Оливия Агостини - Ржавчина в крови

Сказала, что теперь понимает, почему дочь по телефону только и делала, что описывала места, где велись съёмки, ни о чём другом не говорила, только об Италии. Сан-Джиминьяно, Флоренция и Рим, естественно. Рим определённо был столицей её сердца.

— Yes , — уверенно кивнул я. Лавинии очень нравится Италия.

Эвелин сказала, что надеется воспользоваться неделей отдыха, чтобы отвезти дочь в Венецию.

— Oh, what a great idea! [121] Какая прекрасная мысль! (англ.). — заметил я. Может быть, они заедут и в Верону. Мне жаль, что не успел организовать поездку в город, где на самом деле произошла трагедия Ромео и Джульетты, актёры несомненно оценили бы вид с балкона дома Капулетти.

Она спросила, много ли ещё осталось снимать, как дела у её дочери, молодец ли она.

— Yes, — ответил я. — У неё большой талант, она великолепна, сможешь судить сама.

Эвелин опустила глаза, коснулась волос, словно поправляя прическу, но мне она казалась прекрасной, как всегда. Последовало молчание. Она, похоже, о чём-то задумалась, может, начала сказываться усталость от поездки, а может, заботило другое — предстояло привыкать к мысли, что её дочь станет актрисой, как и она.

Я не стал сразу показывать ей центр города, а повёл в переулок, ведущий прямо к пансиону, где мы остановились.

И наконец произошла встреча. Скорее — столкновение.

Эвелин и Френни едва ли не натолкнулись друг на друга в дверях, когда мы входили, а он выходил. Он был в сценическом костюме — в трико — и завязывал шнуровку на бархатной блузе. Он спешил, извинился, что торопится, и убежал бы, если бы я не удержал его за рукав.

— Here's our Romeo [122] Это наш Ромео (англ.). , — сказал я и заставил его выпрямиться, похлопав по спине.

— Hullo [123] Привет (англ.). .

— Nice to meet you [124] Рада видеть вас (англ.). . — Эвелин пожала ему руку с новой, более мягкой улыбкой. И посоветовала потуже затянуть узел, если не хочет снова обращаться к нему через десять минут.

Oh, thanks [125] О, благодарю (англ.). , — произнёс Френни и, обратившись ко мне, сказал, что Реджина срочно зовёт его: возникла какая-то проблема. Когда он преклонял колени в церкви, порвалась блуза, пришлось сбегать за другой. Я удивился, не понимая, что, собственно, произошло, но не стал гадать, а согласился.

— Френни! — всё же окликнул я его, прежде чем он исчез за углом соседнего дома. Он остановился, словно пронзённый стрелой, медленно обернулся, хотел было что-то сказать и посмотрел на меня.

— Где Лавиния?

— Она там, с Джерардо, — ответил он по-итальянски, изменив имя Джеральда по правилам игры, которую мы вели иногда, превращая Реджину в Queen [126] Королева (англ.). , Бруно в Dark [127] Смуглый (англ!). , Алана в Аlапо [128] Дог (итал.). и так далее.

Эвелин подняла брови, приятно удивившись. Они уже говорят по-итальянски?

Я с радостью подтвердил.

— You’ll see [129] Увидишь (англ.). , — прибавил я. И обратился к Френни: — Скажи ей, чтобы пришла сюда, потому что приехала её мать.

— Да, я понял, — кивнул Френни, повернулся и побежал быстрее, чем раньше, и ветер взъерошил ему волосы.

Мы с Эвелин обменялись улыбками и стали молча ожидать, когда на дорожке появится Лавиния. Неожиданно я обнаружил, что мне нечего больше сказать Эвелин, что всеми силами стараюсь сдержать волнение, не выдать его. И всё же я нервничал, даже кулаки сжал.

— А что мисс Бернс? — спросил я, озвучив наконец своё переживание. Кто знает, возможно, мне хотелось убедиться, что старая дева действительно сдержала обещание и Эвелин не знает, что произошло между её дочерью и юношей, которому я только что представил её. Или, быть может, надеялся, наоборот, что Эвелин скажет — ей всё известно, мисс Бернс звонила вся в слезах, но она не стала расстраиваться, напротив, порадовалась, более того, пригласит Френни поехать с ними в Венецию и воспримет первую любовь дочери как лучшая союзница Купидона.

— Oh, poor Lucy! [130] Ох, бедная Люси! (англ.). — ответила Эвелин. У неё всё ещё не закончились работы в доме.

Я кивнул. Причиной своего неожиданного отъезда мисс Бернс назвала протечку, случившуюся у неё в загородном доме и причинившую ужасные повреждения: в одной из комнат потолок полностью испорчен, — ей звонил садовник, который зашёл в кухню за секатором. Жалкая ложь.

Как раз в этот момент появилась Лавиния, спасая меня от неловкости. Увидев нас, она подбежала к матери и порывисто обняла её, стараясь, однако, не испортить сценический грим.

— Look at you! [131] Надо же! (англ.). — сказала Эвелин и, слегка отодвинув дочь, взяла её за подбородок, желая лучше рассмотреть! Она так выросла. Она восхитительна!

Лавиния оправила одежду, опустила глаза, проверила, не помяла ли свадебное платье Джульетты, потом улыбнулась. Когда же мать, внимательнее оглядев дочь, спросила, не похудела ли та случайно, Лавиния покачала головой, взглядом умоляя меня выручить её. Я пригласил пройти в дом, мы поднялись в комнату, и я предложил что-нибудь выпить.

— «Bellini», please [132] Пожалуйста (англ.). . Эвелин подмигнула мне, как бы подчёркивая, что она тоже умеет произносить кое-что по-итальянски.

Лавиния, поднимавшаяся впереди нас по лестнице, обернулась и спросила, а что такое «Беллини».

Я хотел было уже ответить, но Эвелин опередила меня, сказав, что ей лучше не знать, что это такое, во всяком случае пока, потому что она ещё слишком молода, чтобы пробовать этот напиток.

— Then I'll have a coke [133] Тогда беру кока-колу (англ.). , — проговорила Лавиния, с неохотой исполняя роль, которую отлично затвердила за много лет: послушная дочь, даже слишком послушная неизменно уступчивая, не требующая никаких объяснений, не пытающаяся высказать свои желания и всегда покорно склоняющая голову.

В августе актёры на время разъехались кто куда. Мы расстались всего на неделю, условившись встретиться утром двадцать третьего в холле той же римской гостиницы, где останавливались в прошлый раз.

Китти уехала в Версилию, вернее в Форте деи Марми, где жил её друг, с которым они договорились о встрече, — наконец-то она покупается в итальянском море. Я посоветовал ей, однако, не загорать, не мог же я увидеть её обгорелой на солнце. В последних сценах, когда приближается трагедия, нам нужна бледная, измученная синьора Капулетти, ну самое большее — с покрасневшими от слёз глазами.

— Don’t you worry! [134] Не волнуйся! (англ.). — заверила она меня со ступеньки вагона, целуя в щёку.

Ален вернулся в Лондон, на прослушивание. Там искали актёра на роль Роберта Грейвса в фильме о Первой мировой войне, агент посоветовал ему не теряться при своём внешнем сходстве с писателем: такой же приплюснутый нос и такие же курчавые волосы. Мы все пожелали Алену успеха, скрестили пальцы и сказали, что ждём хороших известии.