Артур Саканян - Театр одного зрителя

Ведущий угрюмо смотрел на доктора, а тот невозмутимо продолжил:

— Если его цели совпадают с надеждами людей, то сущность цельного человека гармонирует с чаяниями людей и воспринимается ими без искажений. Это формирует привлекательный имидж кандидата на власть. За такого лидера, вождя, люди готовы отдать жизнь. К сожалению, пути достижения даже самых благородных целей обычно исходят из тактических соображений смертного ума, с печально известным итогом: «За что боролись — на то и напоролись». В результате, люди чувствуют себя обманутыми. Кумира низвергают в надежде найти нового, а опыт жизни уже подсказывает, что впереди их ждёт новое разочарование. Поэтому я хотел бы привлечь внимание общественности к принципиально иной… — но ведущий перебил его и выкрикнул:

— Звонок в студию.

Доктор снисходительно улыбнулся, а в студии раздался взволнованный женский голос:

— Доктор, в прошлый раз вы сказали, что мы проживаем всего лишь частный случай жизни. На меня это так сильно подействовало. Значит, мы не полноценной жизнью живём?

— К сожалению, — виновато улыбнулся доктор, — и продиктовано это общепринятой диалектикой мышления — всё строить на противопоставлениях… Со дня рождения человеку прививают стандартный набор противопоставлений: это — «хорошо», «красиво», а вот это уже «плохо». И родителям, и школе неважно, что сам ребёнок испытывает к «хорошим» детям или к «некрасивым» поступкам. Тут логика одна: внушить ребёнку побольше правил, по которым он мог бы самостоятельно жить. Благие намерения взрослых едины — выбор ребёнка должен однозначно вести его к правильным, по мнению взрослых, действиям. Однако для распознавания хорошо — плохо, добро — зло объективных критериев практически нет, и тут шлепками, нравоучениями или оценками не обойтись. Это не какое-то спортивное состязание, где в честной борьбе можно выявить «хорошего» победителя и наказать «злого». Поэтому критерии заменяются шаблонами, и дети просто теряются в алогизме двойных стандартов. Им трудно совместить непреложные, с бытовой точки зрения, а, по сути, взаимоисключающие правила. К примеру, как ребёнку понять взрослых, если разбогатеть — это хорошо, а вот сесть из-за этого на скамью подсудимых — уже плохо? Как дружить, если «дружба — дружбой, а табачок — врозь»? Если связать все неувязки наставлений, то получается, что победителя не судят, а для достижения цели — все средства хороши. Потом уже всем миром удивляемся: кто же виноват, что даже в благополучных семьях рождаются монстры?..

Ведущий согласно закивал головой, а доктор продолжил:

— С другой стороны, непреложность и повсеместность действия стандартов, — это именно то, что так притягивает людей для ощущения своей причастности к жизни. К примеру, попробуйте оспорить, что пропорции женского тела, выдуманные кутюрье, — это не эталон красоты, а издевательство над женской природой… Весь мир ополчится на вас. Ведь при этом вы посягаете на целостность стержня, объединяющего людей вокруг этой общепризнанной «ценности». Неважно, что эта «ценность» придумана ловкачами от бизнеса. Главное, что при этом можно без страха расточать взаимно одобренные восторги, и транжирить деньги за моральное удовлетворение от сопричастности к высшим стандартам жизни. Лично я считаю, что приверженность подобным ценностям уводит жизнь к её частному случаю проживания, а диалектика познания мира в противопоставлениях, где эталоном является коллективный стандарт, — есть прямой путь к деградации мышления индивидуума.

— Так и уж, к деградации, — иронично заметил ведущий.

— Вы никогда не задумывались: почему подавляющее большинство детей пишет сочинение на заданную тему, а не на свободную? — спросил доктор и продолжил:

— Как-то я подслушал разговор двух маленьких девочек: «Ой, какая у тебя красивая заколка! Где купила? Фирменная?» — спросила одна из девочек. «Нет, это мама сделала», — ответила другая. «Фи, и как только ты такую гадость на голове носишь?!» Знаете, чем закончилось дело? Девочка выкинула заколку, а потом испугалась, что мама будет ругать, и подобрала её. Вот так с детства прививается двойной стандарт и однобокость в суждениях, где эталоном для противопоставления служат догмы, навязанные внешним миром. Потом уже по прошествии лет может оказаться, что стереотипы красивой жизни — ложные, а кумиром был жулик. Может оказаться, что тихоня, с которым дружил, всё время предавал эту дружбу, а женщина, которую боготворил, спекулировала на чувствах из меркантильных соображений. Представляете, в какую душевную пустоту срывается человек в подобных случаях?

Ведущий помрачнел, и доктор пояснил:

— Дело в том, что опорная точка суждений, сформированная в ауре разноречивых стандартов, не обладает свойством объективности, и большинство людей фактически смотрят на мир сквозь линзу, замутнённую чужими мыслями. Поэтому многое для них остаётся незамеченным, а отделять зёрна от плевел умеет далеко не каждый. Люди просто вынуждены жить и думать «на заданную тему». Ведь запрет на собственное мировоззрение закладывается с детства, и то, что только считанные единицы могут писать сочинение на свободную тему, подтверждает сей факт.

Ведущий покосился на доктора, и тот поспешил пояснить:

— Чтобы самому что-либо сочинить, нужно иметь это что-то своё за душой, тогда как на «заданную тему» мозги особо утруждать не приходится. Ведь «заданная тема» заблаговременно насыщена общепризнанными мыслями.

Ведущий согласно кивнул головой, и доктор продолжил:

— Поэтому и жить на «заданную тему» гораздо проще, чем в одиночестве страдать комплексами белой вороны, сознавая, что вся эта противоречивая мишура внешнего мира направлена на оболванивание людей. Однако жить даже на «заданную тему» не всегда сладко. Ведь чужие идеалы, взятые на личное вооружение, вкупе с собственными предрассудками и предвзятостью не всегда совпадают со стандартами других людей. Всё равно приходится как-то защищать свою «правоту», а лучшая форма защиты — это нападение. Победил — значит, можешь возгордиться. Ну а если проиграл, то к победителю, как свидетелю слабости, испытываешь вполне естественное чувство зависти вперемежку со злобой…

— Неужели всё так мрачно? — спросил ведущий.

— Не совсем, — продолжил доктор. — Представьте, что у вас есть свой собственный внутренний стержень, есть своя личная точка опоры, которая позволяет быть независимым от стандартов внешнего мира. Эта независимость дарит внутреннюю свободу суждениям, формирует непредвзятую точку зрения. Со своих внутренних позиций можно спокойно созерцать мир, вникать в суть вещей, сознавать ответственность за свои поступки, и без колебаний одаривать окружение всем тем, чем обладаешь сам. Причём, отдавая своё другим, получаешь право и от них брать всё нужное и полезное для себя. С внутренней свободой выбора естественным образом взаимодействуешь с внешним миром и стремишься к совершенствованию. Даже признание собственной ошибки не унижает, и ничего зазорного в этом не усматриваешь. Ведь исправив её, расширяешь своё сознание, а не нервную систему расшатываешь. Поэтому и к человеку, восполнившему пробелы, относишься с чувством благодарности, а не со злобой, как к свидетелю слабости…