Жун Цзян - Волчий тотем

Баошуньгуй почувствовал, что руководство пастбищ стало штабом командования. По-видимому, в прошлом, когда вышестоящие инстанции направили Улицзи, командира эскадрона, на работу начальника пастбища, это было совершенно правильно.

Баошуньгуй постучал ручкой по чайной кружке и постановил:

— Вот и договорились!

Руководство пастбищ приказало: никому, ни одной бригаде без его разрешения не позволять ходить на северную сторону пастбищ бить волков, в особенности стрелять и спугивать. Руководство организует широкомасштабную облаву для истребления волков. Все бригады после получения этой информации должны были быть немедленно готовы к действию.

Пастухи во всех бригадах начали подбирать лошадей, кормить собак, чинить арканы и кнуты, точить ножи, прочищать ружья, готовить патроны, — всё текло своим чередом, по порядку, как в апреле помогали окоту, в разгар лета подстригали овец, в осенний праздник Луны убирали траву, в начале зимы забивали овец, всё было тихо, без каких-либо происшествий.

Утром заслонивший небо слой облаков потемнел, низко навис, почти придавив дальние горы, тучи скрыли все горные вершины, из-за этого степь Элунь стала ещё более ровной и как бы зажатой, подавленной. Ветер был мягкий. Дымовые трубы на монгольских юртах, словно лёгочный больной, которому тяжело дышать, часто и неравномерно «кашляли», вдыхали и выдыхали дым. Этот оставшийся отрезок поздней весны, выдался холодным и длинным, и не видно было признаков лета.

Овцы тихо лежали в своей овчарне, лениво жевали запасы травы и совсем не хотели выходить наружу. Три большие собаки, охранявшие овец, пролаяли всю ночь и сейчас, замёрзшие и голодные, дрожали всем телом и тесно сгрудились у входа в юрту. Как только открыл Чень Чжэнь дверь, охотничий пёс Хуанхуан сразу бросился к нему, передние лапы поставил ему на плечи, лизнул его подбородок, изо всех сил вилял хвостом, прося что-нибудь поесть. Чень Чжэнь вытащил из юрты оставшееся мясо на кости и дал ему. Пёс быстро обглодал кость и лёг на землю, зажав её вертикально между двух лап, с наслаждением обгрызая её со всех сторон, в конце концов он съел даже весь костный мозг.

Чень Чжэнь вытащил ещё несколько кусков жирной баранины и дал сучке Илэ, покормил её отдельно. У Илэ шерсть чёрная и блестящая, как у Хуанхуана, как и подобает охотничьей собаке, голова, тело и ноги длинные, шерсть тонкая. У обеих собак сильный охотничий характер, высокая скорость, повороты тела быстрые, они умеют царапаться когтями и хорошо кусаться, как увидят добычу, так сразу же готовы в бой. Обе собаки — мастера хватать добычу, особенно Хуанхуан, это охотничье искусство ему передалось от его предков по матери. Лиса своим большим хвостом не сможет ввести его в заблуждение, она просто лишится его, а после этого, как бы лиса ни старалась, Хуанхуан всё равно достигнет её горла, причём мастерски, не повредив драгоценной шкуры. Хуанхуан и Илэ волка тоже не боятся, они обладают большой способностью сражаться с волками, и сражаются героически, к тому же не дают волкам покалечить себя.

Хуанхуана подарили Чень Чжэню старик Билиг и Гасымай, а Илэ принёс Ян Кэ от одного хозяина дома. Скотоводы степи Элунь всегда самое хорошее дарили пекинским студентам, поэтому, когда эти две собаки подросли, они оказались красивее и лучше своих братьев и сестёр. Потом Бату часто любил приглашать Чень Чжэня и Ян Кэ вместе охотиться, в первую очередь для того, чтобы посмотреть на этих двух собак. В прошлом году, как только наступила зима, Хуанхуан и Илэ уже схватили пять больших лис. Лисьи шапки, которые носили зимой Чень Чжэнь и Ян Кэ, тоже были подарками любимых собак своим хозяевам. После весны Илэ ощенилась шестерыми щенками. Троих подарили Билигу, Ланьмучжабу и ещё одному студенту. Сейчас осталось только три щенка, одна сучка и два кобеля, два рыжих и один чёрный, толстенькие и мясистые, как маленькие свинки.

Старательный по натуре Ян Кэ баловал Илэ и щенков сверх меры, почти каждый день кормил их супом из мяса и кашей из чумизы. Тогда интеллигентам в степи Элунь отпускали зерна по прежним, пекинским нормам, а именно 30 цзиней (15 киллограммов) на человека в месяц. Но распределение по сортам очень неравномерно: 3 цзиня жареного риса, 10 цзиней пшеничной муки, а остальные 17 цзиней приходились на чумизу. Большая часть чумизы шла на корм Илэ, каша из чумизы с мясом была очень хорошим кормом для собаки, это Гасымай научила их готовить. Молока у Илэ было очень много, поэтому щенки в юрте Чень Чжэня были крепче щенков других пастухов.

Другая большая чёрная, крепкая и сильная собака была местной, монгольской породы, возраст — пять-шесть лет, голова большая, грудь широкая, лапы длинные и тело большое, рычит словно лютый тигр, не на шутку. На теле этого пса — множество шрамов, на голове, груди и спине — дорожки из чёрной кожи, выглядящие ужасно и грозно. На его морде раньше были две рыжие круглой формы брови, величиной с собачьи глаза, но одна бровь была оторвана в схватке с волками, осталась лишь вторая которая похожа на третий глаз. Поэтому в самом начале Чень Чжэнь и Ян Кэ назвали Эрланшэнь (в честь одного из буддийских святых, имеющего третий глаз).

Этого пса Чень Чжэнь подобрал по дороге в ближайшую коммуну, в торгово-снабженческий кооператив, когда ходил покупать вещи. В тот день на обратном пути Чень Чжэнь всё время чувствовал за спиной какой-то холод, вол тоже нервничал. Когда он повернул голову, то увидел огромную, словно волк, уродливую собаку, высунувшую большой язык и без звука следовавшую за ним, испугавшую его так, что он чуть не свалился с телеги. Он пытался отогнать пса палкой, но пёс не убегал, а всё время бежал за повозкой, так и дошёл до дома. Несколько пастухов узнали его, сказали, что это очень злой пёс, что у него есть дурная привычка кусать овец, и за это хозяин выгнал его из дома, и что он скитается по степи почти уже два года, в снежные дни прячется в заброшенных худых овчарнях, а днём сам охотится, ловит диких зайцев, байбаков, питается мёртвым скотом, подбирает остатки за волками, а если нечего есть, то отбирает у одиноких волков еду, как дикая собака. Потом его брали к себе люди несколько раз, но из-за того, что он бросается на овец, его всегда выгоняли. Если бы пастухи не помнили, что он загрыз нескольких волков, они давно бы уже его убили. По степным законам собака, которая кусает овец, должна быть убита, чтобы она не превратилась в домашнего разбойника. Пастухи всё уговаривали Чень Чжэня прогнать этого пса, но Чень Чжэню стало его очень жалко, также он был очень удивлён, ведь пёс хотя и мог пристать к волчьей стае, однако продолжал жить один в жестоких степных условиях, а это уже немалое. К тому же с тех пор, как он переехал от старика Билига в новую юрту и покинул бравого, убивающего волков, свирепого Балэ, ему как будто недоставало способного помощника. И он сказал пастухам, что собаки в их студенческой юрте — все быстрые молодые, но действительно не хватает такого большого злого пса, чтобы охранять юрту и овчарню, поэтому лучше сделать так: временно оставить пса и понаблюдать за ним, если он снова будет кусать овец, то Чень Чжэнь возместит убыток.