Леонид Сергеев - Заколдованная

— Приезжай скорей! Челкашка нашелся! — радостно кричит.

Я примчался, открываю дверь — на полу сидит чужой здоровенный пес. «Ну, — думаю, — мать перепутала или, чтобы я так не переживал, купила другую собаку — считает, она заменит мне Челкаша». Но пес бросился ко мне, чуть не сбил с ног, облизал лицо, руки. Присмотрелся я — он, чертяка! Все его пятна, и уши-лопухи, и глаза с крапинками — да уж я-то знаю сотню его черточек! Ну и вымахал он за это время!.. Оказалось, ребята держали его в школьном подвале: подкармливали, выводили гулять и снова запирали. Директриса нашла верный ход — обошла все классы и в каждом сказала:

— Я знаю, собака у кого-то из вас. Чтобы через час она была у меня в кабинете!

Через час она позвонила матери:

— Забирайте!

Ну а потом Челкаш два месяца чумился, и я делал ему уколы и давал таблетки, а мать ухаживала за ним: выводила гулять, кормила из ложки и, чтобы успокоить, все время разговаривала с ним.

Мы выходили его; пес окреп, у него появилась густая, блестящая шерсть коричнево-черной окраски с желтыми подпалинами на груди и белыми отметинами на всех четырех лапах. Конечно, по разным там законам кинологии его экстерьер нельзя принимать всерьез, да и уши-лопухи сразу выдают дворнягу, но он мне дороже всех породистых собак — он добрый и ласковый, у него умные глаза и легкий, незлобивый характер. Всех родных и знакомых он знает по именам, при встрече прыгает, лезет целоваться; кто бы к нам ни зашел — монтер или водопроводчик — крутится, лупит по мебели хвостом, тащит свои игрушки похвастаться. Думаю, если к нам однажды влезут грабители, их тоже встретит как самых закадычных приятелей.

Говорят, больше всех Челкаш любит меня. Может, так и есть — в благодарность за то, что я его лечил, хотя при виде коробки с лекарствами, сразу лезет под стол. Но скорее всего, потому что мы с ним устраиваем игры: что-то среднее между борьбой самбо и прятками. Надо отдать должное Челкашу — в борьбе он никогда не теряет голову и покусывает меня легко, больше пугает рыком и, пытаясь повалить, колошматит лапами; я нарочно падаю и он победоносно потягивается — делает «ласточку». А если я нечаянно отдавлю ему лапу, взвизгнет, обидится и отойдет, и не смотрит в мою сторону, а то и пойдет к матери жаловаться. Но уже через несколько минут начисто забывает все обиды, подходит с какой-нибудь веревкой в зубах и предлагает ее перетягивать или притащит мячик и теребит меня лапой: давай, мол, поиграем.

В общем, Челкаш стал моим самым близким другом. Никто никогда так меня не ждал и так не радовался, когда я приходил. И главное, он любит меня всегда, независимо от моих успехов или неудач. Куда бы я ни пошел, он отправляется за мной. Лягу почитать — и он пристраивается рядом, выйду покурить на балкон — и он тут как тут. И мое настроение моментально передается ему. Да что там! Дома мы неразлучны, даже спим на одной тахте. Укладываясь спать, Челкаш подолгу крутится, вытаптывает ложе, потом плюхнется и обязательно навалится на мои ноги. Но попробуй я немного прижать его — сразу недовольно заворчит.

Снятся Челкашу в основном неприятности: он стонет, дергает лапами, пыхтит, отдувается, а то и рычит так, что приходится его расталкивать; только иногда во сне виляет хвостом и улыбается…

Случается, ночью мы с Челкашом толкаемся: я тащу из-под него одеяло или он упирается лапами в стену и норовит меня спихнуть, но по утрам у него всегда отличное настроение.

Он просыпается рано и первым делом усаживается у окна — смотрит, каких собак уже выгуливают; время от времени оборачивается — не открыл ли я глаза? Он точно знает время, когда мне вставать, и если я немного залеживаюсь, начинает тактично напоминать о себе: дуть мне в лицо и поскуливать. Если не просыпаюсь, легонько носом тычется в мое лицо, нарочито громко вздыхает, осторожно прислоняет к моим векам шершавые подушечки лап, пытается приоткрыть глаза.

Я встаю, и Челкаш потягивается — безмерно доволен, что все-таки разбудил меня. Мы отправляемся на прогулку; я машу руками — разминаю расслабленные мышцы, а Челкаш «читает» собачьи метки и оставляет свои.

Благодаря Челкашу и мать почувствовала себя лучше. Раньше ее частенько скручивал ревматизм, но вот стала прогуливаться с собакой — и боли уменьшились.

Конечно, Челкаш — пес домашний, но дворовая кровь дает о себе знать: больше всего он любит гулять, и не с матерью — она его водит на поводке, — а со мной, без поводка, когда можно поноситься как следует. Бывает, работаю за столом, он лежит у ног, иногда встает, подходит к окну, смотрит на улицу, потом бросит взгляд на меня, вздохнет и лезет под стол. Через полчаса снова подходит к окну и уже смотрит на меня пристально и долго — выдержу ли его взгляд. Я делаю вид, что не замечаю его намеков. Тогда он подходит и кладет мне лапу на колено, а если и на этот жест я не реагирую, начинает бодаться. Если я прогоню его, идет к матери, уговаривает ее — конечно, с ней прогулка не та, но все же — и мать говорит мне из своей комнаты:

— Прогулялся бы с Челкашкой.

Челкаш сразу срывается, бежит в коридор, хватает ошейник и подбегает ко мне: Пошли, — гавкает, — хватит ерундой заниматься! Вон в окно вижу, уже и Ринга вышла (его приятельница, сучка из соседнего дома), а мы все дома торчим!

Больше всего Челкаш любит гулять около озер. Обычно метров за сто до первого озера уже разбегается, влетает в воду и делает небольшой заплыв, а потом радостно носится по мелководью, то и дело лакая воду. Кстати, именно там, на озерах, Челкаш в какой-то момент немного разочаровался во мне, когда заметил, что я и бегаю, и прыгаю хуже, чем он. Тогда на его мордахе вначале появилось крайнее удивление, потом что-то вроде насмешливой ухмылки, под конец он радостно выпятил грудь и закрутился на месте.

И все же, несмотря ни на что, в наших отношениях Челкаш с самого начала неизменно признает меня лидером — подчиняться хозяину у него в крови; и без сомнения, он считает меня самым лучшим человеком на свете.

Когда Челкашу исполнилось три года, он уже понимал больше ста слов и даже некоторые выражения. «Принеси то-то» или «Посмотри в окно, кто там гуляет» — это для него раз плюнуть, об этом его и просить неудобно — сам догадывается; только подумаешь — уже идет выполнять, прямо угадывает желания. Бывает, говоришь с кем-нибудь, а Челкаш прислушивается, улавливает знакомые слова, остальные домысливает по интонации голоса, по выражению лица. Он понимает абсолютно всё.

Благодаря Челкашу я начал учить английский язык. Я подумал: уж если мой пес знает сотню выражений по-русски, неужели я столько же не выучу по-английски? И выучил, черт возьми. Правда, мой приятель, преподаватель английского языка, говорит, что у меня произношение дремучего фермера из Техаса, но, по-моему, он просто завидует мне: ведь сам-то ухлопал на это дело лет пять, не меньше.