Александр Хургин - Целующиеся с куклой

— Можешь выбрать, — сказала, — себе машину, какая тебе нравится и подходит, только не нахальничай сверх меры. В смысле, БМВ и Мерседесы всякие не покупай, а покупай доступный мне автомобиль среднего класса.

— Откуда я знаю, что тебе доступно, а что недоступно? — сказал Горбун и выбрал двухлетнюю Хонду Джаз чёрного цвета. — Для начала сойдёт, — сказал он.

— Да, для начала лучше не придумаешь, — сказала Раиса. И сказала с некоторой долей шутки: — Надеюсь, ты мне не откажешь, если я попрошу тебя куда-нибудь съездить.

В ответ Горбун спросил:

— Так тебе просто личный водитель нужен?

— Кстати, почему бы и нет, — сказала Раиса. — Могу взять тебя на эту непыльную должность.

Горбун ничего не ответил.

— Ну, подумай, — сказала Раиса. — И давай, — сказала, — в ресторан сходим. Обмоем дорогую покупку и, может, всё-таки даст Бог, твой день рождения отметим. Чтобы уж два раза не ходить.

О дне рождения Раиса отозвалась так неуверенно, потому что на свой день рождения Горбун всегда заболевал. С самого раннего детства. То корью, то коклюшем, то свинкой. И, повзрослев, тоже чем-нибудь непременно заболевал. Да и Шизофреник впадал к этому их общему дню в беспокойство или, наоборот, в депрессию.

Но на этот раз Горбун заболел незначительно — простудился. И они — как Раиса и мечтала — сходили в неплохой французский ресторан, и вкусно там поели, и выпили за то, чтоб машина никогда не ломалась, и за счастье Горбуна выпили, а также и за его здоровье. А наряду с этими удовольствиями, Раиса фактически уговорила его на работу к ней оформиться.

— Ну чего б тебе по-лёгкому денег не заработать? — выпив, говорила она. — И от арбайтзамта с его дурацкими требованиями и предложениями отвяжешься.

Горбун молчал.

— В конце концов, не захочешь, через год уволишься, и будут тебе ещё год нормальное пособие по безработице платить, а не эти копейки, которые ты сейчас получаешь. Да и за компьютером будешь меньше горбиться и зрение портить.

Горбун молчал, но Раиса чувствовала, что в результате уломает она его, уломает. Как говорится, на свою голову.

Действительно, компьютер Горбун использовал как-то по-пятикантропски — только чтобы играть во всякие дурацкие игры. Гонки, стрелялки, «Мортал комбат» и тому подобное «Дум два». А больше ни для чего не использовал. Разве что порно-сайт какой-нибудь под вечер посетит, да заголовки новостей в Интернете прочитает раз в неделю. При его любви к чтению — заголовков вполне, за глаза, то есть Горбуну хватало. Тем более что интересные заголовки попадались в редких случаях. Всё больше про Филю Киркорова что-нибудь эдакое, смехотворное, или про президентов Путина, Буша да Хуссейна.

Но как-то он вычитал среди заголовков такой: «Можно ли уберечься от подставы?». И этот заголовок показался ему интригующим. И потянуло его узнать, что это за подстава такая, и можно ли от неё как-нибудь уберечься. Он сделал шрифт на экране покрупнее и всю статью целиком прочёл. Благо, она оказалась не очень длинной. Если б очень, он бы, наверно, не стал её читать. А так прочёл. И в ней, в статье этой, какой-то чуть ли не генерал московской автоинспекции рассказывал гражданам России, участвующим в дорожном движении, как они должны себя вести, чтобы им специально, с целью наживы, не подставили зад. Помимо того, Горбун из этой статьи уяснил, что целые организованные группировки таким способом в Москве и по всей стране неплохие деньги заколачивают. Подставляют задний бампер какому-нибудь неопытному горе-водителю, тот врезается, а потом из него вытряхивают деньги на ремонт с учётом морального ущерба. Самыми разными способами вытряхивают, включая выбивание посредством прямого физического воздействия.

— А милиция в таких случаях, — говорил генерал, — чаще всего бывает не при делах, поскольку по правилам дорожного движения виноват не тот, в кого врезались, а тот, кто врезался, и кто не блюл безопасной дистанции, как зеницу ока.

Идея такого заработка Горбуну что называется приглянулась. И задела за душу. Тем более здесь, в цивилизованной стране Германии, ничего ни из кого выбивать и вытряхивать не придётся. Тут страховая компания молча заплатит, если в тебя врежутся, всё, что причитается — и никаких выбиваний. А уж подставиться Горбун смог бы так, что ни один комар, будь он сто раз полицейской ищейкой, носа не подточит.

«Да, хорошая идея, — думал Горбун. — Не зря я уродовался, статью эту читая. Попробовать, что ли?»

И он бы, конечно, попробовал — уж очень хотелось ему пересадить этот затейливый плод русского ума в немецкую почву. Только жалко было первую в его жизни машину корёжить. Любил он её, свою чёрную блестящую Хонду. Как будто она была не куском железа на колёсах, а предметом одушевлённым. Он даже разговаривал с нею, мчась по автобану на высоких скоростях. И она его не только слушала, но и слушалась беспрекословно.

Поэтому для начала и пробы пера уговорил он как бы нехотя одного своего знакомого зад под удар подставить. Кстати, того самого дискотечного механизатора, который водил их в дом к жалким фашистам. Этот механизатор ездил на ещё не старом, но сильно барахлившем Форде, и не знал, как от него избавиться, чтоб потом было за что другую тачку купить. Ну, Горбун ему и предложил провернуть операцию. Сказал, мол, возьми, подставься кому-нибудь и получи страховку.

Поменять на шару свой неудачный автомобиль — об этом механизатор и мечтать не мог. Машиной управлять он умел не хуже, чем трактором или комбайном зерноуборочным. Но сможет ли сделать всё в точности так, как надо, уверен не был. А Горбуну только это и требовалось — неуверенность механизаторская. И он предложил великодушно:

— Ну, давай, я всё сделаю. За определённую, естественно, мзду.

Механизатор сначала колебался, мол, а вдруг разгадают они и докажут, что мы специально аварию подстроили, и не заплатят, а горбун ему говорил:

— Я так подставлю, что и сам водитель не будет в своей вине сомневаться.

В общем, развеял он механизаторские колебания.

И сел Горбун за руль, и выехал на улицы города, и через каких-нибудь полчаса вся задница у Форда была разворочена, будто взрывом. Хотя жизненно важные органы автомобиля задеты не были, и он смог уехать с места происшествия своим собственным ходом. Чего нельзя сказать об Ауди. Чтобы убрать её с проезжей части, подъёмный кран вызывать пришлось и грузовик. Да и краном машину никак не могли зацепить — передок пострадал так, что по правилам не зацепишь. Ауди всё время перевешивало то вперёд, то назад, и она, ненадёжно подвешенная, раскачивалась на ветру.

Наконец, съездили за спецподдоном и на нём осторожно подняли машину в кузов. И ветер вдруг бросил трепать траурную ленточку, привязанную к антенне, потому что вдруг ветер исчез. Совсем исчез. Отчего в воздухе перестало пахнуть весной. И вообще перестало пахнуть.