Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 9 2007)

Андрей Немзер. Дальнейшее — молчанье. К столетию Варлама Шаламова. — “Время новостей”, 2007, № 112, 29 июня.

“Читать Варлама Шаламова страшно, не читать — стыдно, а обсуждать — стыдно втройне”.

“Папа выполнял все, за что брался, с великим тщанием и любовью”. Беседу вел Кирилл Решетников. — “Газета”, 2007, № 112, 25 июня .

Говорит Марина Тарковская, дочь поэта и сестра режиссера: “<���…> он всегда с огромным интересом ждал каждого фильма сына, а о сценарии „Андрея Рублева” написал свой отзыв. Это был отзыв человека глубоко религиозного, каковым Андрей в то время еще не был”. Также — о Георгии Шенгели в судьбе Арсения Тарковского.

Сергей Переслегин. Онтология утопии. Взгляд из настоящего. — “Русский Журнал”, 2007, 21 июня .

“У нас на дворе Золотой век. Последнее пяти-десятилетие перед кризисом. Мировым. Огромным. Таким, который поменяет структуру мира <���…>. <���…> Все сценарии развития сегодняшней индустриальной цивилизации: инерционный (глобализация forever ), когнитивный (прорыв) или неофеодальный (размонтирование) уже акцептованы в культуре”.

Евгений Попов. “Время рассказа…” Беседу вел Дмитрий Бавильский. — “Взгляд”, 2007, 29 июня .

“Интуиция решает за меня крупные и мелкие, но всегда практические вопросы создания текста: его объем, способ изложения, именуемый стилем, своевременная концовка, выбор персонажей, количество персонажей, их и мой, рассказчика, язык. Вплоть до мелочей — фамилия, погода, декорация и бутафория представления-рассказа. Это у меня, который, написав первую строчку текста, зачастую не знает в этот момент, что будет дальше вообще . Вот отчего у меня куча начатых, но так и не дописанных рассказов, которые мне уже никогда не закончить, потому что я забыл, о чем там, собственно, шла речь и что я тогда хотел, хотя бы смутно, интуитивно. Я, кстати, так и публицистические тексты пишу, что в какой-то степени мешает мне производить их в большем количестве и соответственно зарабатывать больше денег”.

Захар Прилепин. Никто не проклят, даже если убит. — “Политический журнал”, 2007, № 17-18, 4 июня .

“Вот, скажем, Виктор Астафьев. Величина огромная, спору нет — и даже от Бога одаренному [Михаилу] Алексееву с этой глыбой трудно было равняться. Но насколько разные они люди. Последние книги о войне Астафьева — те же „Прокляты и убиты” — дышат совсем иным чувством, чем первые его вещи. Очень часто натуральная злоба сводила гортань Виктору Астафьеву. Но ведь и Алексеев был там, в том же пекле войны. Отчего ж и в 51-м, и сорок лет спустя Алексеев смотрит на боль, на войну, на жуть со все тем же, свойственным ему всю жизнь, спокойствием? Спокойствием крестьянина, мужика — и мужицкого философа. И „Сталинград” Алексеева, и „Проклятые” Астафьева писались примерно в одно время. Но сравните сцены сталинградского хаоса, отступления, бомбежек у Алексеева с теми же сценами Астафьева. Алексеев смотрит на происходящее (и отчего-то уверен я: и на войне так же смотрел), почти как Тушин у Льва Толстого. А у Астафьева на каждом шагу: тут нас предали, тут сдали, тут обесчестили, тут прокляли, тут убили… Нет, упаси Бог мне доказывать, что не проклинали и не предавали. Все было — на то и война. Я говорю о разном мировоззрении. Алексеев — добрый. Россия не очень богата на добрых писателей. У нас много страстных, обидчивых, мрачных, саркастичных… а добрых — мало, да”.

Пушкиниана 2006 года. Подготовил Олег Трунов. — “Книжное обозрение”, 2007, № 21-22 .

193 позиции. От И. С. Аксакова до А. С. Янушкевича.

Станислав Рассадин. Кожица от колбасы. — “Новая газета”, 2007, № 45, 21 июня.

“Оскудение (полагаю, что так) нынешнего искусства, литературы, теперь и театра есть результат разобщения высших целей как идеала, пусть недостижимого, и целей, слишком близко лежащих”.

Михаил Ремизов. Парадигма Цымбурского. — “АПН”, 2007, 8 июня .

“В российском политическом лексиконе „изоляционизм” является словом почти ругательным. Это неудивительно. Представление о неотвратимом движении мира к единству стало закоренелым предрассудком наших дней, равно влияющим на сознание элит и масс. Удивительно другое. То, что, вопреки своей „несвоевременности”, изоляционистская идея сумела обеспечить себе в современной России потенциал интеллектуального превосходства. Причина тому может быть сформулирована в двух словах: Вадим Цымбурский. Так в чем же состоит эта идея? Отчасти ответ может быть дан словами самого Цымбурского: „Будущее для России выглядит так: или расколотая Россия в некотором эталонно едином мире, или единая Россия в признанно расколотом мире” …”

Татьяна Толстая. “Будущее за углом. Оно наступит в любую секунду”. Беседу вела Ольга Мартыненко. — “Московские новости”, 2007, № 25, 29 июня.

“В последнее время мне интересна только русская [литература], со всеми ее тонкостями. Литература западная всегда была для меня скорее ознакомительной. Она прекрасна, даже в переводе. Но начнешь читать Льва Толстого и при всем том, что он себе позволяет в „Крейцеровой сонате”, требуя, чтобы род людской не размножался, — тоже разновидность разрушения, да еще какая! — видишь, насколько глубже пашет русская проза. Так глубоко, наверно, пахать и не надо: нехорошо это, нездорово. Маленький сюжет про него показывали по телевизору: много-много-много фотографий. Я вдруг рассмотрела: какие же у него грустные глаза, как плохо ему. Бедная, любящая, замученная им Софья Андреевна его крепко держит, цепко хватает. А он закладывает за пояс руки, длинные, длинные у него пальцы; они струятся, — ничего он брать не хочет. Он даже как будто веревкой руки связал: ничего не хочу иметь, ничего брать не буду. Но глаза-то грустные, жизнь ему мешает, никто его не слушает. Некрасивый, глаза грустные, как будто пень ожил”.

Составитель Андрей Василевский.

“Интерпоэзия”, “Информпространство”, “Иркутское время”, “Книголюб”,

“Народ Книги в мире книг”, “Наше наследие”, “Нескучный сад”, “Ностальгия”, “Русская жизнь”, “Сибирские огни”, “Фома”, “ZAART”

Соломон Апт. “К счастью, случился юбилей Аристофана”. Беседовал Санджар Янышев. — “Ностальгия”, 2007, № 5.

“Знаете, когда я перевел первый том „Иосифа” (С. Апт — переводчик романа Томаса Манна “Иосиф и его братья”. — П. К. ), то вдруг почувствовал, что ключ, нужную интонацию нашел только теперь, после того, как половина работы сделана. И мне пришлось переписать весь первый том, на что ушел еще один год. И лишь потом я двинулся дальше”.