Артур Саканян - Театр одного зрителя

— Да подожди ты с перерывом, — почему-то агрессивно произнёс молчун. — Я тоже хочу кое-что для себя выяснить. Доктор, я прошу вас сказать, почему он не испугался, а я испугался. Почему он моего младшего брата спасал? Я же больше всех издевался над ним, когда он боялся прыгнуть в воду… Он что, больше чем я любил моего брата?

Внезапно зазвонил телефон. Председатель поднял трубку.

— Доктор, вас. Это генерал.

Доктор подошёл к телефону и взял трубку.

— Скорее беги! — услышал он приглушённый голос генерала. — Законника уже взяли. Я сказал, что ты собирался съездить в тюремную психушку. Пока есть время, беги!

В трубке послышались гудки отбоя, и доктор под гудки спокойно произнёс:

— Да, генерал. Именно так я и предполагал. У нас тут всё в порядке. До скорого.

Доктор повесил трубку, а в голове замельтешило: «любитель радио не только новости слушает, но и с удовольствием станет их разносить. Во время перерыва сбегу».

Доктор почувствовал, что почва уходит из-под ног и, на мгновение потерял равновесие. Он слегка покачнулся и, приложив руку к голове, произнёс:

— Простите, мне стало как-то не по себе. Наверно, устал.

— Включи-ка свет, — попросил председатель стрелка.

Свет вспыхнул, и председатель взглянул на настенные часы. Он вспомнил, что поручил секретарше никого, кроме генерала, не подключать. Генерал уже сделал свой звонок и, нажав на кнопку селекторной связи, председатель пробурчал в микрофон:

— На сегодня всё.

— Как всё? — очнулся доктор.

Секунду назад он был готов предать самого себя и, мгновенно залившись краской стыда, буквально вспылил:

— Как всё?! — выкрикнул он.

Всё удивлённо посмотрели на доктора, а тот возмущённо продолжил:

— Как всё! Я же самого главного опять не сказал! Я даже на вопрос не ответил! Во-первых, что имело место на плотине. Мальчики о страхе всерьёз не задумывались. Движущей силой был внешний, а точнее, страх быть не хуже, чем другие, но главный страх — это страх смерти. Один из них всерьёз подумал о своём внутреннем страхе и был до смерти напуган. Он осознал свой страх смерти, но осознанный страх в дальнейшем легче перебороть. Остальные испытали этот внутренний животный страх, когда шлюз открыли. Они этот страх просто не успели осознать, и он овладел ими полностью. Когда осознаёшь страх, то не паникуешь. Пересилив себя, всегда можно перебороть осознанный страх. Этот мальчик победил свой страх смерти и возлюбил ближнего, как самого себя.

Доктор с облегчением вздохнул, подумав, что теперь он сам оказался на месте того мальчика. Молчун опустил голову и о чём-то задумался.

— Доктор, — взмолился председатель, вспомнив, что кассета, наверно, давно крутится вхолостую. — Давайте небольшой перерыв сделаем, потом подведём итог и по домам.

Доктор подошёл к бирюку и предложил свою помощь, но бирюк вновь резко отмахнулся.

В коридоре доктор отозвал седого мужчину в сторону и тихо шепнул:

— У меня к вам просьба. Если со мной что-то случится, прошу передать моей жене два слова: картонный торт. Запомните?

— Да, конечно, — удивлённо отозвался седой мужчина.

-204-

Машина остановилась возле дома законника.

Коренастый забрал ключи от квартиры и с двумя парнями отправился что-то искать в городской квартире законника. Остальным парням надоело перекатывать законника по полу, и они переключились на разговор.

— Я всё удобного момента жду, чтобы опробовать велосипедную цепь, — услышал законник одного из них.

— Что за цепь? — спросил другой.

— Та, которой педофила завалили возле ресторана, а мне интересно, за сколько ударов я смог бы сам забить насмерть, — последовал ответ.

«Звери», — подумал законник, и в памяти вспыхнули события давно ушедшего дня.

К дальнейшему разговору законник уже не прислушивался. Плёнка прошлого прокрутилась, и всё встало на места. Легче от этого не стало, хоть и выяснилось, что брат прораба получил по заслугам, и как убийца, и как предатель. «Охота на доктора в полном разгаре», — подумал законник, с болью осознав, что никогда не сможет посмотреть в глаза жене доктора, если с доктором что-то случится.

-205-

— Заходите, господа! Двери в ад запираются! — помахивая ключом, выкрикнул драчун. — Бросьте вызов судьбе, и пусть она подавится!

Люди, улыбаясь, гуськом потянулись к кабинету.

— Хватит тебе за своё кресло беспокоиться, и не волнуйся ты так за свою жизнь, — увещевал седой мужчина догматика, заходя в кабинет.

Догматик фыркнул, а седой мужчина продолжил:

— Доктор ведь сказал, что всё это касается тех, кто ещё и не родился. Свою жизнь мы так и прокоптим, как и коптили раньше, но можем помочь нашим детям. Пойми, тут ведь не просто верить надо в то, что говорит доктор, а надо твёрдо знать. С открытым разумом изучать, а не с нашими заплесневелыми мозгами. Разницу усёк? Тут наука нужна, и хватит, сколько строили воздушные замки на вере в пресловутую справедливость. Надо заранее знать, что творим, а не просто надеяться на успех очередной авантюры ума. Не успеешь человеку дать в руки власть, а его ум уже занят вычислениями собственной выгоды.

— Точно, — встрял в разговор драчун, — а ради восстановления справедливости в свою пользу, готов даже родную мать заложить, — и нараспев продолжил:

— Если бы только знал человек, что, чем чище совесть — тем выше её продажная стоимость. Бедненький, не знает собственной выгоды, вот и мучается.

Смеясь, он запер дверь и, возвращаясь к своему месту, деловито добавил:

— Рассаживайтесь, господа, и не волнуйтесь. У доктора камни для разбрасывания уже на исходе, так что он скоро начнёт лечить самых пришибленных. Покрепче зафиксируйте себя в креслах и сможете сэкономить на анестезии.

Догматик злобно сверкнул глазами, но драчун не мог угомониться и, усаживаясь, обратился к нему:

— Ты не очень расстраивайся, что и среди докторов с низкой зарплатой есть умные люди.

— Согласен, — постарался спокойно ответить догматик. — У доктора есть чему поучиться.

— Тогда почему же ты противишься и не хочешь внять тому, что он говорит? — продолжил седой мужчина мысль.

Драчун не преминул с усмешкой пояснить:

— Потому что, кто мелко плавает — тот громко квакает.

Догматик негодующе посмотрел на драчуна, а тот добавил:

— Не мучайся, если мозги заклинило. Пока ты их расклинишь, уступи-ка своё место доктору, как более достойному представителю народа. Надеюсь, не забыл, что ты у нас главный поборник справедливости? Или сомневаешься, что доктор не сумеет вылечить твою идеологическую муру?

Догматик побагровел, но доктор поднял руку, и, призвав внимание к себе, с улыбкой произнёс:

— Я невольно вспомнил высказывание одного малыша: «На родительском собрании учительница говорила про меня так много хорошего, будто я уже умер».