Ольга Юнязова - Легенда о бабочке

– О том, что ты можешь заглядывать в будущее?

– Не совсем так! Я ведь не видела, как девочка уронит цветы, а знала, что увижу рассыпанные цветы, когда обернусь.

– И в чем разница?

– Я не видела будущее, а знала о невидимом для меня пока настоящем. Выходит, что дежавю – это состояние, когда мы просто ЗНАЕМ все происходящее, поэтому оно и воспринимается, как «уже было», «уже видел».

– Но откуда знаем?

– Очевидно, просто из окружающего мира. Но информация поступает не через обычные пять органов чувств, а через какой-то другой проводник. Давай назовем его пока традиционно: «шестое чувство». Так вот, этим «шестым чувством» я в тот момент ощущала, что из толпы за мной следит какой-то человек. Причем не просто «какой-то», а вполне конкретный, хорошо мне знакомый. Я начала искать его глазами, но дежавю закончилось и все снова превратилось в обычный летний день. Я спросила папу, что это со мной было, но он сказал, что так иногда бывает, но никто не знает, почему.

Потом у меня в жизни было еще несколько подобных состояний, я правда все уже и не припомню, но вполне вероятно, что я опять смотрела на стену. Домов-то кирпичных много. Помню, ехала в трамвае... Так вот... Я, конечно, ни в чем не уверена, но мне подумалось: а что, если дежавю включается при концентрации на каком-то конкретном символе? В моем случае – на кирпичной стене.

– Но тогда кто-то должен был этот символ в тебя запрограммировать. Как это могло произойти?

– Во-о-от! Именно это мне и интересно! Если для простоты взять аналогию с компьютером, то момент дежавю я бы сравнила с моментом закачки файлов из Интернета. А эти «ключевые символы» как рекламные баннеры раскиданы повсюду. В момент случайной концентрации на одном из них это «шестое чувство» включается и принимает информацию. Состояние очень короткое, поэтому мы не успеваем сообразить и включить контроль сознания. Вполне вероятно, что за эту секунду мы принимаем множество файлов, а потом в течение какого-то времени они постепенно открываются и осознаются, как собственные мысли. Или не осознаются, а просто хранятся. Рискну предположить, что в момент, когда я остановила взгляд на стене, в меня загрузились файлы какой-то личности, которая жила давно в прошлом и которая заархивировала свое сознание и опыт, глядя на кирпичную стену.

– То есть, ты хочешь сказать, что в тебя подселился некто и живет в тебе как паразит?

– Неприятно это предполагать, но боюсь, что так. И знаешь, что мне сейчас подумалось: именно этот «некто» интересует Йосиф Якича, а вовсе не я, как Оксана Власова. И вполне вероятно, что она (почему-то, я уверена, что это женщина) знает что-то такое, что нужно Якичу. Для этого он и устроил всю эту историю с тюрьмой, чтобы разбудить ее во мне. Именно для этого он грузил меня всякими схемами «вечных двигателей», чтобы я уснула и потеряла контроль над своим сознанием, и он...

– Стоп! – воскликнул Алексей. – Так может быть, ему это удалось? И поэтому дело «внезапно» закрылось и он исчез. Все сходится! Причем дело закрылось не окончательно, а лишь легло куда-то в «долгий ящик». На всякий случай, если вдруг понадобится еще какая-то информация.

– Логично, – согласилась Оксана. – Хотя и фантастично до безумия.

– Но кое-что не сходится! – озабоченно сказал Алексей.

– Что?

– Дежавю случается хотя бы раз с каждым человеком. И у меня было. Но мы-то его не заинтересовали. Как, по-твоему, он определил, что эта «некто» живет именно в тебе?

Оксана пожала плечами и задумалась.

– А может быть, есть какие-то символы, типа пароля, которые «подселенка» начинает транслировать, когда вживляется в человека? Может быть, какие-то жесты, которые мы воспринимаем как чисто механические?

– А у меня есть другое предположение.

– Поделись.

– А что, если Йосиф Якич постоянно находится в состоянии дежавю? Или не постоянно, но умеет входить в него не случайно как мы, а вполне осознанно, когда пожелает. Ты сказала, что тогда на Красной площади в дежавю узнала какогото человека из толпы. Может, это он и был? И он увидел, что ты поймала «подселенку», и с тех пор начал за тобой следить. И возможно, не ты одна «скачала» тогда этот «файл». Возможно, у него есть несколько «носителей». Так, может быть, и историю с «Мастером» он устроил не для того, чтобы каких-то денег на продаже чужой земли заработать, а чтобы также «посадить» и «взломать» Маргариту? Может быть, и она тоже что-то знает?

– Возможно! – кивнула Оксана. – Вопрос: чего такого мы знаем? И какая связь с Трешкой? И при чем тут Рихард и Глеб?

– Какой еще Глеб?

– Да... есть тут еще один «пострадавший» от гипноза Якича. Завтра вместе в Трешку поедем.

– Я бы тоже с вами сгонял. Ты еще не очень опытна за рулем, чтобы на такие расстояния ездить.

– За рулем будет Глеб, – ответила Оксана, и ощутила волну ревности и обиды, исходящую от Алексея. – Поехали с нами, если хочешь! – предложила она.

– Только, чур, я за рулем!

И тут в сумке Оксаны зазвонил телефон.

– Але! – улыбнулась в трубку Оксана. – Да?! Конечно! Уже еду! – воскликнула она и радостно вскочила с дивана. – Ура! Анна Даниловна нашла сиделку для мамы! В общем, завтра... Переноси все важные дела и Соньку тоже возьми! – договаривала Оксана уже в приемной.

– Куда возьми? – радостно спросила Соня.

– Завтра все вместе едем в Трешку! – крикнула Оксана, убегая по коридору.

Сознание вернулось, но тело отказывалось подчиняться. Александр аккуратно разлепил веки и приоткрыл глаза. Взгляд сфокусировался на сводчатом потолке, сплетенном из ветвей ивы и накрытом куском брезента. Сооружение напоминало палатку. Александр приподнялся на локте, чтобы осмотреться, но сморщился от боли. Раскалывалась голова, ныла шея, ломило все суставы, зудели пчелиные ужалы [3]. Жутко хотелось пить. Александр огляделся в поисках своего рюкзака, где лежала бутылка с водой. Рюкзака он не нашел, зато увидел старинный медный самовар. Александр подполз к нему и открыл краник, но вода не потекла. В надежде, что на дне все-таки есть пара глотков, он отсоединил трубу и снял крышку. Но вместо воды внутри был пепел. Александр застонал. Рассмотрев антикварный предмет, он понял, что это хитро реконструированный обогреватель, в недрах которого идет медленный процесс тления, так, что небольшой порции топлива вполне хватает на всю ночь. Самовар был еще теплым. Вот только кто растопил для него эту печку? И кто притащил его в эту палатку? Кто же этот таинственный спаситель? И где он?

В поисках ответов и, главное, воды Александр откинул брезентовый полог и начал выбираться из своего уютного убежища. Высунув голову из палатки, он тут же уткнулся носом в ствол дерева. Холодный влажный воздух ворвался в грудь и мгновенно вызвал озноб и желание забраться обратно в тепло. Но жажда была сильнее. Осторожно, чтобы не причинять голове и шее лишней боли, Александр огляделся, и сердце его заколотилось от головокружительного зрелища. Оказалось, что его теплая ночлежка располагалась на ветвях лиственницы, той самой, на которой несколькими метрами ниже висела борть.