Альберт Санчес Пиньоль - Золотые века [Рассказы]

■

Мы договорились обо всем по справедливости. Поскольку я первым занял место на реке, за мной признавались определенные привилегии. Однако мои запасы провизии уже подходили к концу, и поэтому я уступил половину всего золота, которое нам предстояло найти, в обмен на половину его продуктов. Мы сочли эти условия взаимовыгодными, и наши дела быстро наладились. С самого первого дня в наших отношениях установился четкий порядок, и в то же время эта гармония казалась мнимой. В тех местах не принято вести долгие беседы. Мы распределили между собой различные мелкие обязанности и выполняли их строго по очереди, подчиняясь неуклонной дисциплине, словно оба были пруссаками. Остальное время мы проводили на реке, промывая одну за другой порции земли в корзинах из крученой проволоки, напоминавших по форме огромные китайские шляпы. Мы клали землю в эти лотки, и она постепенно растворялась там, а мы с нетерпением ждали, что среди грязи вдруг блеснет нам золотая искра удачи. Том Златрук оказался честным человеком. Но ни одного грамма золота мы не нашли.

После целой недели изнурительного труда я счел своей обязанностью поговорить с ним начистоту.

— Том, — обратился я к нему вечером, — не сердитесь на меня, но, кажется, я ввел вас в заблуждение, сам того не желая. Искать здесь золото не имеет смысла. Мы уже много дней трудимся на реке, и совершенно ясно, что никакого золота тут нет. Только вода, галька, глина и холод. Если мы останемся здесь и дальше, на меня ляжет груз ответственности за ваше разочарование, к тому же я вовсе не хочу, чтобы оно передалось мне самому. Будет лучше, если начиная с сегодняшнего дня каждый из нас пойдет своей дорогой.

— Да ну что вы! — последовал немедленный ответ. — Мы вот-вот откроем такую жилу, какую еще никому не удавалось найти. Неужели вы готовы сдаться сейчас, когда наши пальцы вот-вот коснутся сокровища?

— Я имел в виду только, что мы ошиблись в выборе места, и желаю вам удачи, — говорю это не для красного словца. Мой путь лежит на север или, может быть, на юг, сам еще не знаю.

В моем голосе сквозило некоторое разочарование, поэтому его жаркая речь казалась довольно неуместной. Он вымаливал у меня еще один день с непонятной мне страстностью: „Ради бога, Тим, только еще один день, ну что мы от этого теряем!“ Говорил Том таким тоном, что в этот момент создавалось впечатление, что он ценил мое общество гораздо выше, чем золото. У него были манеры истинного джентльмена, и я почувствовал себя обязанным оправдать его доверие.

На следующее утро я случайно проснулся раньше времени. Кофейник свистел на огне, и этот резкий звук пробудил мое сознание. Дело было летом, и мы спали под открытым небом, просто накрываясь одеялом. Так вот, мой глаз был открыт, но наполовину прятался в углублении подушки. А когда мы смотрим на мир половинкой глаза, нам трудно определить расстояние, отделяющее нас от различных предметов. Я увидел прямо перед собой кофейник, который свистел и выпускал пар, словно крошечный паровоз, а чуть дальше, на берегу реки, Тома Златрука. Что, черт подери, он там делал? Том мыл руки или занимался каким-то столь же пустым делом. Безусловно, никто не может счесть подозрительным поведение человека только потому, что тот с утра пораньше совершает обыденную гигиеническую процедуру. Однако, если речь идет о мужчине, который ищет золото в диком краю и ведет жизнь, подобную жизни лесных зверей, в таком случае вызывает удивление его забота о красе ногтей. Я еще не до конца проснулся или готов был опять задремать, поэтому все казалось мне странным.

— Том? — окликнул я его, откидывая одеяло.

— А, ты уже проснулся, Тим! — подскочил он на месте с видом мальчишки, которого застали врасплох, когда он собирался стащить леденец. — Ты хорошо спал? Ну, давай за дело, сегодня у меня хорошее предчувствие.

Для золотоискателей, так же как для тех, кто играет в карты на деньги и по-крупному, слово „предчувствие“ обладает магическим действием. И в самом деле, прошло совсем немного времени с тех пор, как мы взялись за работу, когда оно появилось.

Это произошло приблизительно там, где я увидел Тома Златрука половинкой глаза. Я размеренно двигал лоток по кругу, и в моих руках он вертелся не переставая, точно юла. С каждым новым движением песок ускользал за пределы тонкой решетки; и на дне постепенно вырисовывалась мозаика камешков: мелкая серая галька цвета униформы конфедератов [46] Имеется в виду униформа армии конфедератов времен Гражданской войны в США 1861—1865 гг. вперемешку с коричневой, напоминавшей кожу индейцев. Ничего. Но вдруг в самом центре лотка мелькнули яркие искры — одна, другая, третья. Золотые огоньки, похожие на одинокие звездочки на черном небосводе.

— Том, Том, Том! — Больше ничего сказать я не мог. — Идите сюда скорее и посмотрите, что я нашел!

Я вытащил лоток на берег реки. Мы рассматривали блестки и не решались дотронуться до них, словно это были новорожденные младенцы. Я проглотил слюну и двумя пальцами взял одну из этих крошечных желтых и блестящих частичек. Боже мой, это было, вне всякого сомнения, золото. Этому драгоценному металлу некуда спешить — времени для него не существует, — поэтому он планирует свою встречу с людьми, пользуясь космическим летосчислением. Может быть, золото лежало здесь, на дне горной реки, уже миллион лет и уже миллион лет ожидало, чтобы родился человек по имени Тимоти Ван Руп, который поставил бы на карту всю свою жизнь с одной целью — дать золоту возможность обнаружить его. Ибо дело обстоит именно так: не мы открываем золотые жилы, а золото открывает нас. Стоило мне дотронуться до этого волшебного металла, как в моей душе расцвел целый сад новых чувств.

Однако в тот же самый миг, когда мои пальцы сжимали крохотный кусочек золота, я осознал, что передо мной удивительное явление природы. Обычно люди находят золотые самородки в виде маленьких комочков, в которых этот благородный металл смешан с простой породой, а иногда с серебром. Тут дело обстояло иначе: на моей ладони лежали маленькие блестящие полумесяцы. Если бы индейцы Эльдорадо были лилипутами не выше четырех сантиметров, то такие самородки могли бы служить им луками. Я был в недоумении, но Том, который, казалось, читал мои мысли, сказал:

— Ну вот, это золото. Ведь так? Разве форма самородков имеет значение? Рано или поздно его все равно переплавят в слитки.

Мы продолжали поиски целый день и, уже когда стало темнеть, нашли восемь тоненьких золотых дужек. К моему удивлению, Том настаивал:

— Их восемь? Наверняка тут есть и еще, еще несколько штук.

Он говорил с уверенностью искателя, который идет по верному следу, словно нам предназначалась в тот день определенная порция золота.