Альберт Санчес Пиньоль - Золотые века [Рассказы]

— Да нет, дело вовсе не в этом, — отрезал молодой человек довольно грубо, — никто этих девиц не заставлял идти в публичный дом.

Он помолчал, а потом добавил:

— В последнее время я чувствую какой-то зуд, вы меня понимаете? Это странный зуд, и мне бы не хотелось заразить какую-нибудь из этих девиц. Я принадлежу к тому поколению мужчин, которое еще делает разницу между публичным домом и лепрозорием.

— А так это у вас зуд, — произнес Полковник.

— Да, и весьма странный. Очень странный.

В этот момент, когда разговор у них наконец завязался, его прервал господин депутат, появившийся на пороге. Предпочитая Полковника своим политическим сторонникам и противникам, которые также являлись завсегдатаями заведения, он поприветствовал его в первую очередь. Они обменялись взаимными похвалами, столь же пышными, сколь и лживыми, а затем депутат дружески похлопал старого знакомца по спине. „Я желаю вам прекрасно провести ночь, Полковник, и это не пустые слова“, — завершил он свою речь, направляясь к столику с табличкой réservée [3] Забронировано (фр.). .

Благодаря этой короткой сцене Полковник сильно вырос в глазах юноши. Тот не знал, кем был его собеседник, но сильные мира сего уважали этого человека и выражали ему почтение, а манерами он напоминал алхимика. Независимо от его происхождения в обществе к нему относились, как к Папе Римскому. Теперь Полковник совершенно забыл о своем новом знакомом и ощущал себя повелителем этого мирка, созерцавшим зал и роившуюся там публику с видом энтомолога; властелин забыл о разговоре со столь незначительным существом или просто игнорировал его присутствие. Молодой человек почувствовал себя идиотом: и надо же было сначала не заметить столь выдающуюся личность, а потом по-детски приставать с вопросами, рассчитывая задаром воспользоваться сим источником знания. Однако, к счастью, подобно императору, вспомнившему о прерванной аудиенции, его высочество обратился в слух и произнес:

— На чем же мы остановились, мой юный друг?

— Мы говорили о зуде, — вскричал тот, неожиданно проявив свой темперамент. — О моем зуде. Вам, быть может, что-нибудь о подобном симптоме известно?

— Послушайте, любезный, — обиделся Полковник, — вы говорите с человеком, который научил европейцев готовить суп из носорожьего рога — прекрасное средство от мужской импотенции и балтийского сифилиса. Рецепт мне подарил корейский император в знак благодарности за услуги во время кризиса по вопросу Нао Лонг, когда Болгария оспаривала у них один из островов.

— Послушайте, давайте поговорим о моем зуде! Что вы мне можете сказать о нем? — спросил юноша, которого не слишком интересовали пограничные конфликты между Болгарией и Кореей.

— Опишите мне ваши симптомы подробно, — сдался Полковник, покорившись его напору.

Молодой человек пересел на край дивана, который находился в непосредственной близости от кресла его собеседника. Вместе с ним переместились стакан с виски и накрывавшая его, точно шляпка гриба, пачка сигарет. После этого юноша перешел к подробному изложению своей проблемы.

После возвращения из Африки он стал замечать, что его член как-то странно подрагивает. Если выразиться точнее, то подрагивало что-то внутри этого органа. Ощущение можно было сравнить с вибрацией колокольчика, словно по пенису постоянно пропускали очень слабый электрический ток, — никакой боли это не причиняло, но было заметно, потому что речь шла об очень чувствительном участке тела. Повторялось подобное явление нерегулярно и никаких проблем с мочеиспусканием не вызывало. Довольно часто неожиданно возникала эрекция в качестве сопутствующего симптома, что, кстати, иногда и в присутствии определенных лиц оказывалось весьма неуместным.

Полковник ушел в себя и погрузился в изучение каких-то невидимых книг. После нескольких минут размышлений он строгим голосом вопросил:

— Вы, молодой человек, обычно спите в горизонтальном положении?

— Именно так. В совершенно горизонтальном.

— И в Конго тоже так спали?

— Всегда.

— Какой у вас был распорядок дня? — осведомился Полковник, протягивая раскрытую ладонь в сторону юноши и пошевеливая пальцами, словно просил милостыню.

— Я работал днем, а ночью спал. Иногда трахался с одной негритянкой, весьма миленькой, — обычно в горизонтальном положении. Потом я засыпал.

— Так, так, прекрасно.

Внезапно Полковник напустил на себя вид монаха, давшего обет молчания. Но было очевидно, что он хранил какую-то тайну, и юноша неожиданно для самого себя порывисто схватил собеседника за локоть. В ответ тот с высоты своего положения бросил на него взгляд, достойный фараона, оскорбленного прикосновением плебея. „О, простите мою дерзость“, — простонал юноша, и тут же всем стало ясно, что этой ночью юноше предстоит испытать такие страдания, каким только захочет подвергнуть его Полковник, станет жертвой такой жестокости, на которую только было способно воображение этого человека — а было оно безграничным.

— Поскольку вы жили в Конго, — начал он сокрушенным тоном, — то, вне всякого сомнения, слышали о Colaspidema [4] Род жуков из подсемейства хризомелины семейства листоеды. penicum , которого в народе называют конголезским жуком. — Тут он глубоко вздохнул. — Мне кажется, теперь все ясно.

Однако, вместо того чтобы вести себя почтительно и покорно, молодой человек, казалось, намеревался поднять бунт.

— О каких еще, черт подери, жуках вы говорите? Я вас спросил о зуде, а вы мне тут рассказываете о каких-то зверушках.

— Вы и вправду хотите убедить меня в том, что ничего не знаете об этом жуке, который является причиной сего явления, и следствиях его жизнедеятельности? Но, любезный друг, где же была ваша голова во время пребывания в Конго, этой дикой стране?

— Видите ли, господин Полковник, я с утра до ночи работал на плантации, — оправдывался юноша. — И, по правде говоря, всякими там негритянскими историями вовсе не интересовался.

— Конголезский жук не разбирается в расовой принадлежности людей! — возопил неожиданно Полковник, грозно указывая на юношу перстом. — Ваши каждодневные обязанности отнюдь не давали вам права забыть о предосторожностях и любознательности. О, именно в этом и кроется проблема нашей страны как колониальной державы. Черт возьми! Отправляются себе в Конго, воображая, что будут пребывать в садах Вавилона. А это же Африка, друг мой, речь идет о Конго, географическом центре Черного континента, где недуги подкрадываются незаметно и где неосторожность непростительна.

До этого момента девушки не подходили к молодому человеку, который выглядел слишком безучастным, чтобы уделять ему внимание. Однако пылкие речи Полковника привлекли их. Они увидели, что отношения между собеседниками накалились, и, хотя причина спора была им неизвестна, девицы, не занятые с клиентами, окружили их именно в этот момент и смогли выслушать объяснения с самого начала: