Махмуд Теймур - Шесть гиней

— Мне не вынести больше такой жизни!

— С вами случилось что-нибудь ужасное?

— Нет, пока ничего не случилось.

— Так, значит, вы боитесь, что случится?

— Нет, со мной не случится ровным счетом ничего целых десять лет!

— Вы в этом уверены?

— Я видел это собственными глазами на экране аппарата.

— Что вы видели?

— Я видел все, что будет со мной через год, через пять и через десять лет. И я не увидел там ничего хоть сколько-нибудь интересного. У меня вырастет живот, на лице появятся морщины, я стану седым и обрюзгшим. Еще одна прибавка жалованья и еще один ребенок, от криков которого будет раскалываться голова… Какая скука ждет меня! Всякий раз, когда я раньше мечтал о будущем, мне словно виделось его прекрасное лицо. И вот это лицо предо мной. Я увидел его черты, его выражение, его шрамы… И все это было так знакомо, как знакомо мне лицо моего приятеля, рядом с которым я живу и работаю. Я встречаюсь с ним каждый день, привык к нему и знаю, что уже никогда не услышу от него ничего интересного, не найду в нем ничего нового. И я чувствую, что жить рядом с ним больше невозможно…

Я надеялся, что моя жизнь изменится, и жил ожиданием. Однако теперь, когда я увидел свое завтра, ожидание это потеряло всякий смысл. Я не вижу смысла жизни после того, как утратил прелесть ее новизны…

Следователь задумался, потом сказал, потирая лоб:

— И все-таки я не могу ни согласиться с вами, ни понять ваше отчаяние.

— Это не отчаяние! Вы не можете понять моих чувств. Вы не видели того, что видел я. Нет, не отчаяние! Это что-то другое… Не знаю, как объяснить вам. Хотя вот, подождите… Не приходилось ли вам смотреть кинофильм сразу со второй серии, не видя первой?

— Конечно, приходилось.

— Что вы делали потом?

— Потом я старался посмотреть начало этой картины.

— Так, хорошо… А потом, когда вы просматривали то, что пропустили раньше — первую серию, и дальше начиналась вторая серия, которую вы уже видели, что вы делали тогда?

— Я вставал и уходил.

— Не дождавшись конца?

— Конечно! Чего ждать, если я уже видел его.

— Вот и я сделал то же самое, просмотрев на экране телевизора вторую серию своей жизни.

Только тут всем стала понятна опасность, которая таилась в этом аппарате. Он лишал жизнь человека элемента неизвестности, как кинокартина может быть лишена элемента неожиданности. И тогда она становится такой скучной, что ее не хочется смотреть до конца.

Перевод А. Пайковой и К. Юнусова

Веселый свадебный шум утих только к двум часам ночи. Молодых супругов проводили в их комнату, дверь закрылась, и они остались одни.

Каждый мужчина, конечно, помнит свое замешательство, когда он, оставшись наконец наедине с невестой, должен сказать ей первые слова: серьезно заговорить с ней или пошутить, или, может быть, шепнуть что-нибудь нежное? И каждая женщина, несомненно, помнит, с каким волнением она ждала этих слов.

Что касается нашей невесты, то, казалось, она не ждала ничего. Как только дверь закрылась, она быстро подошла к постели, села и уронила голову на руки. Жених приблизился к ней и ласково сказал:

— Ты устала, бедняжка. Эта свадебная суматоха измучила тебя.

Та ничего не ответила, спрятав лицо в ладони. И вдруг жених увидел, как тяжелая слеза скатилась по ее пальцам и упала на белое свадебное платье.

— Ты плачешь, Сона? — спросил он нежно.

В ответ послышались приглушенные рыдания. Ему стало жаль ее. Ведь у Сании есть только мать, отца она потеряла несколько лет назад, и разлука с матерью для нее, конечно, нелегка. Вероятно, она думала об этом весь вечер и потому была так грустна и молчалива. Он наклонился и приник щекой к ее голове.

— Не плачь, дорогая моя Сона. Я буду тебе матерью и отцом, мужем и братом. Я никогда не дам тебе почувствовать, что ты кого-то лишилась или что-то потеряла…

Она отвела голову от его щеки и хотела заговорить, но слезы помешали ей.

— Молчи! Я знаю, что ты хочешь сказать. Поплачь, не стесняйся, это ведь так естественно. В таких случаях слезы очищают душу. Скоро ты почувствуешь облегчение, и на лице опять появится улыбка, как солнце после легкого приятного дождя.

Она вся задрожала и, сделав усилие, проговорила сквозь слезы:

— Я хочу тебе в чем-то признаться… Можно?

— Конечно, моя Сона… конечно. Открой мне все, что у тебя на душе. Ведь мы муж и жена и не должны ничего скрывать друг от друга.

— Да, мой долг сказать тебе это. Я надеюсь, что ты не огорчишься и не рассердишься? Я люблю другого…

Произнеся это быстро и решительно, она снова зарыдала. Короткая фраза прозвучала в ушах жениха, как выстрел. Он был так поражен, что не почувствовал ни гнева, ни боли. Некоторое время он стоял, ничего не замечая.

Придя в себя и осознав смысл услышанного, он стал обдумывать, что же делать. Это был спокойный неглупый человек лет тридцати шести. Он занимал ответственную должность, и это научило его сдержанности. Стараясь взять себя в руки, он произнес с едва заметной горечью в голосе:

— А тебе не кажется, что твое признание чуть-чуть запоздало? Неужели ты не могла сделать его до помолвки или по крайней мере до свадьбы?

— Я согласилась на этот брак лишь в угоду моей бедной мамочке! Единственной ее надеждой и заветной мечтой было видеть меня женой такого человека, как ты. И у меня не хватило мужества разбить ее надежды. Ведь она такая старенькая, больная и слабая. Видит бог, как я старалась скрыть свои чувства и задушить прежнюю любовь, как я хотела убедить себя, что после брака мне удастся забыть мое прошлое… И мне показалось, что сердце вняло голосу рассудка! Но сегодня, когда я поняла, что все кончено и этот брак свершился, я услышала вопли своего сердца. И я поняла, что не смогу больше обманывать себя и не должна обманывать тебя…

Она говорила, захлебываясь рыданиями. А он долго молчал, размышляя о случившемся. Потом сказал:

— Конечно, ты решила правильно. Поверь, что я готов помочь тебе во всем. Ты права… Ты не должна себя обманывать. Прислушайся к голосу сердца! Пока ты любишь… у тебя только один путь. Предоставляю тебе полную свободу, и сам я к твоим услугам. Вместе мы что-нибудь придумаем… Прежде всего, как выйти из этого положения? Предположим, я дам тебе развод сегодня же. И что дальше?.. Ты станешь предметом бесконечных разговоров и сплетен… Подобного я не могу допустить! И потом это будет страшным ударом для твоей матери. А ты ведь так старалась уберечь ее от огорчения куда более легкого! Что же делать? Давай подумаем…

— Да, ты прав… Развод сегодня же — это позор…

— Так поищем какой-нибудь другой выход… Подумай…

— Да, я стараюсь…

Оба сидели, задумавшись. Наконец жених воскликнул: