Сандро Веронези - Спокойный хаос

— Продолжай… — ободряю я его.

Но, кажется, трели звонка, продолжающие раздаваться из кармана моего пиджака, его сковывают, а поэтому, чтобы больше его не смущать, я выключаю мобильник, вуаля! — о, как велико твое удивление в это мгновение, историческая секретарша Терри, оно написано на твоей лисьей мордочке и в глазах аметистового цвета, Люсиль, мне кажется, так тебя зовут, как гитару Б. Б. Кинга, ты в этот миг делала, как минимум, еще два дела, а ухом держала под контролем гудки телефона, ты была готова снять трубку и поздороваться со мной на итальянском, демонстрируя свое картавое «р», только что гудок заверял тебя, что линия свободна, и вдруг — занято, безошибочный знак того, что некий Паладини, номер мобильного телефона которого, сплошные семерки, ты набрала несколько секунд назад, длинными, тонкими пальцами с ногтями, покрытыми лаком — иду наугад — красно-бордового цвета, перебирая как струны арфы, кнопки на консоли, это настоящее ничтожество по сравнению с высокопоставленными особами, номера телефонов которых за последнее время тебе приходилось набирать все чаще и чаще, это итальянское ничтожество осмелилось выключить аппарат прямо перед носом у твоего всемогущего босса, — в которого ты, как всякая секретарша, тайно влюблена…

— Ты мне рассказывал о своем отце, — говорю я, — что бы он сделал, если бы…

О Люсиль, ты своим глазам не поверила и нажала кнопку повторного набора, надеясь, что, возможно, что-то нас разъединило, ан нет, ты сейчас слушаешь голос, который тебе сообщает, что телефон вызываемого абонента, может быть, выключен…

— Да, конечно, — недоверчиво говорит Енох, принимая еще более обескураженный вид: может быть, он все-таки прочитал на дисплее, что звонил Терри. Он запускает руку в карман пиджака и вытаскивает оттуда парочку сложенных вчетверо листов, расправляет их, и в тот самый момент, когда он мне их подает, девушка с золотистой гончей величаво — по-другому и не скажешь — входит в скверик и отстегивает от ошейника собаки поводок.

— В общем, что тебе сказать? На, почитай. Я написал это сегодня в пять утра.

Я беру в руки листы. Девушка с золотистой гончей достает мобильный и набирает номер. У меня в голове проскользнула абсурдная мысль: а вдруг она звонит мне, а я об этом никогда неузнаю.

— Здесь написано все, что было у меня на сердце, — добавляет Енох, — все, что я на самом деле знаю.

Раскрываю листы. Он развез кашу на три страницы: текст напечатан шрифтом Arial — надо же, в мире еще есть и такие, кто пользуется Arial — и сплошь и рядом жирный шрифт. Девушка позвонила не мне — ей кто-то ответил, и, кажется, она очень довольна.

Что такое слияние? Это конфликтмежду двумя системами власти, в результате которого в финансовых целяхформируется третья система. Она предназначена для создания стоимости, но это выгодно только акционерам или торговым банкам, а не простым смертным, работающим на предприятиях, для которых слияние, наоборот, — это травмана рабочем месте, самая тяжелая травма, которую им можно нанести.

Я поднимаю глаза, Енох искоса, с задумчивым видом, смотрит на лист, вполне вероятно, что он перечитывает текст, стараясь идти со мной вровень, чтобы понять мою реакцию на каждое предложение.

Как только соглашение по сделке достигнуто, а это не такое уж и легкое дело, считается, что самое главное уже позади. Это убеждение возникает из исторической недооценкив экономических кругах человеческого фактораи, говоря более обобщенно, психологии. Но это неправильно. Самые главные проблемы слияния не связаны с документом, узаконивающим его правомерность.

Девушка заливается чистым, серебристым смехом, можно только позавидовать счастливцу, вызвавшему у нее приступ такого смеха. Как это у него получилось? Что такого можно было сказать? Ее собака, хоть и без поводка, но далеко от нее не отходит: она просто следует за ней по пятам.

Ведь предприятие в действительности — это не цифры, а люди, которые работают на нем, то есть его сотрудники, и какова их реакция на объявление о слиянии? У любого сотрудника на любом уровне появляется чувство неуверенности в завтрашнем дне. Что меня ждет? Буду ли я работать или меня выгонят? Поменяется ли у меня должность? На кого я могу положиться? Как мне решить свои проблемы? Удастся ли мне сохранить привилегии, которых я добился? Никого не беспокоит создание стоимости до тех пор, пока новый порядок не ответит на все эти вопросы, не гарантирует работнику новую законность.

В период слияния с сотрудниками следует беседовать, информироватьих обо всем, и как можно чаще пополнять и освежать эту информацию; подчиненный должен вам верить, он хочет быть уверен, что его не считают пешкой. А вместо этого к нему обращаются со стандартной речью, составленной на все случаи жизни парочкой консультантов по внутренним вопросам, и эффект от таких речей — все возрастающее беспокойство. Бесстрастные заявления о будущих соединениях, которые не затронут персонал, не что иное, как самое настоящее лицемерие, так как всем известно, что единственная конкретная гарантия создания стоимости на рынках — это сокращение расходов на предприятии, а 80 %сокращения расходов осуществляется за счет увольнения служащих.

Первый лист на этом кончается. Я уже собирался взяться за второй, но Енох меня останавливает.

— Извини, — говорит он.

Берет лист и ручкой исправляет что-то. Когда он мне его отдает, я вижу, что он вставил букву «р» в слово информировать в начале последнего абзаца.

— Я сначала не заметил, — говорит он, улыбаясь.

Где-то вдалеке послышались истошные завывания сирены — по противоположной стороне дороги проезжает машина скорой помощи. Енох украдкой перекрестился.

Как следствие, во время слияния служащие переживают потрясение. Это критический период, и, если слияние занимает много времени, продолжается долго, доминирующим чувством становится тревога. Это чувство тревоги отдельного индивидуума, если на него не реагировать, может обрести коллективныйхарактер, или, что вполне вероятно, перерасти в панику. Опытработы с сотрудниками в период слияния учит, что слияние оказывает на человека двойное воздействие. На физическомуровне человеческий организм, главным образом, переживает стресси усталость, усиливается его естественная тенденция к соматизации, при этом значительно увеличиваются случаи аллергии, заболеваний дыхательных путей, циститов, головных болей, дерматитов, а у женщин кандидозов, аминорреи и дисминорреи,а в психологическомплане в сознании доминирует чувство неуверенности, любое событие возбуждает ангиогенные эмоции, а именно: страх, тоску, подавленность, фрустрацию,которые в свою очередь влекут за собой симптомы депрессии. Эти симптомы становятся еще серьезнее, если субъект инстинктивно стремится их не замечать, потому что культура, к которой он принадлежит, это культура performance [38] Здесь: представление, игра, театр масок (англ.). в чистом виде, носители которой игнорируют существование подобных недомоганий.