Александр Ермак - Команда, которую создал я

Мою записку члены правления холдинга рассмотрели. Разбирались со мной Протасов и Шишкин. Кареки при разговоре не было.

Шишкин подтвердил:

– Да, Боголюбов проваливает все, что ему поручаем. И на работе он проводит по пять-шесть часов максимум…

Действительно я стал замечать, что Кареку все реже можно застать на работе. Вечером, глядь, – а его уже нет. Но дело же не остановишь – приходится звонить ему домой. А он ругается:

– Я уже отдыхаю…

Слушал Шишкина, а сам думал: Карека находится уже в предпенсионном возрасте. Его все больше интересует собственное здоровье в целом и мужское в частности. У него не работа, а исключительно Мама-Бюст на уме. Мужской климакс, одним словом. Все мы, конечно, там будем, но это же не повод разваливать фирму…

Вслед за Шишкиным сказал свое слово Протасов:

– Твое предложение интересно. И мы не сомневаемся, что новое агентство под руководством Мамонтова заработает с прибылью. Но что будет тем временем с «Лидер Интернешнл»? Если он загнется, это будет огромным ударом по репутации всего холдинга. В общем, давай пока работай, а мы решим, как нам это безобразие прекратить…

Потянулись дни раздумий начальства. Я же, насколько это было возможно, спокойно работал. С Карекой мы практически не виделись и даже не созванивались. Общались через пересылаемые документы и резвого челнока Мальцева. Моему заместителю нравилось, что не могу обойтись без него, что именно он общается с главным начальником. Голос Мальцева крепчал. Он ведь уже если не выше меня по рангу, то почти равный. Это забавно. Мальцев неплохой менеджер, но опыта аппаратных интриг у него нет. Ими занимался я, предоставляя возможность менеджерам делать дело. Поэтому Мальцев много о чем не догадывается. Верит Кареке. Но подождем. Подождем.

Начальство все никак не может принять решение. Но вместе с этим по агентству поползли слухи, что Кареку куда-то задвигают. Мои сотрудники, улыбаясь, спрашивают:

– Ну теперь-то будем нормально работать?

– Посмотрим, посмотрим…

Неожиданно ко мне зашла сама Мама-Бюст. Чуть примяв Его ладонями, выдала:

– Хотелось бы поплотнее работать с твоей службой.

Смотрю на нее: ну чем может быть полезна эта дура? Я знал про нее все. Моя разведка, хотя и потеряла Мальцева, но доставляет все ее документы: предложения по окладам сотрудников, по необходимой технике, проекты по продаже информации, которая никому не нужна.

Я читал материалы Бестужевой и смеялся: аппетиты еще те, но дурости сколько. После того как Карека назначил ее заведующей отделом, Мама-Бюст чудом держится. Ее сотрудники шантажируют и она поддается. Выбила увеличенные оклады, а люди лучше работать все равно не стали. Зато отчеты Бестужева писать намастрячилась. То, что не может сделать, компенсирует приписками. Смело вставляет в свои отчеты сделанное другими подразделениями. Знает, что Карека ее проверять не станет.

Бестужевой нравится быть начальником, командовать, но сама работа ее не увлекает. Мама-Бюст часто просто сбегает из офиса. Любит шататься по магазинам. На витрины глазеть…

Я сказал ей:

– Подумаю, как бы могли посотрудничать…

– Подумай, я буду очень рада…

Зачем же она приходила? Происки Кареки?

Все стало на свои места вечером через день. Я допоздна задержался у себя в кабинете с Юрзиновым. Отработав текст нового договора, пошли на выход. Юрзинов впереди. Я отстал, запирая кабинет. А когда пошел по коридору, то наткнулся на Маму-Бюст. Она, видимо, специально меня поджидала:

– Ты подумал?

Я еще не готов был ей что-либо сказать:

– Ну, видишь ли…

Но она не стала дожидаться вразумительного ответа. Подошла вплотную, и прикатав меня бюстом к стене, глубоко задышала:

– Я такая молодая, во мне столько энергии. И ты такой молодой, в тебе столько энергии. Мы могли бы очень плодотворно сотрудничать.

– Пожалуй, – сказал я, дружески пожимая ее бюст.

В это время в конце коридора снова появился Юрзинов. Мама-Бюст отхлынула. Но успела скользнуть рукой по низу моего живота. Так… Почва под ногами Кареки здорово зашаталась. И даже его любовница ищет себе вариант понадежнее. Значит, все склоняется в мою пользу.

А на следующий день и Бабаев спросил как бы между прочим:

– Может, тебе какой компьютер надо или еще что-нибудь из техники. Скажи, для хорошего человека быстро организуем…

Бабаев, очевидно, чувствует, что может попасть в мои подчиненные. Теперь уже он налаживает со мной хорошие отношения.

После паузы Протасов и Шишкин вызвали меня еще на один разговор. Прощупывали:

– А вот, если ты станешь генеральным «Лидер Интернешнл», с чего начнешь?

Дело явно шло к тому, чтобы убрать Кареку. И после того как я понял, что побеждаю, то обрадовался было. Но потом задумался, – а нужно ли становиться генеральным директором агентства в составе этого холдинга? Чем больше думал, тем больше сомнений у меня появлялось. На рынке наступали новые времена. В традиционных нишах все более ужесточается конкуренция. Необходимо внедрять новые современные услуги. Когда же я об этом заикнулся Протасову и Шишкину, они не согласились:

– Мы традиционное агентство, как работали, так и будем. Консерватизм – это признак стабильности…

Это было шоком. Для меня стабильность – это постоянная прибыль, устойчивое финансовое положение. Для них – отсутствие любых перемен. И это в постоянно меняющемся-то мире!

Я понял, что Протасов и Шишкин достигли всего, чего хотели. У них просто нет мотивации осваивать новое. Вот и говорят про традиции, консерватизм. За этими словами стоит желание, не напрягаясь, контролировать бизнес, который они понимают. И получается, что даже если я стану генеральным директором предприятия в холдинге, то ничего особенно не изменится. Не Боголюбов, так управленцы холдинга в лице Протасова и Шишкина не дадут мне работать так, как я считаю нужным – современно, эффективно. То есть они будут намечать мне генеральную линию, а я должен буду организовывать ее исполнение. И еще отвечать за результаты, вне зависимости от того, верна эта генеральная линия или нет. Нет, нет, нет. Меня это не устраивает. А тогда стоит ли скидывать с трона старого, больного, дрожащего Кареку, этого человечка, презираемого и своими партнерами, и подчиненными, и последней в его жизни любовницей? Нет, не стоит его уничтожать. Он еще может мне послужить.

Я принял окончательное решение. Пусть все идет внешне так, как замыслил Боголюбов. А я начну свой исход из «Лидера». Организованно. На заранее подготовленные позиции.

Захожу к Боголюбову. Смотрит на меня затравленно, уже полностью готов уступить. Спроси его, хочет ли быть моим замом, и он тут же согласится. Но у меня другие планы: