Джоди Пиколт - Девятнадцать минут

С тех пор как Питера уволили из-за нее, прошло несколько месяцев, но он все равно ощутил прилив злости, увидев ее. Он практически слышал, как Джози мысленно отсчитывает секунды до того момента, когда дверь лифта опять откроется. «Что ж, я тоже не в восторге от твоего общества», — подумал он, и в эту секунду лифт дернулся и со скрежетом остановился.

— Что случилось? — Джози ткнула в кнопку первого этажа.

— Это не поможет, — сказал Питер. Он перегнулся через нее — заметив, что она едва не потеряла равновесие, пытаясь отстраниться, словно он был заразным, — и нажал красную кнопку экстренного вызова.

Ничего не произошло.

— Паршиво, — сказал Питер. Он уставился в потолок лифта. В фильмах герои всегда вылезали через вентиляционное отверстие в шахту лифта, но даже если бы он влез на проектор, то все равно не смог бы снять решетку без отвертки.

Джози опять нажала кнопку.

— Алло?!

— Никто тебя не услышит, — сказал Питер. — Все учителя ушли, а вахтер с пяти до шести часов смотрит шоу Опры в подвале. — Он посмотрел на нее. — А ты вообще что здесь делаешь?

— Самостоятельная работа.

— В смысле?

— Зарабатываю зачет по физкультуре, поскольку в спортзале играть не могу. А ты что здесь делаешь?

— Я теперь здесь работаю, — ответил Питер, и они оба замолчали.

Если размышлять логически, то их рано или поздно найдут. Вахтер скорее всего обнаружит их, когда будет перевозить наверх машину для уборки. А если нет, то им придется ждать максимум до утра, когда все опять придут. Он даже слегка улыбнулся, представив, как честно скажет Дереку: «Представляешь я спал с Джози Корниер».

Он открыл ноутбук, нажал кнопку и запустил презентацию Амебы, бластосферы. Деление клеток. Эмбрион. Удивительно что все мы вначале одинаковые — микроскопические, неразличимые.

— Когда нас найдут?

— Не знаю.

— Разве библиотекари не заметят, что ты не вернулся?

— Даже мои собственные родители не заметили бы, если бы я не вернулся.

— О Господи… а если у нас закончится воздух? — Джози заколотила в дверь костылем. — Помогите!

— Воздух у нас не закончится, — сказал Питер.

— Откуда ты знаешь?

Он не знал этого наверняка. Но что еще ему оставалось говорить?

— У меня срывает крышу в тесных пространствах, — сказала Джози. — Я не выдержу.

— У тебя клаустрофобия? — Он удивился, что не знал этого раньше. Но с другой стороны, откуда ему было знать? В последние шесть лет он не занимал в ее жизни много места.

— Кажется, меня сейчас стошнит, — простонала Джози.

— Черт, — сказал Питер. — Не надо. Просто закрой глаза, тогда ты даже не будешь знать, что находишься в лифте.

Джози закрыла глаза, но, сделав это, покачнулась на костылях.

— Держись.

Питер убрал ее костыли, и теперь она балансировала, стоя на одной ноге. Держа ее за руки, он помог ей опуститься на пол, выпрямив больную ногу.

— Где ты ее повредила? — спросил он, кивая на гипс.

— Поскользнулась.

Она начала плакать и хватать ртом воздух. «Гипервентиляция», — догадался Питер, хотя встречал это слово только в книгаx, a не в жизни. Кажется, нужно дышать в бумажный пакет. Питер обшарил глазами лифт, ища что-нибудь подходящее. На подставке видеомагнитофона был пластиковый пакет с какими-то бумагами, но почему-то идея надеть его на голову не казалась гениальной.

— Хорошо, — сказал он, пытаясь что-то придумать, — давай займемся чем-то, чтобы отвлечь твой мозг от того, где ты находишься.

— Например?

— Может, давай поиграем в игру, — предложил Питер и вспомнил голос Курта из гей-клуба, приносящий эти же слова. Он потряс головой, прогоняя наваждение. — В города?

Джози подумала.

— Камень, ножницы, бумага?

После шести раундов игры и часа географии Питеру захотелось пить. Еще ему нужно было в туалет, и это его очень беспокоило, потому что он не был уверен, что выдержит до утра, а писать в присутствии Джози было абсолютно недопустимым. Джози притихла, но, по крайней мере, уже не дрожала. Он подумал, что она, наверное, уснула.

И тут услышал ее голос.

— Вопрос или желание, — предложила она.

Питер повернулся к ней.

— Вопрос.

— Ты меня ненавидишь?

Он опустил голову.

— Иногда.

— Я тебя понимаю.

— Вопрос или желание?

— Вопрос, — сказала Джози.

— Ты меня ненавидишь?

— Нет.

— Тогда почему, — спросил Питер, — ты ведешь себя так, словно ненавидишь?

Она покачала головой.

— Я должна вести себя так, чтобы соответствовать ожиданиям людей. Это часть… всего. Если я не… — Она ковыряла резиновую ручку своего костыля. — Это сложно. Ты не поймешь.

— Вопрос или желание? — спросил Питер.

Джози улыбнулась.

— Желание.

— Лизни подошву своей ноги.

Она рассмеялась.

— Я не могу даже ходить на подошве своей ноги, — сказала она, но наклонилась, сняла тапочку и выставила язык.

— Вопрос или желание?

— Вопрос.

— Трусишка, — сказала Джози. — Ты когда-нибудь был влюблен?

Питер посмотрел на Джози и вспомнил, как однажды они привязали записку со своими адресами к шарику с гелием и отпустили его в небо на заднем дворе своего дома в полной уверенности, что он долетит до Марса. А в ответ получили письмо от вдовы, которая жила в двух кварталах.

— Да, — ответил он. — Мне так кажется.

Ее глаза расширились.

— В кого?

— Этого не было в вопросе. Вопрос или желание?

— Вопрос, — сказала Джози.

— Когда ты в последний раз солгала?

Улыбка на лице Джози погасла.

— Когда сказала тебе, что поскользнулась. Мы с Мэттом поссорились, и он меня ударил.

— Он тебя ударил?

— Ну, не совсем так… Я сказала то, чего не следовало говорить, а когда он… ну, я потеряла равновесие и подвернула ногу.

— Джози…

Она опустила голову.

— Этого никто не знает. И ты не расскажешь, правда.

— Не расскажу. — Питер помолчал. — Почему ты сама никому не рассказала?

— Этого не было в вопросе, — ответила она, передразнивая его.

— Я задаю второй вопрос.

— Тогда я выбираю желание.

Питер сжал руки в кулаки.

— Поцелуй меня, — сказал он.

Она медленно наклонилась к нему, пока ее лицо не оказалось слишком близко, чтобы сфокусировать на нем взгляд. Ее волосы упали Питеру на плечи, словно занавес, а глаза закрылись. От нее пахло осенью — яблочным сидром, косыми солнечными лучами и первыми заморозками. Он почувствовал, как его сердце забилось, пойманное в его собственном теле.

Губы Джози остановились у самого уголка его рта, почти на щеке, а не на губах.

— Я так рада, что не застряла здесь одна, — застенчиво сказала Джози, и он ощутил вкус этих слов, сладкий, как ее мятное дыхание.

Питер опустил глаза и взмолился, чтобы Джози не заметила его эрекции. Он заулыбался так широко, что стало больно. Дело не в том, что ему вообще не нравились девушки, а в том, что нравилась только одна.