Сэмуэль Шэм - Божий Дом

— Ты заболел? — спросила Джо.

— О, нет! Мне ХАРРАШО!!!

— Где ты пропадал?

— Я трахался до потери сознания, — заявил Рант и, положив руки на плечи мне и Чаку, подпрыгнул с радостным и идиотским воплем.

— Что ты делал? — переспросила Джо.

— Ебался. Совокуплялся. Помнишь? Расширение вен полового члена, он становится твердым, и мужчина засоваывает его в…

— Это неподобающе!

— Эй, Джо, — сказал Рант, глядя на нас и ожидая поддержки, а затем, наплевав на ее чувства, заявил, — иди ты на хуй, ладно?

Услышав это, мы с Чаком поняли, что создали монстра и были этому рады, хотя Чак и заметил, что это было сродни чувству, когда теща летит в пропасть на твоем новом «кадиллаке», так как мы знали, что Джо не отправится на хуй, а отправится к Рыбе, который попрется к Легго, который вернет нам все сторицей, так как суть любой иерархии состоит в отомщении. [99] Одна из вещей, с которой борется комитет мед. образования. Резидентов регулярно опрашивают, не испытывают ли они боязни мести за выражение недовольства. Отвечающие «нет» безбожно врут. Остаток обхода прошел в молчании, пока мы не дошли до Джимми, успешно СПИХНУТОГО в БИТ. По настоянию Джо, мы пошли к нему в палату. По дороге в БИТ, Джо начала радоваться поступлению и, не в силах больше сдерживаться, сообщила: «Эй, Рой, кажется, тебе достался отличный пациент!»

Не в состоянии думать, вспоминая, как Джимми обрушился прошлой ночью и измучил меня до невменяемого состояния, как будто не из себя, но, в то же время, из какого-то гнусного участка себя, я создал ЗАКОН БОЖЬЕГО ДОМА НОМЕР ДЕВЯТЬ: «ХОРОШЕЕ ПОСТУПЛЕНИЕ — МЕРТВОЕ ПОСТУПЛЕНИЕ».

Это заставило Джо притормозить, но уже в БИТе, мы с Чаком и Рантом надолго притормозили перед повисшим на трубках в ортопедической кровати, уже не человеком, но останками. Закутанный в бинты с ног до головы, явно столкнувшийся с чем-то тяжелым и на большой скорости, при этом эпицентром столкновения были яички. Они были размером с дыню, возможно, небольшой арбуз. Это был Ангел Ада, который на своем сделанном вручную «Кабане-Харлее» впилился на полной скорости в дерево. Надпись над его койкой гласила: ДЛЯ ЕЗДЫ НА ХАРЛЕЕ ТРЕБУЮТСЯ РЕАЛЬНЫЕ ЯЙЦА!

Мы и не представляли, сколь великим автомехаником была Энджел, пока Рант не поведал нам насколько шикарно, с первого раза, она отрихтовала его малолитражкку:

— Что ж, вчерашняя работа настолько меня измочалила, что я даже не мог связно говорить, когда мы пошли к ней. Не знаю, Рой, что ты ей наговорил по телефону, но, когда она положила трубку, все пошло, как по маслу. Она налила мне выпить, но все, о чем я мог думать, были Лазарус и Ризиншейн, и надпись над писсуаром в китайском ресторане: «ПОДОЙДИ ПОБЛИЖЕ, ОН КОРОЧЕ, ЧЕМ ТЫ ДУМАЕШЬ». Короче, она сказала, что хочет посмотреть телевизор, и я ответил, что это отличная мысль. Мы сидели на диване и я не знал, нравлюсь ли ей, а потом, неожиданно, она прижалась ко мне сиськой и я почувствовал себя лучше. Она сказала, что на диване не очень удобно и перенесла телевизор в спальню. Я не мог в это поверить. Я поцеловал ее, а она сказала: «Одежда — это такое неудобство» и сняла свитер и юбку, а я снял с нее лифчик. Ха! Идеально! Огромные мягкие сиськи! Ха! И я снял с нее трусики, — сказал Рант, показывая, как он это сделал прямо посреди БИТа. — А она сняла с меня брюки. Невероятно!

— Какие у нее лобковые волосы? — спросил я.

— Ярко-рыжие! — закричал Рант с диким блеском в глазах. — Совершенство! Ха! Но потом, когда я уже был готов вставить, я подумал об умирающем Лазарусе и… и он тоже умер.

— Бля, — сказал Чак.

— Но ее рука тут же пришла на помощь, и он поднялся вновь, и, когда я вошел, она была влажной и готовой, не то, что Джун или все те, кто нравился моей мамочке. В первый раз я не мог сосредоточиться и почти сразу кончил, но не успел прийти в себя, ее рука была тут как тут и мы уже начали снова. Ха! Хаааааааа! Двадцать три минуты, я засек. А потом, когда она кончала, она сказала что-то вроде того, что это потрясающе, и это было как взрыв. Колокола зазвонили и земля затряслась. ЙИППИИИИ! А потом еще раз.

Мы с Чаком обалдело переглянулись.

— Она лежала, повернувшись спиной, и я думал, что она спит, но нет, она протянула руку и все, что я чувствую, как она как-то заманеврировала его в себя, и мы начали снова и, мне кажется, что именно в этот раз оно произошло! ДА!!!!

— Что произошло?»

— То, о чем вы все время мне говорили. То, что сделает меня врачом. Мы продолжали и продолжали, и она говорила непристойности и стонала, и мы пыхтели и потели, и прямо перед тем, как кончить, она сказала, сначала шепотом, а потом все громче и громче, крича так, что я думаю слышали все вокруг: «ДОКТОР РАНТСКИЙ, ДОКТОР РАНТСКИЙ, ДОКТОР РАНТСКИИИИИИЙЙЙЙ!» и когда все закончилось, она обняла меня и промурлыкала: «Рант, ты великий врач». А первое, что я увидел с утра, ее огненно-рыжие лобковые волосы. Ха! Благодаря вам, я теперь не боюсь ни черта!

— Бля, — повторил Чак, — Рант! Тебя теперь ничем не проймешь.

— Точно! Я жду не дождусь, когда смогу сказать этой фригидной суке — Джун, что между нами все кончено. Ха! Это не поэзия! Знаете, что я сделаю дальше?

У нас с Чаком не нашлось ответа.

— Я попробую ее рыжие лобковые волосы на вкус, так как я чувствую, что у них вкус клубники. Рой, я просто хочу сказать, спасибо! Спасибо за то, что принял моих пациентов, за то, что выпинал меня из Дома в постель Энджел.

Это было начало сближения Ранта с нами, шаг за шагом, взрыв за взрывом, как его роман с Энджел. Сначала мы с Чаком смущались, слушая об интимных подробностях каждое утро, но не настолько, чтобы перестать слушать, и мы поняли, что Рант проходит через стадию сексуального развития, которую мы прошли лет десять назад. К тому же, он неплохо рассказывал. В ответ мы учили его докторству и чувство товарищества и взаимопомощи стало основой нашей работы в Божьем Доме.

Вскоре после первой рантовой починки автомобиля, проявилось и настоящее величие Чака. Сначала по поводу Лазаруса. Пытаясь облегчить жизнь Ранту, мы разыграли, кто возьмет Лазаруса и тот достался Чаку. Во время обхода мы остановились возле палаты Лазаруса, в которой тот пребывал с июля. Оттуда доносились крики свежепоступившего гомера.

— Что случилось с мистером Лазарусом? — спросила Джо.

— Он умер, — ответил Чак.

— Умер?! Как?

— Не знаю, подруга, не знаю. Просто умер.

— Я с Потсом, а затем с Рантом тащили его три месяца, а за первую ночь в твоем списке он умер? Что произошло?

— Хотел бы я знать.

— Ты получил разрешение на вскрытие?

— Не-а. [100] Академические доктора очень любят вскрытия. Получить разрешение нелегко. Сильно помогает факт, что чаще всего, если не было подозрения на ошибку в диагнозе или лечение, за вскрытие платят наследники пациента. Вскрытие у пациента с алкогольным циррозом — маразм.