Анатолий Гаврилов - Вопль впередсмотрящего [Повесть. Рассказы. Пьеса]

— Что с дровами и углём?

— Ничего.

— Анастас не появляется?

— Нет.

— Что по этому поводу говорят твои родители?

— Они ещё не знают.

— Скажи им.

Ушёл в сторону холма за водокачкой.

Медь. Кусок медной проволоки. Медь и кусок антрацита. Из этого можно что-то сделать и подарить Тамаре.

Тамара в мареве жаркого осеннего дня стирает под старой акацией.

Он не знает, где он сегодня будет.

Воздух чист и прохладен.

В лесу, наверное, уже темно.

Они лежат в молодых подсолнухах.

Она ждёт.

Он не знает, что делать дальше.

Птиц не слышно.

В дальних гранитных карьерах рвут гранит.

В известковых печах выжигают известь.

— Ты не стал её трогать?

— Нет.

— Почему?

— Не знаю.

— Ты любишь её?

— Не знаю.

— Но она тебя привлекает?

— Да.

— А ты её?

— Не знаю.

— Но она же пошла с тобой в подсолнухи.

— Я понимаю, о чём речь, но не понимаю, что я должен был делать.

— Тебе ещё рано.

— Возможно. К тому же эти взрывы.

— Ладно, потом поймёшь.

Уходит.

Попробуйте представить.

Сколько их всего?

Найдите наибольший общий делитель.

Докажите.

Сравните.

Свои ответы обоснуйте.

— Was wollen Sie?

— А?

— Was wollen Sie?

— Нет, ничего, уже ничего.

— Где ты сейчас?

— На холме.

— Что ты там делаешь?

— Смотрю.

— Зачем?

— Сейчас должна подойти Нина.

— Какая Нина?

— Из «Чайки».

— Она не придёт.

— Почему?

— Она уехала в Москву.

— Кто же тогда скажет, что холодно, пусто, страшно?

Ветви деревьев переплелись.

Дворник метёт аллею, ведущую к обрыву.

Из оврага доносится пенье соловьёв.

Судно можно сделать своими руками.

Начинающий фотограф должен знать устройство фотокамеры.

Иней и изморозь — разные вещи.

Спасательная лодка оказалась перегруженной, пришлось шестерых выбросить за борт.

Тело, тела, процесс взаимного проникновения.

Для закрепления заготовок столярный верстак оборудован винтовым зажимом.

Чтобы найти одно из слагаемых, нужно из суммы вычесть другое слагаемое.

Звуки мы слышим и произносим, буквы видим, пишем.

Нужно уметь правильно держать молоток.

— И вот…

— И вот ты идёшь на станцию воровать уголь. Темно?

— Темно.

— Охрана существует?

— Да.

— Уголь находится в железном бункере.

— Для заправки вагонов.

— До бункера — вагоны и рельсы.

— Ты проползаешь под вагонами.

— Прислушиваешься.

— И ползёшь дальше.

— С мешком под курточкой.

— Но вот чьи-то шаги.

— Это ботинки охранника.

— Ты ложишься на шпалы.

— И видишь крепкие ботинки.

— Но он здесь не один.

— Да.

— Тут глаз да глаз. Иначе припишут многое другое.

— Да.

— И вот?

— И вот наступает подходящий момент, но ты пока не решаешься.

— Мало ли чего.

— В том-то и дело.

— Ну, можно начинать.

— Страшно?

— Страшно, что если поймают, то на тебя навесят всё, в том числе и убитого охранника.

— И ты с пустым мешком ползёшь домой.

— Да-с.

— Ни угля, ни дров.

— Именно.

Он положительно характеризуется и по месту жительства, и по месту работы.

У него позитивный взгляд.

Грехов у него не было, нет и не будет.

Кто-то идёт сюда.

Кажется, это он.

Нужно спрятаться.

Солнечно, тихо, тепло.

Лежит на соломе, бормочет про судно.

Судно.

Они тогда перевернулись, и он получил перелом основания черепа.

Мимо проходит путник, о котором когда-то нужно было узнать, когда он придёт.

Он пока ещё идёт.

В поле зябь, в море зыбь.

Здесь, под небом чужим, я как гость нежеланный.

Здесь, под небом своим — то же самое.

Ветер, солома, волны.

Лес ровный, будто войска на параде.

Ни земли, ни цветов, ничего, ни звука.

И вдруг — волк матёрый.

Но он — фанерный.

Играли в пинг-понг, пили вино, что-то ещё, ещё.

Но нужно возвращаться на судно.

— Где судно?

— На дне.

Они стоят, сидят под забором.

Подзаборная речь, музыка.

Сумерки.

Одинокий холм на окраине города.

Огни приближаются, удаляются, гаснут.

Тут всегда ветер.

Комета Шумейкеров—Леви должна столкнуться с Юпитером.

Белый плащ.

Да, но…

Позвольте задать вам вопрос.

Хотелось бы отметить…

Что…

Не могли бы вы сказать…

Доказательств пока нет.

Или это завуалированная тактика Макиавелли.

Но так ли это?

Холодный туман ползёт с моря.

Море, море.

Mori.

Он родился под раскаты грома и вспышки молний осенней грозы и умер под раскаты грома и вспышки молний осенней грозы.

Крик в ночи, говорил он, подавленное рыдание, застрявший в горле смех.

Ведро. Пустое оцинкованное ведро.

Человек в белом плаще.

Кто он такой?

ЧБП.

Человек в белом плаще.

Белое судно, летящее на волнорез.

Ящик с гнутыми, ржавыми гвоздями.

Чьи-то ноги торчат из кустов дикой сирени на склоне к морю.

Глина, песок, ветер.

Раннее утро, вокзал, почти никого.

— Что ты здесь делаешь?

— Ничего.

— Что тебе здесь нужно?

— Ничего.

— Кофе хочешь?

Человек в белом плаще приглашает в кафе.

— Ты, наверное, хочешь уехать? — спрашивает он.

— Нет.

— Куда ты хочешь уехать?

— Я вам уже ответил.

— Тебе плохо дома?

— Нет.

— Ты видишь, чувствуешь, что что-то не сообразуется?

— Что-то?

— Что-то.

— Что ж.

— Что ж.

— Мне пока что нечего сказать тебе.

— Взаимно.

— Уголь.

— Угол?

— Оставим вопрос об угле. Ты не готов ответить на этот вопрос?

— Уголь будет.

— Каким образом?

— Анастас привезёт.

— Ладно, я ухожу. Мне, я вижу, не с кем здесь поговорить.

— Тем не менее…

— Ачипачи, — сказал он и ушёл.

Солнце. Солнце восходит.

Толстой сказал, что он уже не может начинать с «солнце восходит».

Это его проблемы.

Тем не менее.

И очарование лесов, полей и морей, кустов, цветов и деревьев, и её сжатых ног в серой юбке на склоне холма.

Окружность вписана в треугольник.

Мотоциклист мчится по просёлочной дороге и через какое-то время догоняет велосипедиста.

Основные элементы байдарки изображены на рис. 18.

Испанский флот выходит на подавление исламских мятежей на юге Манилы.

НОТ — научная организация труда.

В Петербурге уже злословят по поводу Анны и Каренина.

Во французском языке нет падежей.

Проявитель превращает скрытое изображение в видимое.

Граб относится к твёрдым породам дерева.

— Что с углём? — спрашивает мать отца.

— Уголь будет, — отвечает отец.