Кристин Валла - Туристы

– Кажется, в «Vingt-Quatre». У нее был назначен с кем-то ланч.

Он тихо кивнул. Ну конечно! У нее уже была другая встреча. Она и не собиралась к нему приходить. Он опустил голову, уткнул лицо в ладони. Некоторое время они сидели не шевелясь. Юлианна встала с дивана. Подошла и положила руку ему на затылок. Он ощутил ее тепло. Внезапно ему нестерпимо захотелось схватить ее, прижаться головой к ее животу, просить утешения.

– Мы найдем ее, – сказала Юлианна.

Взгляд ее был нежен, дружелюбен. Она надела туфли, куртку и взяла со стола сумочку. Себастьян пошел за ней следом. Они спустились на лифте вниз. Молча она пошла к автомобилю. Себастьян придержал для нее дверь, слегка коснулся ее плеча, когда она садилась в машину. Они тронулись. Временами она улыбалась ему, но продолжала молчать.

– Ты устала? – осторожно спросил Себастьян.

Она помотала головой и покрепче затянула ремень безопасности. Проезжая по Стрэнду, она смотрела в окно, ни на чем не останавливая взгляда. Видно было, что она глубоко задумалась. Ему хотелось тронуть ее рукой, положить ладонь на ее локоть. Она была где-то далеко. Молчание тяготило его. Он включил радио, оно прикрыло пролегшую между ними бездну молчания. Sometimes I get overcharged, that's when you see the sparks / They ask me where the hell I'm going at 1000 feet per second. Hey man, slow down, slow down, Idiot, slow down. [28] Внезапный толчок, когда «ауди» налетел на идущую впереди машину, принес облегчение. Их точно схватило за шиворот, тряхнуло, вышибло лишние мысли. И когда ремень натянулся на груди, Себастьян успел даже подумать, что, если в следующий момент он почувствует боль, это будет словно освобождение, краткие каникулы, передышка между его неуклюжими попытками сблизиться с другими людьми. Боль – это хорошо! Страх? Пожалуйста! Он приветствовал его, раскрыв навстречу объятия, и его швырнуло туда, вперед, а затем назад.

Наступила тишина. Ненадолго у Себастьяна помутилось в глазах, затем перед ним вновь проступили очертания окружающего мира. Он увидел впереди другую машину, водитель которой сидел, схватившись рукой за затылок. Ни тот, ни другой автомобиль, казалось, не желал больше сдвинуться с места. Себастьян обернулся к Юлианне. Она полулежала с закрытыми глазами, привалившись к спинке сиденья.

– Юлианна! – позвал он и дотронулся до нее.

Никакой реакции. Никаких признаков жизни.

– Юлианна! – повторил он, нервничая.

Она сразу распахнула глаза и посмотрела на него. Она зашлась кашлем.

– С тобой все в порядке? – спросил он.

– Кажется, да, – произнесла она. – Ты можешь позвонить Базу? Мой телефон в сумочке.

Себастьян кивнул. Роясь среди тюбиков помады и таблеток от головной боли, он почувствовал некоторую неловкость. Наконец телефон нашелся. – Алло! Баз? Это звонит Себастьян. Мы… столкнулись с другой машиной. Юлианна сидит тут рядом, жива-здорова, но все никак в себя не придет.

– Она может говорить?

– Думаю, да.

– Дай мне ее!

Себастьян передал телефон Юлианне. Она приложила его к уху непослушной рукой.

– Юль! Как ты там?

– Рука болит. Думаю, нам надо взять такси и ехать в пункт «скорой помощи».

– Нет, нет! Вызовите медицинский транспорт, Юль! А я созвонюсь с Ленни.

– При чем тут Ленни!

– Ты попала в аварию. Это новость. Если я потороплюсь, мы еще успеем попасть в вечерние газеты.

– Что ты такое болтаешь?

– Паблисити, Юль! Сейчас самое начало сезона. Я забочусь о том, чтобы довести это до сведения публики. О человеческом измерении. О рейтинге.

– А что, без этого я не дотягиваю до человеческого измерения?

– Дотягиваешь, конечно! Но в гипсовой повязке ты будешь еще человечнее. Конечно, если бы ты сильно пострадала, я бы не стал использовать это в рекламе. Но ты же в полном порядке, сама так сказала.

– У меня болит рука.

– Ничего, заживет! Вызовите «скорую помощь»! Пускай покрутит мигалкой. Об остальном позаботится Ленни.

Она нажала на красную кнопку и бросила трубку на колени. Затем беззвучно заплакала. Себастьян почувствовал, как его постепенно отпустила тревога, сменяясь облегчением. Она сидела рядом с ним такая беспомощная! Он обнял Юлианну, бережно провел рукой по ее волосам. Она уронила голову ему на грудь. «Не уходи от меня, – вымолвила она еле слышно. – Не уходи». Он помотал головой и еще крепче прижал ее к себе. «Вот то самое, о чем столько говорят! – подумал он. – Совершенное счастье!»

Щеки у нее пылали. Пульс бился часто. Он тоже почувствовал подступающие слезы.

Так они просидели, не шелохнувшись, пока не услышали приближающуюся машину «скорой помощи».

Баз ожидал их в квартире. Он был одет в белые льняные брюки и майку с рекламой программы Джейми Оливера. [29]Лицо его было покрыто загаром и дышало бодростью. Он бережно обнял Юлианну и отвел ее к креслу. Под голову ей он подсунул подушечку. Себастьян, как вошел, так и остался стоять посредине комнаты. В окно билась жужжащая муха. Длиннохвостый попугайчик прискакал по полу.

– Куда это вы направлялись? – спросил Баз.

– Мы поехали искать Лайзу, – устало ответила Юлианна.

– Так она здесь, – сообщил Баз.

Лайза Криг появилась на пороге кухни. На ней были кожаные штаны в желтую полоску. Черная рубашка. Лиловая помада на губах. Вид у нее был встревоженный, она испытующе оглядела обоих. Сперва Юлианну, затем его.

– С вами ничего не случилось?

Себастьян кивнул. Ее взгляд остановился на нем. В глазах лучилась нежность. Взгляд ее просил: «Извини! Прости меня!» Он мысленно удивился: неужели мы не можем без этого? Без несчастья, которое бы нас пробудило? Он оглядел ее огненные волосы, зеленые глаза. Оглядел наряд. Крикливые цвета, ее выражение – все взывало к нему. И он почувствовал, что устал. Лайза нравилась ему, но он вложил в эту попытку уже достаточно сил, так перекорежил свою душу, что она вышла из этих передряг вся до того измочаленная, что, кажется, места живого не осталось. Коротко кивнув, он натянул куртку.

– Ну, я пошел, – сказал он.

– Да нет же! Давай поговорим! – воскликнула Лайза.

Баз сидел на диване, закинув руки за голову. Очевидно, он оценивал ситуацию как довольно забавную. Юлианна не сводила глаз с Себастьяна. Ее взгляд крепко держал его и, казалось, не хотел отпускать, он едва вырвался.

– Я свое уже сказал, – бросил он и направился к лифту.

Он нажал кнопку и ждал, когда поднимется кабина. Он стоял спиной к остальным. В комнате было тихо. Только негромко попискивал длиннохвостый попугайчик. Он опять выщипывал на себе перья.

И вот она снова пакует чемоданы. Разбросанные по ее старой комнате платья сложены стопками одно на другое. Она делает нужные движения, не задумываясь, точно зная, что надо взять с собой. Она не любит эти укладывания, ей не нравится освобождать комнату, в которой прожила некоторое время. Это напоминает ей, что она не у себя дома. Ничто не сохраняется навсегда. Даже детская комната оказалась местом временного пребывания. Место, где ночью спишь, и только.