Журнал «Новый мир» - Новый мир. № 5, 2003

Лев Аннинский же размышляет здесь об истории сближения двух русских душ, концептуально «отвлекаясь» на громкие частности вроде «еврейской темы». Этот читательский путеводитель по переписке Астафьева и Курбатова написан с напряженным вниманием к драматургии взаимного поиска опор.

См. также: Дмитрий Шеваров, «Неостывшие письма» — «Новый мир», 2003, № 6.

Юрий Буйда. ое животное. Роман. — «Октябрь», 2003, № 1.

Опечатки в названии нет.

Кто бы рассказал, откуда писатель Буйда вынимает эти дьявольские кошмары — натуралистичные, сочиненные, но такие порой притягательные? Вот из предсмертного, самоубийственного монолога главного героя — восемнадцатилетнего мальчика Даника: «Без меня он будет как раз полный (народ. — П. К.). Я ведь всем что-нибудь напоминать буду. У этого брата убил, у этой — мужа. Им же плевать, что все, кого я убил, все до последнего — животные. Плохие животные. Помните, когда тот вагон разрезали, все еще гадали, что означает надпись „ое животное“? Вот они — злые животные. Вы — хорошее животное. А я — лишнее животное. Ненужное. Да я сам измучаюсь своей ненужностью. И всех измучаю. Буду среди здоровых людей как чумной ходить. С виду — урод как урод: маленький, одноногий, а на самом деле — чумной…»

А. А. Зиновьев. Комплексная логика. — «Вопросы философии», 2003, № 1.

Поздравив философа с прошедшим восьмидесятилетием, редакция опубликовала работу, «играющую особую роль в его философской концепции». Подытоживая выкладки, Зиновьев обобщает себя так: «Свою концепцию я назвал нетрадиционной, нестандартной или комплексной логикой. Последнее название я выбрал не столько с целью подчеркнуть отличие моей концепции от других, сколько с целью обратить внимание на то, что должное решение важнейших проблем логики может быть достигнуто именно на пути их рассмотрения в комплексе, а не по отдельности, не изолированно друг от друга. <���…> Короче говоря, три ветви старой философии — формальная логика, гносеология и онтология — должны быть слиты в нечто единое при систематическом построении логики в современных условиях в науке».

О социологическом романе Александра Зиновьева «Русская трагедия. Гибель утопии» (М., 2002) см.: Роман Ганжа, «Дискурс» — «Русский Журнал», 2003, 3 февраля; Игорь Янчук, «Интеллектуальный грех не оправдать раскаянием» — «Русский Журнал», 2003, 3 февраля

Глеб Иванов. Поклонник высокого. Миниатюры. — «Зеленая лампа». Литературно-публицистический альманах. Иркутск, 2002.

Прозаический дебют двадцатипятилетнего иркутянина.

Миниатюра называется «Рассказ невесты».

«Мой Сережа очень красив. Эти волнистые волосы, глаза в темном уборе черных ресниц, этот прямой нос, губы, подбородок. Он мне ничего не сказал, как все будет на нашей свадьбе. Ну, я была, конечно, на грани совершенства. Сережа приехал за мной на „мерседесе“. Мы зарегистрировались и поехали на реку. Ну а потом мы гуляли в „Современнике“, где выступают наши звезды, певцы, когда приезжают в Ангарск. Нас снимало телевидение, короче, я была как во сне. Я до сих пор не могу отойти!

А сейчас я должна принять яд, потому что люблю другого».

И еще совсем маленькая, из цикла «Портреты»:

«Таня Крицкая, филфак, III курс, гр. 8312, вызывает дух Бродского и спрашивает у него: „Что Вы хотели сказать тем-то и тем-то?“ Это ей нужно для курсовой».

Иван Корнев. Нет ни эллина, ни иудея. США — Россия в рамках Портсмут — Северодвинск. — «Гиперборей», Северодвинск, 2000, № 3.

Очередная отважная бандероль пришла к вашему обозревателю: два последних — по времени выхода — номера провинциального журнала общественной мысли, литературы и искусства из Северодвинска. Они, конечно, нужнее бы моему тезке (П. Басинскому), ведущему рубрику «Русское поле» в «Октябре». Но там — одни книжки. А здесь, с благословения Архангельской областной писательской организации, Союза писателей России (опять воспользуюсь условным ярлыком — «консервативного». — П. К.) и, само собой, одноименного ООО, мы имеем набор, состоящий из интервью «профсоюзного лидера» и театральной актрисы, разнообразной прозы и поэзии, первопубликаций из центра вроде стихов Роальда Мандельштама, многостраничных философско-филологических трактатов (более уместных в каких-нибудь ученых записках), фотографий и фоторепродукций, словом, всего по(не)многу. Приведем из «общественного», «вспоминая» вместе с автором визит американцев (тогда почти побратимов) в город, «где производятся самые мощные в мире носители ядерного оружия» (в штатовском Портсмуте, кстати, ремонтируют и строят атомные подлодки). Итак, «в нашем общественном сознании роль и значение США не только гипертрофированы, но приобретают чуть ли не метафизическое измерение».

И — тремя абзацами ниже, после более или менее извинительных объяснений причин российского «антиамериканизма»: «Будущее международной политики (речь идет о начале XXI века. — П. К.) — за политикой общественных и даже частных отношений. Субъекты будущей мировой политики, ее делатели — общественные организации и частные лица. А проблем здесь — не сосчитать, начиная хотя бы с „окончания истории“ в США и переизбытка истории, хлещущей через край, в России. И хочется верить, что когда-нибудь да сбудутся слова пророка из вечной книги: „И перекуют они мечи свои на орала, и копья свои на серпы, не поднимет народ на народ меча, и не будут более учиться воевать“…» Я лишь напомню себе, что перепечатываю эту цитату из относительно свежего номера провинциального журнала в конце февраля 2003-го, в преддверии некоего «будущего» в виде войны на Ближнем Востоке.

В. А. Кутырев. Апология человеческого. Предпосылки и контуры консервативного философствования. — «Вопросы философии», 2003, № 1.

«Культура сдается на милость технократии почти без боя. Больше того, если Платона, Декарта, Канта, не говоря о „материалистах“, можно оценивать откровенно презентистски, антиисторически, можно даже поносить, то о Фуко, Деррида, Рорти говорить принято с пиететом. Допустимы небольшие сомнения и почтительно вопрошающие замечания, которые бы не портили общего стиля ученического освоения их идей. Критиковать постмодернизм политически некорректно, на это могут решиться одни отъявленные консерваторы и реакционеры. А для стремящихся искренне разобраться в нарочито усложненных терминологических хитросплетениях постмодернистского философствования заготовлена западня: вас обвинят в стремлении к „репрессивной ясности“. Как крысолов, выманив своей дудкой жителей крепости, привел их к врагам, так постмодернистская философия выманивает людей из жизни и культуры (выделено мной. — П. К.), оставляя беззащитными перед субстанциальной и концептуальной агрессией искусственной, техногенно-виртуальной среды». Однако «постмодернистская философия не просто игра в бисер на компьютере или продукт чьего-то недоброжелательства. Она имеет объективные причины, главная из которых — саморазвитие техногенной реальности. Но у традиционного биосоциального человека еще больше причин бороться за продолжение собственного бытия и сохранение адекватного ему состояния и образа мира».