Николай Шмигалёв - Почти как три богатыря

– Оба-на! Кони на лугу пасутся, – «унюхал» Яков любимых животных. – Целый табун резвых лошадок!

Глаза у цыгана загорелись дьявольскими огоньками.

– Мужики! – схватив шедших рядом спутников за рукава, взмолился цыган. – Давайте не будем дураками, купим лошадей да поедем спокойно. Дорога-то неблизкая. А я договорюсь с пастухами, у меня в округе они все знакомые, по дешёвке лучших коней, не коней – соколов ясных выберу. Давайте, а-а?

На этот раз обиженно молчавший Василевс отговаривать цыгана от «идефикс» не стал и сам особо не противился, а Иван Царевич с самого начала был непротив конной прогулки по свежему воздуху. Поэтому, скинувшись цыгану на покупку коней, каждый из своего единовременного жалованья, они сели передохнуть под деревом, ожидая, пока скрывшийся за холмом Сероволк не пригонит каждому из них по отборному боевому коню, свирепо грызущему стальные удила, который и полагается по статусу настоящим богатырям.

Ждали они недолго – Василевс только вторую мантру, в своей излюбленной позе нахрапывать начал, как послышался гулкий (словно в ведро брехали) лай многочисленной своры, перемежающийся с трёхэтажной руганью на чабано-пастушеском жаргоне. Видимо, в цене не сговорились, успел подумать Премудрый, когда на него выкатился из лопухов Сероволк и с криками «Братва, шухер! У них волкодавы некормленые и без намордников!», метнулся к реке. Поняв, что волкодавы, да и табунщики разбираться не будут, кто здесь прохлаждается: богатыри государевы или конокрады лихие, Премудрый с Царевичем сиганули следом за набедокурившим Сероволком. Как они реку переплыли, одному богу известно, только опомнились уже, когда повалились без сил за дальним пригорком, на котором цыган деловито сливал воду из своих сапог.

– Кто же знал, что у них там такая свора, – попытался объясниться Яков, с трудом выдерживая сурово-ироничный взгляд Василевса. – Да я красть лошадей не собирался. Просто проверить хотел, какие из скакунов лучше, тест-драйв провести намеревался, а не угон, как эти тупицы спросонья подумали.

– Вот, Вань, полюбуйся коневодом, – подбоченившись, съязвил Премудрый. – А ещё меня клоуном обзывал, мелкий жулик.

Цыган пристыженно склонил голову.

– Ладно тебе, Премудрый, – миротворчески улыбнулся Царевич. – С кем не бывает, – напомнил колдуну его недавнюю промашку, когда тоже еле ноги унесли.

– Согласен, всякое бывает, – Василевс нравоучительно воздел в зенит свой указательный перст. – Но этот прощелыга ведь с нас ещё и деньги на воровство собрал. Это, каким, понимаешь, надо быть огульным рецидивистом!

– Точно! – нахмурился Иван и осуждающе уставился на Сероволка. – Как у тебя совести хватило Яша?!

– Мужики, мужики, я же реально хотел купить лошадей, – начал оправдываться конокрад со стажем. – Просто как встретился взглядом со скакуном вороным, так напрочь про всё забыл. Он смотрит на меня так, словно говорит: «Спаси меня, Сероволк, Сероволушка, уведи отсюда, худо мне в табуне…». Вот я и не сдержался.

– Слушай сюда, спасатель конский, – наклонился Василевс к цыгану. – Если ты ещё раз что-нибудь подобное выкинешь, я сам тебя в кобылу сивую превращу.

– Не дави на меня, колдун! Пуганный я! – оскалился Яков, положив ладонь на рукоятку ножа.

Колдун тоже отступать не собирался – переложил трость с тяжёлым набалдашником в правую ударную руку и упёрся ногой в камень, для устойчивости.

Видя к чему всё идёт, Царевич, та ещё здоровая детина, встал между ними.

– Так не пойдёт! – точно зная, что так не пойдёт, сказал Иван, и тоже положил свои большие ручищи на рукоятки заткнутых за кушак серпа и молота, мол, если не угомонитесь, кто-то получит молотком по кумполу, а кому и серпом. достанется.

Присутствие третейского рефери, тоже обещавшего принять участие в разборках ни на чьей стороне, немного охладило горячих парней.

Увидев появившееся в глазах спутников сомнение, Иван добавил немного отсебятины.

– Давайте-ка больше не нервничать, – сказал Царевич. – Друг на друга косо не смотреть. Поставленную задачу выполним, а после уже разберёмся: кто, где, когда. А ты, Яша, должен помнить, что отныне ты не простой вор-рецидивист, то есть, теперь ты вовсе не вор, теперь ты госслужащий – богатырь, состоящий на службе у государя-батюшки. И подобные провокации бросают пятно на весь государственный аппарат самодержца. Так что завязывай со своей сомнительной романтикой – угнал коня, перекрасил, толкнул, спалился, в острог – должностному лицу это совсем не к лицу. Так что, как там у вас говорят: дотопаем, назад, до хазы, видно будет. Пойми, если бы нас словили и нашли ксивы служебные да пачпорта заграничные, знаешь что бы тогда в «Жёлтой бересте» нацарапали?

– Представляю, – вздохнул цыган, окончательно спустив парок.

– Вот то-то и оно, – довольный произведённым на спутников эффектом, улыбнулся Царевич. – Теперь «мирись, мирись, больше не дерись». Пожмите руки – и в путь.

Колдун и цыган, поглядывая друг на друга исподлобья, крепко, до хруста костяшек, пожали друг другу руки и вместе с «миротворцем» Царевичем продолжили путь в далёкую холодную Аркфрику.

Долго ли, коротко ли пешеходствовали наши герои, но после того как их обогнала, обдавая дорожной пылью, полудюжинная по счёту карета, Иван Царевич смекнул, как ускорить им своё перемещение в пространстве на данном оживлённом участке пути.

– Предлагаю продолжить путь каретостопом! – сказал Иван. – Остановим транспорт и попросим подбросить нас, покуда им по пути. Затем другой, и так можно до полярного круга допутешествовать. Там, глядишь, сани или собачью упряжку ещё остановим.

Ничего предосудительного в подобном предложении спутники Царевича не увидели и согласились продолжить путь на более удобном и быстром средстве передвижения, естественно, при условии, что Иван сам будет останавливать пролетавшие мимо «нафаршированные» всякими опциями фаэтоны, шикарные тюнингованные кареты и двуколки-кабриолеты.

– Ладно! – согласился Царевич и, подойдя к обочине «проезжей части», выставил в сторону руку с поднятым вверх большим пальцем. – Сейчас я тормозну самый навороченный экипаж с юными прелестными барышнями и глухонемым ямщиком. Прокатимся с ветерком.

Гарантирую!

Остановившиеся рядом с Иваном товарищи с сомнением переглянулись, когда мимо них «просвистела» первая карета с «юными прелестными барышнями», но ничего не сказали. Правда, когда мимо глотавших пыль путников промчалась «…надцатая» повозка, Сероволк не сдержался и, глухо зарычав, грязно выругался ей вслед.

– Не смею с вами не согласиться, коллега, – интеллигентно поддержал колдун цыгана в его умозаключениях по поводу ориентации пассажиров кареты.