Катарина Хакер - Бедолаги

Элистер действительно сразу его узнал, поспешил вниз по лестнице музея, как добрался — не спросил, зато взял под руку и, тараторя так быстро, что Якоб ничего не разбирал, потащил по улицам в маленький ресторанчик. Он тепло приветствовал двух хозяек, женщин лет сорока, усадил Якоба за стол и через минуту вернулся с двумя полными тарелками.

— Амира сказала, у тебя усталый вид, — сообщил он и принялся за еду.

— Так вот, Бентхэму шестьдесят шесть лет, он продал главную контору и с тех пор не желает иметь партнеров, единственный его контакт — с вами в Берлине. А с нами он делится прибылью, потому что у него ни детей, ни родственников, его старший брат почти сразу умер в эмиграции. Не исключено, что он вообще все раздарит. Очень на него похоже. Он не всегда сидит в конторе, но звонить ему можно в любое время. Стоит того, у него безошибочное чутье. Чем ты займешься, он сам тебе скажет. Наверное, теми стариками и их отпрысками, которые все еще оплакивают руины былых времен на востоке Германии. Ну, ты знаешь: участки на озерах и дачи там, где прежде были виллы. И вообще недвижимость. Спорными наследственными делами Бентхэм не занимается. Все ясно?

Элистер выпрямился, улыбнулся Якобу и кивнул Амире, которая принесла два кофе и покачала головой, глядя на почти не тронутую тарелку Якоба:

— Кофе тогда, когда он все доест подчистую.

И Амира высоко подняла чашки, будто защищалась от ребенка, который подпрыгивает и хочет достать их рукой.

— Амира Якоб, — представил их друг другу Элистер и легонько подтолкнул Якоба. Тот встал и протянул Амире руку.

— Я принесу другой кофе, когда вы все съедите, и пусть Элистер вам зубы не заговаривает!

Минуту спустя на столе перед Якобом оказался небольшой бокал вина, и Элистер одобрительно кивнул:

— Видишь, ты ей понравился.

Элистер честно молчал до тех пор, пока Якоб все не съел.

Я рад, что приехал в Лондон, — заметил Якоб и покраснел из-за этой дурацкой фразы. — Покажешь мне дом?

Элистер усмехнулся, пригладил густую светлую шевелюру. Зеленые глаза и веснушки. Элегантный пиджак, но галстук висит косо, длинные ресницы и красивая линия рта не сочетаются с худым, даже костлявым лицом.

— В Примроуз-Хилле есть квартира, очень приличная, четыре комнаты, престижный район и так далее. Еще есть викторианский дом в Кентиш-Тауне. Вообще-то не совсем подходящий адрес для того, кто работает у Бентхэма, но ему плевать. Он говорил, что ты приедешь не один и что берлинцы привыкли жить в больших квартирах.

- Моя жена, выговорил, поколебавшись, Якоб и понял, что произносит эти слова впервые, — моя жена переедет ко мне и будет здесь работать для своего дизайнерского бюро.

— Примроуз-Хилл — это стильно. Как у вас со стилем? — Элистер рассмеялся своему вопросу. — Сюда, к Амире, по пятницам приходит одна женщина, которая гадает на кофейной гуще, Бентхэм от нее в восторге. Если не можешь решиться, оставайся тут до послезавтра.

Позже Якоб не мог вспомнить, не это ли сообщение заставило его тогда отказаться даже от осмотра квартиры в Примроуз-Хилле. Гадание на кофейной гуще показалось ему настолько экзотическим занятием для ресторанчика, где клиентуру составляют юристы и бизнесмены, что он испугался, почувствовал себя провинциалом или ребенком в кругосветном путешествии. Его настолько поразила идея о предсказании будущего и фотография плотной, темноволосой женщины, на которую указал ему Элистер, что он забыл попрощаться с Амирой и даже не заметил, куда Элистер его везет. Попетляв на такси по какому-то лабиринту между кранами и стройплощадками, они вылезли у метро «Кентиш — Таун».

— Сейчас ты сразу поймешь, как тут близко от метро, — объяснил Элистер и свернул в какую-то улочку, плавно уходящую вверх, потом свернул еще раз. Высокие платаны перед аккуратными домами, где-то играют дети, Якоб услышал их голоса и стук мяча. Входная дверь, к которой подвел его Элистер, была темно-синей и со стеклом, забранная кованой решеткой, внутри виднелся светлый ковер.

Планировка квартиры оказалась удачной, на первом этаже две большие комнаты и маленькая ванная («Это для Изабель», — сразу подумал Якоб), на втором — кухня со столовой или гостиной, на третьем две спальни и ванная. Внизу несколько ступеней вели через террасу в сад — узкую полоску, где росли несколько рододендронов, гортензии и взъерошенная трава на газоне.

— Здесь снесли стенки, — пояснил Элистер. — Во всех соседних домах на один этаж — одна квартира, причем по лондонским понятиям и те квартиры совсем не маленькие.

Когда они вышли на улицу, Элистер продолжил:

— Ты можешь, конечно, поискать еще в Нотинг-Хилле или в Хемпстеде, есть районы и пошикарнее, но этот хорош разнообразием, да и расположен отлично, к тому же в другом районе ты заплатишь вдвойне. Дом принадлежит Бентхэму, тебе он сдаст его за пятьсот фунтов в неделю, считай — это подарок. — И Элистер снова взял Якоба под руку. — Пойдем пешком, — предложил он и двинулся было вперед, но тут же передумал, решил доехать на автобусе до Риджентс-парка, к северовосточному его краю, а оттуда уже недалеко до Девоншир-стрит, дорога красивая и приятная, мимо зоопарка, по аллеям. Днем можно посидеть в парке, Бентхэм сам любит что-нибудь обсудить во время прогулки, даже в дождь, кстати, вот добрый совет: надо купить куртку для дождливой погоды, хорошую куртку с капюшоном, а еще лучше плащ, Бентхэм придает значение элегантной одежде, в чем Якоб сам скоро убедится.

Лишь теперь он заметил, что Элистер с ним одного роста, и вспомнил о Роберте. Вообще, Элистер симпатичный. Светловолосый, живой, непосредственный, только в глазах порой вспыхивают недобрые искорки. По дороге рассказывал про какие-то концерты и про хитрости своей старой тетушки, которая умеет всюду прошмыгнуть без билета, потому что деньги тратит на поло-пони и ветеринаров.

— Хотел я ее пригласить, а она: предпочитаю наличные. Однако на концерт пойдет с удовольствием, билета не надо.

Они вышли из парка и вскоре оказались на Девоншир-стрит. Якоб заволновался. Элистер лишь раз стукнул в тяжелую дверь, как она уже отворилась, невидимо приведенная кем-то в действие, и навстречу им вышел сторож Эндрю с толстой книгой в руке, заложив палец между страницами в том месте, где прервали его чтение; крошечная голова на морщинистой шее, толстые мясистые уши и глаза ночного зверя, так выглядел этот человек, оказавшийся лифтером и настоятельно потребовавший если уж пользоваться лифтом, то только в его присутствии. Впрочем, как заметил Якоб, поднявшись до второго этажа, лестницы с их покривившимися ступенями и затертым ковром выглядели немногим надежнее лифта. Двери требовали покраски, также и стены, а читальный зал, где бросались в глаза новые книги и журналы с их пронзительно кричащими обложками, напоминал погруженную в глубокий сон, никому не нужную библиотеку в дворянском доме, отданном во власть пыли, времени, глухим стукам и звукам. Но первое впечатление оказалось обманчивым, красивые старинные столы были заново отполированы, в глубине стояли пять новеньких компьютеров «Макинтош», двое мужчин в возрасте Якоба и Элистера, сидя в глубоких кожаных креслах, что-то читали и не обращали внимания на посетителей.