Роман Грачев - Вокзал для одного. Волшебству конец

– Я напишу в понедельник.

Она обреченно кивнула. Проводила меня до прихожей. Крепко обняла.

– Кажется, я влюбляюсь, – сказала она с улыбкой.

– Кажется, я тоже. Нас можно поздравить.

– Не с чем…

– …Мужчина, вы будете заказывать?

Женщина в сером пальто коснулась моей спины между лопатками. В иные времена я бы счел это фамильярностью, но сегодня (как и в предыдущие дни и, очевидно, многие последующие) меня можно трогать почти везде, не опасаясь пощечин.

– Да, извините, задумался.

– Думают в другом месте, – строго сказала женщина. – Возьмите газетку и идите думать.

Мы стояли у прилавка маленького продуктового отдела, ютившегося в углу на втором этаже вокзала возле конкорса. Магазинчик торговал растворимой лапшой и быстрыми супами, шоколадом, пивом, газетами – в общем, всякой всячиной, без которой человеку в поезде стало бы невыносимо скучно. Я зашел сюда за жевательной резинкой. После двух стаканов дешевого автоматного кофе и чипсов у меня во рту словно скунс переночевал.

Я протянул девушке пятьдесят рублей.

– Задумался он, – продолжала ворчать женщина в сером пальто, подпирая меня сзади. – А если у меня поезд уходит, я что, должна ждать, когда ты додумаешься?

Я улыбнулся. Некоторым людям на нашей планете явно не хватает драйва. Что ж, я их очень понимаю. Сам такой.

– Что смешного я сказала? – фыркнула скандалистка. – Покупай и освобождай место.

Я неспешно оглядел ее. Типичная советская Мадам Из Очереди В Кассу, возрастом примерно за пятьдесят, одетая дорого, но безвкусно, крупная, нахрапистая, бескомпромиссная, способная часами говорить на любую тему, ничего при этом не говоря, и умеющая раздуть конфликт на пустом месте. В общем, непотопляемый корабль – баба, которая переживет пятерых мужей почти безо всякого для себя ущерба.

– Я не улыбаюсь, сударыня, я сочувствую.

Заказанная мною упаковка «Орбита» уже лежала на блюдце вместе с мятыми червонцами сдачи, но я не спешил уступать место. Хамство должно быть наказуемо, так меня учила моя мама, доброй души человек, отстоявшая советских очередей многие километры и сохранившая при этом поразительное человеколюбие.

– Сударыню нашел, – буркнула дама. – Тоже мне, сударь. Ты уходишь или нет?

– А вы меня разве не узнаете? – спросил я. Голос мой звучал уверенно и звонко. На мгновение дамочка даже опешила, внимательно посмотрела на меня. – Неужели не узнаете?!

– Нет!

– Так и я вас тоже!

Она противно осклабилась:

– Ой, скажите пожалуйста, как остроумно! Умник нашелся… иди поупражняйся в остроумии в другом месте, у меня поезд уходит.

Я вздохнул. Нет, она не сумела испортить мне настроение своим неистребимым природным хамством, но отсутствие возможности если уж и не победить таких людей, то хотя бы нанести им минимальные моральные повреждения, действительно огорчает. Они всегда на коне, уверенные в своей правоте и безгрешности.

Но я упорно продолжал стоять у прилавка. Я уперся как бычок.

– Извините, – сказал я продавщице, – я подумал, может, мне еще бутылочку «колы» взять. Да, пожалуй, возьму. В стекле, пожалуйста. С самой верхней полки.

Продавщица улыбнулась одними глазами и не спеша потянулась к холодильнику с газированной водой.

– Ты издеваешься?! – вскипела моя мадам.

– Именно так.

Мою улыбку можно было использовать в рекламе коммерческого банка.

– Ну, сморчок!! – Тетка развернулась на каблуках, едва не разбрызгивая слюну, и покинула магазин.

Мы с продавщицей переглянулись.

– Сморчок?

– «Колу» будете брать? – засмеялась девушка.

Никакого срочного поезда у дамочки не было, как я и предполагал. Она сидела в соседнем ряду зала ожидания спиной ко мне. Я, незамеченный, пил «колу» и читал дешевый таблоид, купленный в том же магазине, изредка поглядывая на тетку. Не могу сказать, что я простил ей хамство, но к тому моменту кипение сошло на нет. В конце концов, если немолодые дамы на пороге твоего сорокалетия все еще говорят тебе «ты», это не может не радовать. Вот если бы она еще не плевалась…

Минут через десять я почти забыл о ней, потому что меня разморило. Я сложил газету, бросил ее в соседнее кресло, намереваясь сомкнуть очи и немного вздремнуть.

Увы, меня ожидало новое приключение.

К даме подсел молодой человек, почти юноша. Причем юноша довольно противный – неприкаянный и не обремененный какими-либо общественными нагрузками вроде учебы в школе или работы хотя бы грузчиком в продуктовом магазине. Парень явно добывал себе пропитание прямо здесь, на вокзале, и в данный момент он проявлял недвусмысленный интерес к содержимому сумочки моей хамоватой знакомой. Сама мадам то ли уснула в кресле, дожидаясь своего «уходящего поезда», то ли медитировала, глядя на гигантский витраж, украшавший фасад вокзала.

Что я мог бы сделать в данной ситуации, будь я добропорядочным гражданином? Попытался бы вмешаться и схватил за руку молодчика? Будь я не столь трусоват, как все среднестатистические российские мужики (парнишка, убегая, вполне может полоснуть меня заточенной бритвочкой, и это будет очень несправедливая цена моего вмешательства), я бы поучаствовал в спасении теткиной наличности, но… эта сука меня обидела и пусть теперь расплачивается за это. За все надо платить, сударыня.

Парнишка аккуратно вспорол дамскую сумку, засунул внутрь руку и аккуратно, почти ювелирно, нежнее, чем акушер вынимает дитя из материнского чрева, выудил массивный бумажник. Еще пара мгновений – и он будет праздновать победу.

Я огляделся. Поразительно, но, кажется, кроме меня, никто этого не видел, хотя некоторое количество неприкаянных пассажиров присутствовало. Похоже, у карманников действительно особое чутье, они спинным мозгом улавливают момент, когда можно успешно обстряпать дело. Уверен, даже камеры наблюдения, висевшие по углам этого огромного зала ожидания, не сумели четко зафиксировать момент дефлорации сумочки.

Юноша аккуратно переправил бумажник во внутренний карман своей кожаной куртки, посидел рядом еще пару мгновений и поднялся…

…черт, и направился в мою сторону.

Я сидел в самом конце ряда кресел. У меня за спиной – лестница на первый этаж и длинный коридор со спусками на платформы. У карманника было два выхода: либо дернуть по лестнице вниз и слиться с толпой на привокзальной площади, либо затеряться среди пассажиров, ожидающих поезда на конкорсе, благо сегодня день тоже достаточно оживленный. Но в любом случае парень пройдет мимо меня. На принятие решения у меня оставались буквально какие-то секунды. Во рту снова появился гадкий привкус, только на этот раз не один скунс, а целый выводок, обустроили у меня внутри отхожее место. Мерзейшее ощущение.