Айрис Мердок - О приятных и праведных
- Название:О приятных и праведных
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Флюид
- Год:2008
- Город:Москва
- ISBN:978-5-98358-144-9
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Айрис Мердок - О приятных и праведных краткое содержание
Айрис Мёрдок (1919–1999) — классик английской литературы XX века, удостоенная звания «Дама Британской Империи», автор философских сочинений, пьес, стихов и великолепных романов. Каждое ее произведение — шедевр, образец тончайшего психологизма, мудрой иронии и блистательной, кристально прозрачной формы. Романы Айрис Мёрдок шесть раз номинировались на «Букер», переведены на 26 языков, многие из них экранизированы.
В основе романа «О приятных и праведных» лежит расследование самоубийства одного из служащих Министерства внутренних дел, совершенное прямо в служебном кабинете. Шантаж и супружеская неверность, черная магия и роковая женщина-вамп, предательство и преступление, сложные хитросплетения человеческих отношений, сопряженные с захватывающими приключениями, романтическими и опасными, составляют канву повествования. Блистательные диалоги, неожиданные повороты сюжета, глубокие и тонкие психологические портреты героев, великолепная проза — все это позволяет с полным основанием отнести роман «О приятных и праведных» к лучшим образцам творчества Айрис Мёрдок.
О приятных и праведных - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Солнце нещадно сверкало на поверхности воды. Сощурясь от слепящего света, Пола медленно развернула письмо.
«Милая, дорогая моя!
Ты удивишься, что я пишу тебе опять — а впрочем, может быть, нет. Я почему-то знаю, что ты вспоминаешь обо мне. Последний раз я писал, что собираюсь жениться. Так вот, из этого ничего не вышло. Должен признаться, мне очень скверно, и это продолжается давно. Никогда не думал, что человек может быть глубоко несчастлив так долго. Хочу сказать, что знаю теперь — отъезд сюда был ошибкой, разлука с тобой — ошибкой. И я решил вернуться назад. Больше того — когда ты получишь это письмо, я уже буду плыть домой.
Не знаю, разумеется, что было или не было с тобой с тех пор, как мы расстались, но чутье подсказывает мне, что ты не поспешила снова выйти замуж. Пола, мы неразрывно связаны друг с другом. Вот заключение, к которому в конце концов привели меня эти горькие месяцы. Бывают узы, которыми людей навечно скрепляют в конторе или в церкви, — бывают вечные узы, которыми нас соединяют иначе, непредсказуемо и грозно. Ты понимаешь, о чем я говорю. Я пострадал из-за тебя, Пола, из-за тебя был покалечен; есть ущерб, который лишь ты способна возместить, — боль, которую только тебе по силам унять. Я думал, у меня это пройдет. Не прошло. И у тебя не прошло, я знаю! (Какие невероятные сны, между прочим, из ночи в ночь снились мне про тебя!) Уверен, мы принадлежим друг другу. Следует научиться жить с тем, что произошло, сжиться с ним — и сделать это мы должны вместе. (Как удивительно все же устроен человек! У меня за то время, что я в Австралии, много было причин печалиться. И обижали меня, и обманывали, и подводили… Однако косвенным образом эти печали перекликались все с тем же, возвращались к тому же.) Ты передо мной в долгу, Пола, а ты, я знаю, из тех, кто платит по долгам. Ты ведь и сама тоже не можешь быть счастлива, довольна тем, как обошлась со мной, когда меня (употребляю эти слова намеренно) едва не погубили за то, что был повинен в любви к тебе. Прошлое необходимо признать, принять, — и примириться с ним. Мы можем исцелить, можем спасти друг друга, Пола, — и никому, кроме нас одних, это не дано. Я сердцем слышу, как отзываешься ты на мои слова, и, значит, сказанное мною — правда. Так жди меня, о, милая, молись за меня, встречай меня! С дороги напишу еще. На веки вечные твой,
Эрик».
Пола скомкала письмо. Разорвала на мелкие клочки и рассыпала по упругому зеркалу воды. Как явственно из этого письма вновь перед ней встал Эрик, во всех подробностях, по счастью забытых ею, затмевая, словно фигура из преисподней, сверкающее море, — его вымученные восторги, его мистическая уверенность, смесь слабости и угрозы, что некогда представлялась ей столь трогательной, беспардонное коварство его эгоизма! Конечно же, она вела себя предосудительно — потому, не в последнюю очередь, что так поспешно отвернулась от него в самом конце. Однако любовь к нему, способность помочь покинули ее бесследно и навсегда. В том состояла ее уверенность. Хотя так ли это, тут же спросила себя Пола, стараясь привести в порядок свои мысли — вдруг она все-таки может помочь Эрику, вдруг все же стоит попробовать? Что, если он прав и им осталось еще что сделать друг для друга? От перспективы увидеться с ним снова ей сделалось муторно, тошно, страшно. Было в Эрике нечто сатанинское. Ричард никогда не внушал ей страха, хоть был из числа тех, кому недолго и ударить. Пола знала теперь, что Эрик страшен ей — очень страшен. Таково было качество, присущее той, совершенно ею забытой любви.
Глава шестая
«Кот был из Абиссинии
И лазил по осинам», —
— напевал Эдвард, вытаскивая Монтроза из плетенки, в которую нерешительно и безуспешно пытался забраться Минго, пасуя всякий раз перед холодным взглядом кота. Минго расположился в корзине. Монтроз, оскорбленный, вывернулся от Эдварда и удалился к плите, где, подняв дыбом шерсть, закосил под птичку.
— Можно, мы в ванну вечером положим те водоросли? — спросила Генриетта у Мэри Клоудир.
— Зачем это вам понадобилось мыться с водорослями? — отозвалась Мэри.
— Это наше особое средство от ревматизма, — сказал Эдвард.
— Ты что же, Эдвард, ревматизмом у нас страдаешь?
— Нет, оно вообще-то для дяди Тео, но мы подумали, сперва проверим на себе, не появятся ли потом признаки отравления.
— Прошлый раз, как вы такое учудили, все водоросли попали в сток и образовался засор на много дней, — сказала Кейси, входя на кухню с лукошком, полным салата и помидоров.
— На этот раз не попадут, честное слово!
— Тогда — ладно, — сказала Мэри. — Слушайте, вы бы все же вынесли в сад эти камни!
Кейт с Дьюкейном, проходя мимо кухни в холл, обменялись улыбками.
— Да, Мэри, — бросил через плечо Дьюкейн в кухонную дверь, — мы пошли к Вилли.
— К чаю только не опаздывайте, все-таки — воскресный чай, событие.
— Ну и как моя маленькая нимфа? — сказал Дьюкейн, сталкиваясь при выходе из дома с Барбарой.
— J’aimerais mieux t’avoir dans mon lit que le tonnerre [5] Французское идиоматическое выражение, здесь слегка искаженное, смысл которого — комплимент.
? — отвечала чопорно Барбара, устремляясь вприпрыжку следом за ними.
Дьюкейн, смеясь, дернул ее за прядку волос.
Светлые, короткие волосы Барбары, круглолицей, как и ее мать, тоже слегка курчавились, но только у Кейт копна их венчала ее подвижным растрепанным нимбом, меж тем как у Барбары, тщательно стриженные, они охватывали ее головку, точно филигранной работы шлем. Лицо, по-ребячьи розовое, отливало тем восхитительным яблочным глянцем, который в юности обычно уже утрачивают. Босые длинные ноги, от гарцующих ступней до короткой юбочки, были одинаково ровного, теплого, золотисто-смуглого оттенка.
— Что бы тебе не пойти поискать Пирса, — сказала Кейт. — Я его видела возле кладбища, и кажется, ему довольно одиноко.
Барбара, с миной, исполненной добродетели, тряхнула головой:
— Мне надо идти на флейте заниматься. Собираюсь дать сольный концерт из Моцарта для Вилли.
— А для меня не хочешь дать сольный концерт? — спросил Дьюкейн.
— Нет. Только для Вилли. — И она вприпрыжку пустилась к дому.
— Как выросла девочка! — сказал Дьюкейн. — Уже с вас ростом. И почти такая же хорошенькая.
— Дорогой мой! Боюсь, у них с Пирсом не все гладко, с тех пор как она снова дома.
— Ну что ж, причина вам известна. Взрослеют.
— Да, знаю. Они действительно созревают нынче рано. Я просто думала, прожив столько времени бок о бок, как брат с сестрой, они будут от этого застрахованы.
— От этого ничем не застрахуешь, — сказал Дьюкейн.
И, сказав, почувствовал, как не нравится ему мысль, что это может коснуться Барбары. Лучше бы никогда ей не взрослеть!
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: