Эрвин Штритматтер - Оле Бинкоп

Молодая лесничиха Штамм входит в лавку. Вежливо здоровается. Покупает булочки, четвертинку водки и бутылочку кармоля.

— Кармоль — это полезно, — говорят женщины. Они рассматривают летнее пальто лесничихи и вглядываются в ее лицо. — Поздравляем, фрау Штамм. Давно пора. Видно, долго гнездышко вили.

Лесничиха краснеет.

— Это ошибка! Это совершеннейшая ошибка! — А с животом это у нее от парного молока.

Подъезжает новехонькая машина. Ей-богу, волшебная шкатулка этот грузовичок! Он привозит плоды широко разветвленной внутренней торговли: кипу теплых носков на лето, зимние шерстяные перчатки для сбора урожая, прехорошенькие ванночки для купанья и целый ящик маникюрных ножниц вместо ожидаемых зажимов для белья.

Фрау Штамм бредет по деревне. Она еще так мало успела осмотреть здесь. В каком стиле построена эта церковь? Нет, это не готика. Лесничиха приглядывается и к другим достопримечательностям: вот, например, пожарное депо, вон старая школа и гостиница «Кривая сосна». Из гостиницы выходит — подумать только, какое совпадение! — господин Мампе, приводивший ей корову. Лесничиха с удовольствием вспоминает, как это было. Прелесть, а не корову он привел ей. «Нанетт!» — звала лесничиха, а та отвечала: «Му-у!»

— Ах, да ведь это же господин Мампе! Скажите, господин Мампе, вам не предстоит в ближайшее время встреча с господином Рамшем?

— По доброй воле не предстоит.

Молодая лесничиха не скряга. И случайно у нее в сумке оказывается бутылочка водки. Может быть, господин Мампе хочет немного освежиться? Пожалуйста, прошу вас!

Господин Мампе снисходит к ее просьбе, его адамово яблоко так и прыгает. Он берет письмецо для Рамша, подносит его к самому носу: все понятно!

— Вот чертов сын этот Рамш!

— Как вы говорите?

— Говорю, что он в две дуды свистит.

Лесничиха не понимает. Мампе Горемыка сует письмо под шапку. Он передаст его Рамшу через кухарку.

— Пойдет так?

— Хорошо, очень хорошо, господин Мампе.

Деревенский аппарат новостей обслуживает и Аннгрет. Подкармливает ее тщеславие: Рамш и Оле подрались из-за нее. Правда, сомнения все-таки грызут ее: почему Рамш не подает о себе весточки? Она ведь не каменная.

Вечером Аннгрет ищет утешения в мятной настойке. В праздничном своем костюме она горделиво прохаживается перед зеркалом: разве парадный ужин откладывается, фрау Рамш?

Одному богу известно!

Осторожный стук в окно. Аннгрет в мгновение ока молодеет. Под окном стоит Мампе Горемыка.

— Go in, [70] Входи (англ.) . небесный вестник! — Аннгрет жаждет весточки.

В прошлой жизни Мампе, наверно, был насекомым. Он чует спиртное через стены.

— Дай глоточек, Аннгрет!

Аннгрет ему наливает. Мампе для нее все равно что земляк, а их общая родина — лесопильня. Они чокаются.

— За то, что мы любим!

Мампе против этого тоста не возражает. Он любит водку.

— Что слышно на лесопильне?

— Особенно ничего. Письма приходят не так уж редко, а вот штакета и горбыля маловато. — Впрочем, Мампе с лесопильней теперь ничего общего не имеет.

Они выпивают еще по стаканчику. Почему Мампе покинул лесопильщика в беде?

Лесопильщик пригрозил ему судом и полицией. Мало того, он его лишил работы у Серно.

— Подумаешь, какой владетельный князь нашелся! Мы что, живем при феодалистическом целибате, что ли?

Аннгрет:

— Говори толком, а не неси чепухи! Что там было со стомарковой бумажкой?

Мампе:

— Заткнись и не приставай!

— Говори толком!

— Сто марок, сто марок, затвердила, как сорока! — Мампе за эти сто марок немало поработал.

Значит, он грузил налево длинномерный лес для Рамша, если Аннгрет его правильно поняла?

— Длинномерный лес? — Мампе один за другим торопливо опрокидывает в рот два стаканчика мятной настойки. — Дерево падает на человека. Как, спрашивается, он под него угодил? Об этом надо молчать. Молчание — тяжелый труд. Понятно тебе наконец?

Аннгрет берет в руки наполовину опустевшую бутылку и замахивается на Мампе:

— Перестань!

— Ты тоже хочешь мне рот заткнуть? Пока что ты еще не фрау Рамш.

— Я Аннгрет Анкен!

— Обыкновеннейшая шлюха! — Мампе пятится к двери и исчезает. Бутылку он прихватил с собой. В порядке самозащиты.

У Аннгрет дрожат губы. Она видит себя, подвыпившую пожилую женщину, в большом зеркале. Аннгрет ногой ударяет в зеркало. Звон стекла. Осколки, хихикая, сыплются на пол.

Аннгрет бежит на лесопильню. Она должна предостеречь возлюбленного. Рамша нет дома.

Вечер темно-синий и звездный. Лесопильщик пешком, а не на автомобиле — словом, без всякой помпы — отправляется в лесничество. Лесничий уже два дня как повышает свою квалификацию в районном городе. Молодая лесничиха, видимо, не ждет гостей, потому что Рамша она встречает — pardon mille fois [71] Тысяча извинений (франц.) . — в халате.

Они пьют рислинг из запасов лесничего, исчисляющихся в пять бутылок. Лесопильщик чувствует себя неуютно в комнате с оленьими рогами. Рога, точно вилы, уставились на него со стены. Он явился сюда, потому что в письме лесничихи настойчиво говорилось о важных новостях. Что-нибудь касательно древесины?

Разговор теплеет.

— Что, собственно, произошло с коровой?

Корова была хорошая, но лесничиха не выносила, хоть что хочешь делай, не выносила запаха молока.

— В моем нынешнем положении…

Лесопильщик поднимает свой бокал:

— Be happy all the days! [72] Будь счастлива всегда! (англ.)

Они чокаются. После третьего стакана рислинга корова перестает фигурировать в их разговоре. Лесничиха мечтательно смотрит в воображаемую даль.

— Насколько мне помнится, в последний раз мы вели себя не так официально…

— Благодарю тебя. The same opinion. [73] Я того же мнения (англ.) . — Но эти… эти рога кругом! Камера пыток!

— О, можно уйти в другую комнату. — Рамш, надо надеяться, будет не против, если она проведет его в спальню?

Нет, на это Рамш не согласен. Что-то не слишком уверенно он себя чувствует, этот джентльмен.

Лесничиха выпивает четвертый стаканчик рислинга. Она склоняет головку, ищет нужное слово. Выпивает еще немножко и находит слово, но не произносит его. Наверно, Рамшу тяжело жить всегда в одиночестве, без детей?

— Без детей? — Ничего себе шуточка! Лесопильщик теребит свой синий галстук. — Жарко здесь.

Зачем же ему мучиться? Пусть снимет пиджак, жилетку — словом, устраивается, как ему приятнее.

Рамш снимает пиджак. Жилет — ни в коем случае. Он носит подтяжки. Его спортивный живот не терпит ремня. Всему свое время!

Лесопильщик ходит из угла в угол, потом вдруг останавливается и прислушивается:

— Там кто-то прошел под окном?

Собака бегает вокруг дома.