Сандро Веронези - Спокойный хаос

— Я никуда не уйду, ты же знаешь…

Она меня спасла. Да. И сейчас я снова полон сил, и мир снова наклонился к правильной лунке. Я уничтожу почту, уничтожу все, я не повторю свою прежнюю ошибку, благодаря этому самому простому намерению я никогда снова не впаду в заблуждение, пока мои силы не убыли, я сделаю это немедленно…

— Поняла меня? Сейчас я должен уйти, закончить одно очень важное дело, звездочка, а ты спи, спи спокойно, я потом вернусь и выключу свет. О'кей?

— О'кей.

Четыре прыжка, и я уже на месте. Все очень просто: «Редактор»: «Выделить все». Выделено 4332 элемента. Цот. Все уничтожено, даже в корзину не попало. Электронной почты Лары больше нет. Ее никогда не было. Тот писатель снова стал абсолютно незнакомым человеком, и, насколько мне известно, он живет с женой, сыном Франческо и собакой по кличке Рой — это, кстати, написано и на обложке его книжки. Но мне этого недостаточно. Отвертка и молоток лежат в третьем ящике стола, кто бы мог подумать, что совет параноика Пике может мне пригодиться: «Разбей жесткий диск». Каждый раз, когда наша компания меняла хозяина, а это случилось уже трижды на моей памяти, Пике разбивал жесткий диск своего компьютера, а потом сваливал все на вирус. В последний раз я даже видел, как он это делает: тук, тук молотком. «Это и вправду настолько важно, что ты хочешь замести все следы?» — как-то спросил я у него. «А что? Ведь ничего же неизвестно, как оно будет», — ответил он. Тук, тук точно так же, как сейчас это делаю я: тук, тук, и жесткого диска больше нет, у Лары никогда не было компьютера, она умерла, никогда не имея компьютера, три с половиной года назад она хотела купить себе компьютер, но во время финала чемпионата Европы по футболу она дала обет: за пять минут до окончания матча, когда Италия проигрывала Франции один гол, она сказала: «Если мы выиграем, я не куплю себе компьютер», а потом случилось то, что случилось, это все знают, в последнюю минуту Дельвеккио сравнял счет, а Дель Пьеро забил золотой гол, дивно пам, пам, Италия — чемпион Европы по футболу, и Лара осталась без компьютера. Лара была спокойна и чувствовала себя хорошо — ее, может быть, беспокоила только хандра ее прекрасной, гадкой сестренки. Пам!

Ну вот и все. Готово. Сколько мне потребовалось времени? Две минуты. Который сейчас час? У меня нет часов, я ищу мобильный, чтобы посмотреть, который час. Он оказался на кухне, кто его знает почему. Сорок четыре минуты первого. Я получил смс. Четверть часа назад. От Марты. «Извини за сегодняшнее. Мне стыдно, что я тебе такое наговорила. Ты — лучшее, что есть у меня».

Владелец «СЗ» еще не объявился. Странно. Прошло почти двадцать четыре часа с тех пор, как его машина стоит тут буквально раскуроченная, а он до сих пор еще ничего не знает. Сегодня утром, когда Клаудия пошла в свой класс, я заметил, что дождь намочил и превратил в кашу мою визитную карточку с номером телефона, тогда, чтобы снова так не получилось, я засунул другую визитку в целлофановый пакетик, оставшийся у Клаудии от карточки «Magic», и положил ее на новое место: уже не на лобовое, а на заднее стекло, так что, если паче чаяния, она упадет или что-нибудь с ней случится, я сразу это замечу. На визитке я приписал номер моего мобильного, и даже — нужно признать, что это уж абсолютно бесполезно — «Мне очень жаль». Дело в том, что машина порядком помята: у нее разбиты фары, а брызговик вдавлен в колесо, по-моему, без техпомощи тут не обойтись, ведь она теперь не сможет сдвинуться с места. Сегодня утром, увидев ее, я с ужасом представил, что случится с владельцем, когда он придет за ней, может быть, он будет очень спешить: весь день у него забит до предела и расписан по часам, и этот автомобиль для него — единственное средство передвижения, чтобы все успеть сделать, так что получить скромный номер телефона на визитке — негусто, как мне показалось в качестве утешения, по сравнению с катастрофой, которая предстанет перед его глазами. Когда я закреплял дворником на заднем стекле новую визитку, только тогда я понял, насколько по-дурацки звучит это мое «Мне очень жаль»; но если тот тип придет за машиной в учебное время, я буду здесь и смогу лично перед ним извиняться сколько моей душеньке угодно. Но он еще не приходил, и мне никак неймется, почему он до сих пор не дал о себе знать. Болен, что ли? Каким таким важным делом он может быть занят, что до сих пор не знает, что его машина разбита? Я уже не говорю о…

— Пьетро.

— О-о-о!

Енох. Он подошел ко мне сзади потихоньку, бесшумным шагом, как краснокожий, и я даже вздрогнул от неожиданности.

— Ох, как ты меня напугал…

— Извини, — улыбнулся он. — На возьми, Аннализа передает тебе эти бумаги. Бери, пока я не забыл.

Он отдает мне тоненькую папку. Контракты на подпись.

— Как дела?

И все с начала. Как себя чувствует дочка, как здесь красиво, ты прав, будь с ней рядом, пока можно. Мне нужно набраться терпения, ничего не поделаешь. Сейчас очередь Еноха. Я с ним виделся на похоронах, один раз мы поговорили по телефону — и он тоже тогда позвонил, чтобы удостовериться, что у меня все в порядке с головой, — однако я не подумал, что и он может сюда прийти. Он возглавляет отдел кадров: сегодня, должно быть, он единственный человек в нашей компании, кто работает по-настоящему, в его обязанности входит успокаивать и вселять уверенность в подчиненных и осаждать слишком уж взбудораженных — по словам Жан-Клода, а он-то и назначил его на эту должность, к этому делу у него поистине какой-то загадочный талант.

— Жан-Клод в ауте, — сообщает он.

Ну вот, приехали. Это случилось раньше, чем я предполагал. И раньше, чем предполагал Жан-Клод.

— Вот именно, — прокомментировал я.

— Ты знал об этом?

— Да.

— И когда ты об этом узнал?

— Дней десять назад.

Удивленный Енох кивает головой, по правде говоря, я тоже удивлен: с каких это пор я стал таким честным?

— А кто тебе об этом сказал?

— Он сам.

С сегодняшней ночи. События сегодняшней ночи пошли мне на пользу.

— А-а…

Он снова закивал головой, даже не пытаясь скрыть от меня горечь разочарования. Это нужно понимать так: в ситуации, когда любая информация на вес золота, он пришел ко мне с самым лояльным намерением поставить меня в известность, что, пока я тут засел переживать свой траур, нашего шефа вышвырнули вон, а между тем он обнаруживает, что на самом деле уже десять дней, как я это предполагал. То есть он внезапно догадывается, насколько это дело больше его очевидных масштабов и вынужден сделать вывод, что так было всегда, и несмотря на то, что должность начальника отдела кадров неожиданно предоставила ему власть, ему, кто пришел к нам из бардака в Call Centre, где ежедневно приходилось выдумывать всякую фигню, чтобы отбрыкиваться от абонентов нашего канала, осаждающих операторов бесплатной телефонной линии бесконечными жалобами и претензиями, он осел у нас на уж очень низком уровне видеоигры, тем не менее все это время он там крутился и о чем-то безуспешно хлопотал. Мне очень жаль, нет, правда, я сожалею, но это ведь не его проблема, и еще меньше эта проблема касается меня.