Артур Саканян - Театр одного зрителя

Законник встал и подошёл к столу. Взял лист бумаги из ящика, он подсел к столу и стал записывать известные ему факты. «Пьянка у прораба, оплеуха брату, угон машины, пистолет в салоне, тюрьма, родственница, долг калеки, два насильника (один из них юрист, возможно, знакомый), кинжал с дарственной однофамильцу, желание прораба покаяться, инфаркт, грехи прораба».

Он несколько раз перечитал список и решил, что продолжать его не имеет смысла. Вернувшись к тахте, он закрыл глаза и, благо, умел легко впадать в забытьё. Для этого ему было достаточно вообразить неподвижный чёрный фон и растворить на нём свои мысли.

Прошло немного времени, зазвонил телефон, и законник мгновенно вырвал себя из забытья. Не успел телефон зазвенеть во второй раз, а для законника некоторые слова, записанные на бумаге, уже обрели смысл реальных событий. Один тайный грех прораба стал явным.

«Профессор прав, — подумал законник. — Недаром же говорят, что утро вечера мудренее», — и на третий звонок поднял трубку.

Звонила жена доктора. Она поинтересовалась, как дела, и сообщила свои последние новости.

Законник повесил трубку, пару раз плеснул в лицо водой, и по совету профессора спросил у своего отражения в зеркале: знает ли он всю правду? На душе было скверно. «Наверно, какие-то ключевые слова или забыл вписать, или я пока не знаю их. А может быть, звонок телефона помешал?» — предположил законник.

-150-

Когда законник вернулся на веранду, град уже перешёл в обычный летний дождик.

— У наших всё в порядке, спать ложатся, а парня отпустили домой с подпиской о невыезде. Утром он приедет вместе с полицией, а дождик все следы уже смыл… но теперь я знаю, кто насиловал мою родственницу.

Доктор удивлённо посмотрел на законника.

— Сейчас расскажу свою версию, — начал законник. — Ты сказал, что один из них был юрист. Этот юрист — известный мне адвокатишка, и вместе с прорабом мы раньше с ним в картишки перекидывались. Адвокат с этим калекой жил через улицу, так что в моё отсутствие могли и с калекой поиграть. Я уверен, что это они снасильничали, а как только узнали, что я ей родственник, то испугались. Теперь факты. Прораб зачастил ко мне, когда половина моего срока уже вышла, а адвокатишка вообще исчез. То-то я удивился тогда на нарах, что прорабу вдруг вспомнился его корешок в тюряге. После выхода из тюрьмы с адвокатишкой я только раз встречался за общим столом, а вчера ещё раз встретился. Так он даже двумя словами побоялся со мной перекинуться. Теперь главное. Это я со слов брата цыганки знаю, как репортаж бесстрастного наблюдателя из кустов. Он увидел, что на сабантуйчике по поводу открытия дачи, моя девица подходила к прорабу, понятно с каким вопросом: учился ли тот на юриста? Прораб отмахнулся от девицы и сразу смылся. Вот как это выглядело со стороны. А утром прораба ещё кинжалом попугали, так что он сразу заподозрил брата девицы. Однофамильцы мы с их матерью, вот и подумал, что девица раскусила его и брату сообщила. Поэтому он сам ко мне прибежал с повинной, чтобы опередить девицу. Когда мне позвонили с известием о кончине, так он чуть в обморок не упал, и язык отнялся. Потом уже его инфаркт и прихлопнул. Так что одного насильника уже нет в живых, а адвокатишка я так к стенке прижму, что он враз расколется.

Пальцы законника невольно сжались в кулаки, но не успел он подумать, каким смертным боем будет бить адвоката, как внезапно всплыла другая жуткая картинка. Это случилось ранним утром, когда он радостный мчался на вокзал встречать прораба из армии. Законник передёрнулся. Он вспомнил мёртвого мужчину, исполосованного велосипедной цепью. В тот же вечер, уже находясь в камере после угона машины, он узнал, что убитый — педофил.

Законник вновь передёрнулся и, спустя мгновение, спокойно продолжил:

— Доктор, а я ещё случай вспомнил. Помнишь, когда самых униженных заключённых собрали всех вместе в одном лагере? Как они были рады вначале, и говорили, что теперь смогут стать друг для друга опорой, смогут установить между собой гуманные отношения. Но буквально через неделю там такие бесчеловечные порядки установились. Дело даже до убийства дошло, и пришлось срочно возвращать этих заключённых обратно. Почему так произошло?

— Ничего удивительного. Это же были жертвы насилия, и в них была попрана любовь к ближнему. При этом одни мечтают самим стать насильниками чужой воли, а другие — не раздумывая, защищают всех от того, от чего не смогли спастись сами.

— Мне бабка рассказывала, что в детстве я как-то сказал, что без любви вообще невозможно жить, — вспомнил законник.

Дождь усилился, законник налил себе вина и, смакуя, стал пить.

«Вот, чёрт, — думал он, почёсывая татуировку на руке, с изображением кинжала, пронзившим сердце. — Ну, почему на душе так муторно и горько?.. Наверно, из-за цыганки… А может плюнуть на всё, созвать сход и снять с себя тяготы законника? Куда я лезу? Сдам кассу, подарю списочек и, прости-прощай, со спокойной совестью. Я же не вор, в конце концов, не рэкетир и не убийца. У меня и дом, и дача, и машины, и денег навалом. Ну, чем я хуже доктора? Зачем насильно убивать в себе себя? Я же не Отверженник какой-то, которого люди запросто могут выкинуть на свалку. Зачем же я сам от себя отворачиваюсь?»

— Всё хочу спросить, — произнёс доктор. — Почему ты свою дачу построил вдали от людей?

— Кто не любит одиночество, тот никогда не сможет по-настоящему полюбить свободу, — мрачно ответил законник, до края налил вино в фужер и залпом выпил.

— Жизнь хорошо познаётся в сравнении, — согласился доктор, — особенно когда среди людей чувствуешь себя одиноким, а в одиночестве — вместе с людьми.

Дождь внезапно сменился градом.

— Природа взбунтовалась, — сказал законник. — Чёрт знает, что творится. На земле лето, а с неба то град, то дождь.

— Много вредного для природы, и неладного для души накопилось в нашем мире. Видимо, грядёт акт очищения, — эхом отозвался доктор.

Поднялся сильный ветер, и довольно близко сверкнул зигзаг молнии. Законник внезапно дёрнулся, как от удара током, и капроновая нить ожерелья в его руках разорвалась. Бусины рассыпались, а налетевший шквал ветра мгновенно смёл их.

Законник был белее полотна.

— Доктор, у меня только что было видение, — раскаты грома докатились до дачи, и законник судорожно сглотнул слюну. — Я увидел, как молния ударила в машину, где сидел брат цыганки, адвокат и ещё двое. Молния буквально испепелила их у меня на глазах…

Доктор удивлённо посмотрел на законника, а тот, придя в себя, продолжил:

— Если выяснится, что это так, то я просто вынужден буду поверить в твою мистику. Нет, я в порядке, — отреагировал законник на участливый взгляд доктора, — просто глазам своим не могу поверить. Вот и леска почему-то разорвалась.