Пётр Черский - Отец уходит. Минироман

И не убили. Стояли молча, неподвижно, лица застывшие, руки за спиной, взгляды куда-то устремлены, ну и я обернулся, медленно, осторожно, еще не понимая, чего ждать, — и увидел огоньки, сотни, тысячи, десятки тысяч огоньков, увидел людей, безмолвно идущих плечо к плечу с зажженными свечами, а над головами у них поднимался к небу дым; увидел огромную реку, текущую по улице Пилсудского и разливающуюся по Блоням [28] Блоне — луг площадью около 48 га вблизи исторического центра Кракова. , реку могучую, реку широкую, реку безмолвную. И я стоял на берегу этой реки, как стоят обычно на берегах рек, стоял несколько долгих минут, стоял в тишине, в сосредоточенной тишине, — а потом закрыл глаза и вошел в эту реку, вошел не спеша, вошел, чтобы омыться в ней и выйти чистым. И тогда я услышал голос, тихий и приятный, и подумал, да, я слышу голос, и прислушался — а голос говорил: "Эй, Элька, сегодня бухаем у Мачека, в сто четырнадцатой, приходите с Рафалом" — и я очнулся на мелководье.

Я шел по Пилсудского, по Страшевского, по Плянтам, шел навстречу людям, против течения, но вроде как по течению, робко шел, незаметно, чтобы мое против течения не казалось вызывающим — напрасный труд: оно было вызывающим; и зря я старался быть незаметным, зря прятался в тени: вокруг горели сотни свечей, и постоянно вспыхивали новые, и мерцающий их свет извлекал меня из темноты, и всё новые лица поворачивались в мою сторону. И видя, сколько этих лиц, я ощутил угрозу… но, может, это игра воображения, мне только чудится, будто взор их суров? Что это: мираж, морок, дурной сон — или вправду на меня обращены осуждающие взгляды? И с какой стати мне кажется, что в торопливом ритме моих шагов звучит "этот с нами, этот против нас" — а в их неспешном марше слышится "кто один, тот наш злейший враг"? Разве только нечистая совесть заставляет меня нервно озираться; неужели это правда, неужели они расступаются передо мной, чтобы меня пропустить, а затем затянуть как можно глубже, затянуть туда, откуда уже не убежать?

До "Лубу-дубу" я добрался через час. Все уже сидели в кинозале — кроме Яся, который тоже опоздал. Мы взяли пива, курили, иногда переговаривались: мол, цены высокие, мол, пиво отменное, а сигареты хорошо пахнут, — но чего-то важного нам недоставало, и в конце концов я сказал, что был там, и шел навстречу людям, и видел их взгляды, а Клубень сказал, что так уж оно здесь, в Кракове, всегда. И еще добавил: "Я был тут, в ‘Лубу-дубу’, когда он умер. На дискотеке. Зажигали по полной, и вдруг музыка обрывается, и диджей объявляет, что Папа умер. И что сейчас будет перерыв десять минут. Мы не знали, что делать, вышли на улицу, и никто не знал, что делать, и все выходили; и мы пошли к костелу. Постояли немного. Вот так-то. И слов никаких не находилось".

Сеанс закончился; теперь уже не надо было искать слова: здесь, там, тот, этот… Мы с Андреа, Клубнем и Ясем посидели часа полтора, встали и вышли, и распрощались, а потом я сел в такси и сказал, куда ехать. "Да, да, — сказал таксист, разворачивая свой старенький "полонез", — ну и о чем, по-вашему, это свидетельствует?" Я растерялся: про что это он, может, я адрес неправильно назвал или еще чего? Или: все скорбят, а я вроде малость поддатый… Но у меня уже был опыт, и на всякий случай я промолчал. И правильно сделал — он вовсе не ждал ответа, просто ему надо было с чего-то начать. "О чем это свидетельствует, по-вашему? Что же в этой стране творится, а? Не сейчас, а вообще. Представляете, что теперь будет, когда не стало этого святого человека? Охо-хо. Кто же у нас останется? — только один этот, еврей, — сказал, будто плюнул с отвращением. — И один масон. Продажные твари, вот они кто. Вот кто нами правит. До сих пор боялись, а сейчас, скажу я вам, начнется. Все из-за этого Круглого стола [29] С 6.02 по 5.04.1989 г. в Варшаве проходили заседания Круглого стола, в ходе работы которого были подписаны соглашения между правительством и профсоюзом "Солидарность" и назначены первые свободные демократические выборы в высший законодательный орган государства. — один еврей и масон, вот что я вам скажу, еврей, масон и гебист. А усатый этот, думаете, он кто? Агент госбезопасности, вот кто! С давних пор. Его в восьмидесятом на верфь на моторке привезли". Тут я не выдержал — это же он о Гданьске, о гданьской судоверфи: "в Гданьске все началось", "с верфи директора на двери вынесли" и так далее [30] Движение "Солидарность" зародилось в Гданьске, где в 1980 г. был создан Независимый самоуправляемый профсоюз "Солидарность", который возглавил электрик с судоверфи Лех Валенса (впоследствии президент Польши). . "Вы там были? Вы это видели?" — Он даже притормозил и посмотрел на меня так, что я подумал: сейчас возьмет и вышвырнет на полпути. "Да какая разница: видел, не видел?! Незачем мне было видеть. Без меня были такие, что видели. Надо уметь читать газеты. Правильное радио слушать надо. Там про все пишут и говорят. Только оттуда и можно узнать, как было взаправду. Поверьте мне, я плохого не посоветую: слушайте правильные СМИ, пока не поздно!"

Во вторник мне удалось запустить ноутбук и подключиться к Интернету. Этого нельзя было делать, ни в коем случае, — я для того сюда и приехал, чтобы отключиться от Интернета, чтобы разлогиниться, отсоединиться, уйти в офлайн и оторваться от блогов, твиттеров, мейлов, форумов и вообще всего того, что затягивает, отвлекает, высасывает, разрушает. Нельзя было этого делать; я должен был сразу по приезде вырвать кабель, купить ноутбук без сетевого порта, за километр обходить интернет-кафе; я должен был выбрать красную таблетку [31] Отсылка к фильму "Матрица" братьев Вачовски (1990). . Но я сконфигурировал сеть, установил браузер и заглянул, сначала сюда, потом туда и… у меня потемнело в глазах — это первое, что пришло в голову, а потом я подумал, что, наверно, монитор поврежден или что я заплатил за цветной, а мне подсунули черно-белый. На экране одна чернота. Черные порталы с черными ленточками на видном месте, черные блоги, черные форумы… вход в личный кабинет тоже черный, сайты банков недоступны, теперь не узнаешь, сколько на твоем счету польских злотых (вероятно, черных). Везде траур, везде книги соболезнований: можно черными буквами на почти черном фоне вписать две фразы от себя; черные заголовки ньюсов сообщают о скорби, воцарившейся во всем мире, о подготовке к похоронам, о реакции и откликах, о Фиделе Кастро, который после смерти Папы, поглаживая черную бороду, пошел в церковь, второй раз в жизни, и публично заявил, что разделяет всеобщую скорбь, что Папа всегда поддерживал Кубу, а Америку критиковал, о чем надо помнить.

Все было черным-черно; в черных порталах — черные чаты: чат для сорокалетних, общий, краковский, вроцлавский; кое-где на этих чатах еще теплилась жизнь: кто-то валял дурака, кто-то спрашивал, где найти хороший обувной магазин, и ему в ответ, хоть и вяло, но все же выскакивали адреса в черных рамках: "Крулевская, 12— очень приятная обслуга, Яворова, 8 — большой выбор: все размеры, обязательно что-нибудь себе подберешь". Краковский чат был черный, и вроцлавский, и лодзинский, и эротический тоже был черный — и на черном эротическом чате Збышек27 черным голосом спрашивал, найдется ли какая-нибудь девственница, которая даст полизать ступни. И не только ступни. "Предпочтительно брюнетка. Спонсорство не исключено, я в полном порядке, бизнесмен. Конфиденциальность и гигиена — вот мои принципы. Напиши мне, крошка, не пожалеешь".