Журнал «Новый мир» - Новый мир. № 11, 2002

Равиль Бухараев. Жук и жаба. Венок для герба. — «Предлог». Литературно-художественный альманах. 2002, № 6.

«Я выпростался из этого языка, / из этой речи правительства и генштаба. / Без имени, как люди и облака, / живу что всякая живность, что жук и жаба…» Венок сонетов, написанный в Южной Англии.

Владимир Бушин. «Правду унизить нельзя». Беседу вел Владимир Бондаренко. — «Завтра», 2002, № 28, 9 июля

«<���…> по-моему, я — добрый человек».

«Я ничего не приемлю в нынешней жизни, включая эти новые длинные конверты с западным порядком написания адреса. Это же наш русский быт, наш менталитет, кому он мешал?»

«Как ни парадоксально, демократы своими действиями оправдали Сталина во всем. Абсолютно во всем».

Дмитрий Быков. Последний русский классик. — «Огонек», 2002, № 28, июль.

«Книга, из которой вырос весь Акунин (и которую Акунин скорее всего не читал), написана была ради куска хлеба в конце двадцатых и называлась „Агентство Пинкертона“. Такое занимательное литературоведение с поиском ответов на филологические загадки. Не угадали? Ну… раз… два… три! Лидия Гинзбург, естественно».

Дмитрий Быков. Операция «Смерть героя». — «Огонек», 2002, № 29, июль.

«<���…> самым эффективным методом борьбы с нежелательным политиком является убийство оппонирующего ему журналиста». Холодов — Грачев, Гонгадзе — Кучма, Юдина — Илюмжинов.

Дмитрий Быков. Дюма как отец. — «Огонек», 2002, № 30, июль.

«Не будет преувеличением сказать, что именно он [Дюма] был главным воспитателем советских школьников».

Ср.: «<���…> д’Артаньян такой же мерзавец, как и его друзья. <���…> Мушкетеры действительно ходячие образы смертных грехов: Атос — гордыни, Портос — чревоугодия, Арамис — сладострастия», — из письма в газету преподавателя Сергея Трескунова («НГ Ex libris», 2002, № 28, 15 августа).

Дмитрий Быков. Быков — quickly: взгляд-39. — «Русский Журнал»

«Между тем в рамках прежней терминологии, оперирующей совершенно обессмыслившимися терминами „западник“ и „славянофил“, „либерал“ и „консерватор“, — этот спор [о России] нельзя ни разрешить, ни вести. Мы вступили во времена новых оппозиций, и настала пора успокоить это взбаламученное море желчи и слюны, назвав кое-какие вещи своими именами. <���…> Эта оппозиция налицо: в очередной раз схватились сложность и простота <���…>».

Андрей Ванденко. Идеалист. — «Итоги», 2002, № 28

Говорит Евгений Евтушенко: «Не интересоваться политикой — значит не интересоваться людьми».

«Я никогда не был антикоммунистом. Никогда!»

«Ко мне ходила вдова Юрия Казакова, замечательного, тонкого писателя. Просила помочь открыть мемориальную доску. Оказывается, есть постановление столичного правительства, запрещающее это делать. <���…> В связи с перегруженностью фасадов Москвы!»

Александр Васин. Почему я так и не написал статью о Булате Окуджаве. — «Нива». Казахстанский литературно-художественный и общественно-политический журнал. Астана, 2002, № 3.

«Люди сами пели его песни, а он не понял, что в этом заключено. Не понял народа, который его запел <���…>».

«Как персона Булат был всегда чужд „фраерам“. Как и они ему. Просто на некотором этапе сошлись временные интересы <���…>».

«А клоун Ростропович <���…>».

Игнатий Волегов. Воспоминания о Ледяном походе. Историческая повесть. Послесловие Марины Толмачевой. — «Подъем», Воронеж, 2002, № 5, 6.

«Отступление Белой армии не было бегством».

Андрей Волос. Маскавская Мекка. — «Время MN», 2002, № 129, 26 июля.

Фрагмент нового романа. Другой фрагмент см.: «НГ Ex libris», 2002, № 27, 8 августа.

Михаил Габович, Александра Кулаева. После первого тура. Электронная переписка. — «Неприкосновенный запас». Дебаты о политике и культуре. 2002, № 2 (22)

«22 апреля. Письмо из Парижа. <���…> Во-первых, хочу уточнить, что у нас шло два кандидата, относящих себя (совершенно официально) к крайне правым, а вовсе не к консерваторам, — Ле Пен и Мэгре, бывшая правая рука Ле Пена. Если сложить их голоса, то вместе они набрали больше всех остальных кандидатов, то есть больше Ширака. Реально на этих выборах победил Национальный фронт, хоть и расколовшийся, слава богу. Третьим кандидатом была одна мадам, которая не решается отнести себя к „extreme right“ в отличие от этих двух, она называет себя „консерватором“, но она абсолютно в духе Ле Пена. Главные пункты ее программы (пропечатанные) — запрещение абортов и гомосексуальных связей, „нет“ эмиграции, ведущая роль церкви. И если сложить голоса всех троих, то победили они еще и с перевесом. <���…> Ваша А. К.».

Николай Голь. Язык и интеллигенция. Сочинение на невольную тему в двух частях. — «Нева», Санкт-Петербург, 2002, № 6.

«<���…> роман Толстого и поэма Маяковского. До 1918 года они назывались по-разному, Маяковский не повторял Толстого, а, разумеется, полемизировал с ним: у Льва Николаевича — „Война и миръ“ (спокойствие, согласие, жизнь общества между войнами), а у Владимира Владимировича — „Война и мiръ“ (вселенная, весь белый свет). Когда слова стали писаться одинаково, названия этих произведений сделались практически неотличимы даже для людей, чья профессия — литература».

Игорь Гонтов. Владимир Высоцкий: медиум бездны. Из книги «Бардовщина». — «Русскiй Удодъ». Вестник консервативного авангарда. № 17

«Судьба и трагедия Высоцкого заключается в том, что он слишком усердно шатался по самому дну русского подвала. Он прислушивался и транслировал то, что шло не только из самых темных закоулков коллективной русской души, но и из „подполья подполья“. <���…> Ниже русского подвала есть область „неименуемого“, чего-то, что гораздо хуже, страшней и безумней обычных подвальных призраков».

См. также «Очерки о Высоцком» Дмитрия Суворова («Урал», Екатеринбург, 2002, № 7 ) — о синкретизме и генеалогических корнях творчества Владимира Высоцкого; о символизме и амбивалентности у Высоцкого; о «музыкальной составляющей» в творчестве Высоцкого. См. также главы из книги Вл. Новикова «Высоцкий» («Новый мир», 2001, № 11, 12; 2002, № 1).

Василий Григорьев. «Олигархический балаганчик вышел из моды». Беседу вела Анна Ковалева. — «Известия», 2002, № 126, 20 июля.

«То же, что делаем мы [в отличие от аналогичных европейских форматов], по методу растет из, пожалуй, любимовского театра, из так называемой альтернативной, диссидентской составляющей, когда классика подтягивалась к тому, что называется существующей действительностью. <���…> Примерно из этого теста сделаны [отечественные] „Куклы“», — говорит продюсер популярной телепередачи. И добавляет: «Энергия того звучания, о котором я только что говорил, почти выработана…»

Борис Гройс. О современном положении художественного комментатора. Перевод Андрея Фоменко. — «Художественный журнал», № 41