Эльмира Нетесова - Заложники любви

— Яшка, эту женщину оставь в покое! — сказал комендант строго.

— Мы просто общаемся. Я не докучаю и не успею надоесть. Правда, Фаина?

— Конечно,— подтвердила поспешно.

— Пока вы тут общаетесь, к тебе свекровка приезжала. Все в комнату твою рвалась. Поликарпыч не пустил, китайской стеной встал на лестнице! Ох, и звенела, скажу тебе! Такая горло отворит, никому мало не покажется. Скандальная, злая баба. Не приведись заведется это существо в родстве или в соседстве, никому жизни не даст! Она, хуже наказания, настоящее проклятье! Мы ее впятером выгнали кое-как. Все тебя хотела увидеть. Кричала, что под замком держим, чтобы хором пользовать! Ну и додумалась дура! Как такое в голову; могло прийти! Мне слушать стыдно. И если бы ни ев возраст, сдал бы в милицию, не пощадив.

— Егор Лукич! Свекруху и там знают. Ее два раза доставляли туда. Один раз с базара за драку с покупательницей. Женщина сказала, что молоко невкусное, а свекровь пыталась трехлитровую банку на ее голову примерить. Пришлось от покупательницы откупаться.; Потом у себя в деревне с соседом сцепилась. Сказала, что он у нее сметану украл. Мужика в колодец столкнула, его еле подняли. Милиция предупредила, что в другой раз посадят за хулиганство в камеру. Она дома на всех отрывалась. Знала, свои никуда не заявят и н пожалуются, вот и лютовала.

— Как же ее терпит муж?

— Мучается. Он совсем иной человек!

— Глупый мужик, хотя бы других пожалел.

— Как? Если сам защититься не может!

— Таким тяжело жить на свете. Они несчастнее всех У нас тоже такой имелся. Подполковник. На работе сутками пропадал. Сколько раз ночевал в кабинете без особой на это нужды, прямо на стульях. И требовал, чтобы и мы, молодые ребята, с него пример брали. А большинство уже семейные, молодых жен имели, кому охота среди ночи вскакивать по тревоге или ехать на вызов? Ведь под боком у самого сердца родная голубушка пригрелась. Но, подполковник, ни с кем не считался. Промучает ночь, а днем работай, и никакого отдыха. Все ждали, когда его черти на пенсию унесут. Никому жизни не давал. И с чего таким змеем был, никто не знал, но открылся секрет. Оказалось, что в своей семье, никто его за человека не считал, об него чуть ли не ноги вытирали. Жена колотила, чем попало. Дети на него орали. Домой мужику хоть не приходи, свет не мил. Никому не нужен.

— А чего держался? Почему не слинял? — перебил Яшка.

— Возраст был не тот, постарел, уйти было некуда. Вот и терпел глумление. Он перед своими, в семье, на цыпочках ходил. Боялся чхнуть, а на работе отрывался и выпускал пар. Уж, коль ему плохо, пусть будет кисло всем. Есть такие зловредные и сегодня. Ни жалеть, ни беречь не станут людей, коли самому холодно. Вот так и твоя свекруха! Она всех на погост отправит, сама веселой вдовой останется и будет счастлива, если не нарвется на такого, как сама, чтобы он ей голову с резьбы свернул.

— Мне теперь безразлично, как они станут жить. Я развязалась и ушла насовсем. Надо было раньше решиться. Да совести не хватало, а может, решимости.

— Твой Костя много раз мне звонил, все просил поговорить, убедить тебя вернуться к ним! Нашел к кому обратиться? Мне смешно стало. Он мужик, не убедил. А я зачем полезу в семейные дебри?

— Да зачем ей уходить, к кому и куда, если они здесь говорить не умеют, чего ждать от таких в деревне?— встрял Яшка.

— Вот и я о том сказал. Фаю в обиду не дадим! — подтвердил Лукич. И, оглядев женщину, сказал:

— Если б у меня была такая невестка, за завтрашний день одного из своих ребят я уже не беспокоил бы,— встал человек со стула и пошел к двери, обронив на пороге:

— Сегодня у нас воскресник, жильцы решили порядок навести на нашей территории. К Новому году готовятся. Ожидаются свадьбы. Зимние, они всегда надежные, крепкие семьи получаются. Разводов не бывает. Вот и решили убрать территорию, чтобы в будущий год войти без грязи. Пойду и я помогу!

Егор Лукич вышел из комнаты, тихо закрыл за собою дверь, чтоб не помешать этим двоим поговорить по душам. Авось столкуются. Может, тоже поймут друг другая Ведь вон как светились теплом глаза Яшки, может и в его душе что-то оттаяло. Пусть бы им повезло,— думает человек, опускаясь вниз по лестнице.

— Фаина! Ты отдохни, я пойду, чтоб не мешать тебе.

А вечером приду, если ты не против. Хочешь, сходим в кино,— предложил ненавязчиво.

— Я не люблю кинотеатры. Своя жизнь — сплошной цирк.

— Тогда давай погуляем. На улице мелкий снежок, идет. Охотники любят в это время выходить на промысел, говорят, что он всегда удачным бывает и загадывают желание на порошу. Я не охотник, но...

— Желаний у тебя всегда много! — рассмеялась женщина и ответила:

— Ладно, давай погуляем, вернемся в детство...

Егор Лукич сгребал снег перед ступенями общежития. Старался, чтобы здесь, у самого входа, не осталось ни одной снежинки. Рядом девчата метелками сметали остатки снега. А во внутреннем дворе парни слепили

снеговика. Постарались от души. У снежного мужика получился большой беременный живот, толстая грудь, лысая, как пузырь, голова.

— Нет! Мне этот снеговик не по кайфу. Он «под голубого» косит. Зачем он возле общаги, что за намек? Нет у нас гомиков! Давайте из него натурального мужика изобразим. Чтоб как визитная карточка на всех был похож! — предложил Яшка, выскочив во двор и тут же отсек у снеговика все излишества.

— Зачем обкорнал со всех сторон? Сделал голодно-ю бомжа! Ну, на кого теперь похож, будто без получки целый год канал. Не-ет, такого доходягу нам не надо! — заспорили парни и позвали девчат разрешить их спор.

— Как они прозвенят, так и сделаем! — крикнули девчонок, те мигом побежали во двор.

Егор Лукич остался один на один с лопатой. И тут к нему подошли двое парней. Немного потоптавшись рядом, сказали:

— Мы к вам пришли. Поговорить хотим. Может, найдете время и для нас?

— Это очень срочно? — оглядел обоих.

— Оттягивать уже нельзя.

— Ладно, пошли! — поставил лопату возле двери, завел ребят в кабинет, предложил присесть и спросил:

— С чем пришли? Что привело? — вгляделся в совсем молодые лица, понял, что они только начали бриться. Ребята держатся неуверенно, срываются голоса. Одеты очень скромно, не по сезону легко.

— Мы на заводе работаем. Меня Максимом, его Ромкой зовут. Учениками нас взяли в токарный цех.

— А школу закончили? — перебил Лукич и добавил:

— Я имею в виду среднюю?

— В десятом учимся, в вечерней.

— Мы братья. Близнецы. Уже две недели на заводе вкалываем,— похвалился Максим.

— Да! Стаж у вас большой! — рассмеялся Титов и спросил:

— А я вам зачем понадобился?

— Да нам без вас ни дохнуть, хоть закопайся живьем! — пискляво вставил Ромка.