Ирен Немировски - Французская сюита

Исходный пункт: подлинно любящие — Люсиль и Жан-Мари. Что сделать с Юбером? Набросок: Бенуа после убийства Боннета спасается. Его прячут у Люсиль. После ухода немцев Люсиль боится оставлять его в городе и внезапно вспоминает о Мишо.

С другой стороны, я хочу, чтобы, попав к немцам, Жан — Мари и Юбер объединились, но по разным причинам. Можно будет задним числом рассказать и о смерти немца. Может быть, Люсиль решит обратиться к нему, надеясь спасти Жана — Мари. Все это пока очень расплывчато. Еще подумать.

С одной стороны, мне хотелось бы провести некую общую идею. С другой… Толстой, например, своей идеей все портит. Нужны люди, нужны их реакции и больше ничего…

Ограничимся крупными дельцами и знаменитыми писателями. В конце концов, это и есть настоящие короли.

Для «Дольче»: благородная женщина может признаться без стыда «в нежданной чувствительности, которую превозмогает разум», как говорит Полина у Корнеля.

2 июня 1942: не забывать, что война кончится и историческая часть поблекнет. Стараться показать как можно больше дискуссий и того, что… может заинтересовать людей в 1952 или в 2052 году. Перечитать Толстого. Неподражаемый живописец, но не историк. На живопись и делать упор. Например, в «Дольче» немцы в городке. В «Плену» первое причастие Жаклины и вечер у Арлетты Корай.

2 ИЮНЯ 42

Уже сейчас заботиться о форме, в которую отольется законченный роман. Хотя я только завершаю вторую часть и обдумываю третью. Четвертая и пятая еще в лимбе. Их баюкают боги, потому что происходящее зависит только от них. Боги могут и позабавиться, продлив происходящее на сто лет или на тысячу, и я — как теперь модно говорить — буду отсюда далеко. Но боги не устроят мне такого. Я рассчитываю на пророчество Нострадамуса.

1944 Oh, God.

Относительно формы… скорее, речь идет о ритме: ритме в кинематографическом понимании…о взаимосвязи эпизодов. «Гроза», «Дольче», нежность и трагичность. «Плен»? Нечто глухое, подспудное и донельзя зловещее. Потом не знаю.

Важное — связь между различными эпизодами в произведении. Думаю, что, если бы я лучше знала музыку, она бы мне помогла. Но поскольку на музыку рассчитывать нечего, возьму за образец ритм, существующий в кино. По сути, стремление, с одной стороны, к разнообразию, с другой — к гармонии. У фильма всегда есть единство, тон, стиль. Например, американские городские фильмы, в них всегда присутствуют небоскребы и нью-йоркская атмосфера — жаркая, гнетущая, липкая. Словом, единая атмосфера для всего фильма и разнообразие эпизодов. Продолжение — влюбленные — смех, слезы и т. д. Вот именно к такому ритму мне и хотелось бы прийти.

Теперь более практический вопрос, и на него я не могу найти ответа: не забудутся ли герои по мере написания книг? Чтобы избежать этого, я и хотела бы написать не несколько томов, а один толстый том в 1000 страниц.

3 июля 42 — Ясно, к чему идет, если только все это не затянется, а затянувшись, не усугубится. Скорей бы конец, хороший или дурной!

Нужны только четыре части. В 3-й, в «Плену», судьбы общества и личная судьба тесно связаны. В 4-й, каков бы ни был результат (я-то понимаю!), личная судьба отделяется от общественной. С одной стороны, участь народа, с другой — Жан-Мари и Люсиль, их любовь, музыка немца и т. д.

И вот что еще я думаю:

1) Бенуа будет убит во время революции, в схватке или при попытке восстания, в зависимости от того, что произойдет в действительности.

2) Корт. Вполне возможно, так получится удачно. Корт страшно боится большевиков. Он ярый коллаборационист, но то ли из-за покушения на кого-то из его друзей, то ли из-за обманутых амбиций он решает, что немцы обречены. И хочет наладить связи с ультралевыми. Поначалу он имеет в виду Жюля Блана, но, увидев его, находит (неразборчиво русское слово) и тогда решительно поворачивает к группе молодых деятелей, которые основали… (фраза не закончена).

«Плен»

Начать: Корт, Жюль Блан у Корта.

Затем контраст: Люсиль, возможно, у Мишо.

Затем: семейство Периканов.

Реальнее всего изображать не исторические события, а толпу на улице, светскую жизнь, войну и прочее в этом роде!

Приход.

Утро.

Отход.

Эти три эпизода должны быть особо выделены. Ценность книги в передвижениях толпы.

О 4-й части знаю только то, что в России погибнет мой немец.

Да, по-хорошему должно быть пять частей по 200 страниц каждая. Книга в 1000 страниц. Ah! God!

Замечание. Кража люмпенами ужина у Корта может впоследствии иметь большое значение. Скорее всего, Корт станет ярым нацистом, но, если я захочу, если мне понадобится, я смогу сделать так: он скажет себе: «Хватит питаться иллюзиями: будущее за этими, за той самой грубой силой, которая увела у меня ужин. В отношении них может быть две позиции — либо бороться с ними, либо, напротив, встать во главе их борьбы. Поддаться волне, но быть на ее гребне? Может быть, попробовать управлять ею. Официальный партийный писатель. Крупный партийный деятель, хе, хе, хе!», к тому же Германия ладит с СССР и дальше должна быть к Союзу все терпеливее. Поскольку война длится, со стороны Германии было бы безумием… ну и т. д. Потом, конечно, все изменится… Но потом можно будет и сориентироваться. Поспешим на помощь сильнейшему. Может ли Корт быть настолько циничным? Разумеется, в отдельные моменты может. Когда напивается или занимается любовью на свой излюбленный манер, трудно представимый для простого смертного, когда такие мысли приходят ему в голову, он теряется и впадает в панику. Трудность, как всегда, в практической стороне вещей. Газета или радиопередача. Свобода, тайные пособия от немцев. Будет видно.

All action is a battle, the only business is peace. [16] Все действие — сражение, единственное дело — мир (англ.).

Подобие вращающегося колеса или набегающих волн, когда на гребень выносит то белую чайку, то мертвую крысу, а то и Злого Духа. Такова реальность, наша реальность (гордиться нечем!).

Ритм должен складываться из передвижения масс, все массовые сцены первого тома — бегство, беженцы, появление в деревне немцев.

В «Дольче»: приход немцев, но его нужно пересмотреть, утро, уход. В «Плену» первое причастие, демонстрация (11 ноября 41 года), война? Будет видно. Я пока еще ничего не знаю и жду, что продиктует действительность.

Если я изображу людей, которые «воздействуют» на события, я искажу реальность. Если покажу, как люди действуют, буду ближе к действительности, но принесу в жертву увлекательность повествования. И все-таки придется остановиться на втором.

Перси замечает верно (хотя мысль и банальна, но мы любим и восхищаемся банальностью), что самые удачные исторические сцены (см. «Войну и мир») — те, которые увидены персонажами. Я старалась именно так изображать их в «Грозе», но в «Дольче» все, что относится к немцам, может быть и должно быть изображено по-другому.