Андрей Никулин - ЗАПОЙНОЕ ЧТИВО

- Что будешь кушать, дарагой? – приветливо улыбаясь, подошёл сам хозяин. Они всегда улыбаются, когда им от тебя что-то нужно, сейчас ему от меня нужны были мои деньги. И поэтому широкая улыбка, и обращение «дарагой», ладно хоть не «брат», когда ко мне чёрные так обращаются, мне всегда хочется ответить, как Данила Багров, в незабываемом фильме. Но я с трудом сдерживаюсь.

- А что у тебя есть, дарагой? – выпитая с утра соточка уже благополучно рассосалась, и мне стало очень хорошо.

- Шашлыка пока нет, только вон мангал готовим. Могу пока сыра принести, зелени и баранина холодная есть.

- Давай тащи, - я почувствовал чувство голода, и это было хорошим признаком, организм ещё не отравлен.

- Что пить будишь?

- Пива две бутылки и похолоднее.

Хозяин отвалил, а я включил мобильник, что бы посмотреть время. 9 утра, рабочий день начался – и, я быстро опять отключился. Недоступен, ни для кого.

Вскоре заспанная и не симпатичная русская девчонка (своих женщин чёрные работать не заставляют, зачем, когда полно русских дурочек, которые за копейки будут таскать подносы и собирать грязную посуду) принесла пиво и заказанную еду. Я стал медленно пить пиво прямо из бутылки, закусывая сыром, надо признать очень не плохим. Настоящий сулугуни (а сыр в этой забегаловке позиционировался именно так) я попробовал 1979 году, когда наша туристическая группа совершала категоричный поход по Северному Кавказу. Да, в далёкой юности я занимался горно-пешеходным туризмом. В седьмом классе к нам в школу пришёл деятельный мужчина и организовал секцию. Владислав Сергеевич (царствие ему небесное и огромное спасибо) был инструктором райкома комсомола и если бы он дожил до перестроечных времён, то наверняка бы развил бурную деятельность, и организовал какой-нибудь успешный бизнес. Хватка была у него что надо! Он и тогда проворачивал с помощью нашей секции, какие-то свои дела (кто не без греха), но мы ему все очень благодарны. Благодаря этому неутомимому маленькому человеку более дюжины мальчиков и девочек из волжского города увидели горы Кавказа и Памира. Кому ещё так повезло. Так вот, после восьмого класса мы отправились в свой первый настоящий поход, до этого мы обошли почти всю нашу равнинную и лесистую область. Наш кавказский маршрут пролегал по местам боёв Великой Отечественной войны, без идейной подоплёки Сергеичу ни за что бы было не выбить средства на это мероприятие. А так один из нас тащил в своём рюкзаке мемориальную плиту, с выбитыми именами наших земляков павших на кавказских перевалах и которую мы были должны установить на Санчарском перевале, где происходили ожесточённые бои Красной Армии с горными егерями дивизии вермахта «Эдельвейс». Эту задачу наша группа выполнила, а вот когда мы стали спускаться с перевала, то попали в сильный туман и заблудились. Надо сказать, что туман в горах, это не то, что в городе или даже просто в поле. К тому же пошёл мелкий противный дождь, и быстро надвигались сумерки. И вот мы, уставшие после тяжёлого восхождения, промокшие насквозь, и немного испуганные лежим, облокотившись на свои немаленькие, прямо скажем рюкзаки, и ждём когда наш командир примет решение, куда нам собственно дальше двигаться. И о чудо, послышался лай собаки! Из тумана к нам выбежала здоровая кавказская овчарка, а за ней появился небольшого роста, бородатый, закутанный в бурку человек. Это был пастух. Он отвёл нас к своей хижине, где у специальноразведёного костра сидел внук старика. В те времена мы ещё все были советские люди, и не какой неприязни и страха друг к другу не было и в помине. И хотя пастух с трудом говорил по-русски, нас это нисколько не напрягало. Зато его внук русским владел очень хорошо и болтал безумолку. Мы, наконец-то смогли снять наши рюкзаки, поставили рядом с хижиной палатки, а старик пригласил нас ужинать, сами варить себе еду, мы уже были не в состоянии. Вот тогда-то я и попробовал настоящий сулугуни. Солидный кусок сыра я сдуру обильно намазал аджикой, и, откусив кусок, долго не мог остудить пылающий рот. Внук пастуха, смеясь, протянул мне глиняную чашку с мацони. И только при помощи этого холодного овечьего молока я смог унять пожар в глотке. Все смеялись, и нам было хорошо и спокойно в гостях у этих двух радушных людей. А, проснувшись на утро, мы увидели перевал весь покрытый жёлто-белыми эдельвейсами. Сомневаюсь, что сейчас, мирные туристические группы бродят по кавказским перевалам и ужинают овечьим сыром и молоком с местными пастухами.

Детские воспоминания, почему-то, расстроили меня, я вообще стал очень сентиментальным последнее время, постоянно наворачиваются слёзы, когда смотрю старые фильмы. Старость, наверное. Я принялся за холодную баранину, обмакивая кусочки в соус-ткемали. Несмотря ни на что я люблю кавказскую кухню. Утолив голод и открыв вторую бутылку пива, я закурил и задумался: « А что же мне делать дальше?». Напиваться в одиночку уже надоело, пора было найти собутыльников. «Но что конкретно предпринять?» - думал я, прихлёбывая пивко. Для начала я включил мобильник и почти сразу же он зазвонил. На экране высветилось, что понадобился я Тихону, моему давнишнему институтскому приятелю. «А что, это вариант», - с радостью подумал я и ответил:

- Привет! Чего в такую рань?

- Здорово! Да уже 10 часов! – «Не фига себе, время-то летит», - я с удивлением посмотрел на часы в телефоне. - Действительно. Чем обязан?

- Да вот свободный день выдался, дай думаю, позвоню. Может, встретимся?

- Легко. Приезжай на набережную, туда, где летние кафешки стоят, я там зависаю.

- Ты что?! Пьёшь, что ли?

- Хорош, а?! Давай без нравоучений! Приезжай.

- Ладно, сейчас буду.

Приезд Тихона обещал бурное продолжение банкета, выпить кореш любил и умел. Я честно сказать даже побаивался с ним выпивать. Угнаться за ним было практически невозможно, Тихон моментально пьянел, но умел находиться в таком вот пограничном состоянии очень продолжительный отрезок времени. Я решил, что мне лучше крепче пива ничего не пить, хотя бы поначалу. Пока Тихон добирался кафе уже начало функционировать по полной программе. Хозяин врубил музыку, его земляк уже вовсю колдовал над мангалом, а я стал пить пиво из кружек, так почему-то показалось вкуснее. Тихон прибыл, когда я уже допивал пятую или шестую кружку, удивляясь тому, что ещё ни разу не сбегал отлить. Для приятеля я заказал водки, ибо Тихон придерживался мнения, что употреблять пиво – только деньгам перевод. Я не спорил, к тому же кореш приехал уже значительно «на кочерге», и экспериментировать был явно не настроен. Если для меня выпивка была развлечением, то для Тихона она уже давно стала смыслом жизни. То есть вот именно смысла-то в своей жизни он и не видел, и это своё разочарование заливал спиртным, уже довольно-таки продолжительное время.