная королева»? Это же гениальное произведение о христианстве!.. Но его обкорнали и получилась слащавая муть о «сестре, спасающей брата». Геракл, околдованный Герой убил свою жену и детей, искупая это потом своими подвигами, а это «искупление» подменили «приказами злого брата». Дедал убил своего ученика, и, мучимый совестью, пытался искупить это своими изобретениями для людей, в то время, как скрывавший его правитель пытался обратить его таланты себе на пользу… А мы помним лишь о разгильдяя — Икаре… Король Артур, в юности совершал страшные преступления и ему потребовались годы и десятилетия, что б стать тем самым, легендарным христианским королем… Хотят ли люди об этом знать? Они хотят, что б герой родился сразу с нимбом над головой… Они не верят в стыд, раскаяние, способность человека искупить свои ошибки… Люди разучились прощать… Забыли о том, что «образование» это еще и «формирование». Как «образуются» горы, города… люди… Мы разучились сопереживать в реальности, а не в сериалах… Стали инертны и безразличны… И, мне кажется, перестаем различать добро и зло… Поэтому не любим умные книги, предпочитая им — «женские детектива»… Литература — это искусство, а как заметил кто-то из умных «Искусство отличается от не искусства тем, что соприкасается с Богом»… В наш циничный век это, скорее, отпугивает… Поэтому меня и удивило, что вы читаете это занудство…