Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 9 2009)

Они припоминают сквозь дремоту,

Как хлопает оторванная ставня,

Как дико стынет месяц над предместьем,

Когда с пустых просторов победитель

Уносит жертвы уличных боев.

На карте в кабинете у отца

Наколот был театр военных действий,

Красавица сестра шуршала бантом,

Большая кукла пряталась в шкафу.

Она сумела рассмешить матроса

И всех спасла,

Когда пришли расстреливать семью.

1969

О себе

1

Опасаясь нашествия марсиан,

Рою поглубже погреб на даче,

Улыбаюсь вслед ушедшей удаче,

Незачем показывать своих ран.

Меня учили носить маску жреца

И кричать: — Петербургу-де быть пусту! —

Но потратили время. Сколько дней до конца,

Не могу знать, Господи. Квасим капусту.

Зато я научился удерживать нрав,

А ведь прежде он был такой отчаянный!

Отец Молчалина был прав,

Лучшие люди на свете — Молчалины.

А марсиане плывут мимо Земли,

Нет ни фамилий у них, ни отчества,

В черном космосе их звездные корабли —

Знаки неизбежно подступающего одиночества.

2

Мне птицей, свистящей в зеленых кустах,

Не стать уж на старости лет,

Хотя посвистеть мне так хочется, страх,

Но “нет” — отвечают в ответ.

Мне “нет” отвечают сегодня всегда,

Ах, где те златые года,

Когда из любого угла без труда

Звучало смущенное “да”?

А я улыбался, шагал, не глядел,

С друзьями беспечно сидел

И мало свистел, слишком мало успел,

Да жизнь не пустить в передел.

3

Как росток сквозь асфальт,

Прорастет, прорастет мое слово,

Как росток сквозь асфальт,

И на всех полюсах бытия,

Как простая трава,

Шелестеть будет днесь и сурово,

Как простая трава,

Незаметная правда моя.

Уходите в Аид,

Вы, что так бестолково неправы,

Уносите свой шум,

Пусть на всех полюсах бытия,

Прорастя сквозь асфальт,

Зашумят, забушуют дубравы,

Будет птицами петь

Неудобная правда моя.

4

Как дерево под тяжестью плодов,

Так я клонюсь под тяжестью трудов,

И я паду, земли не лучший сын,

Как упадает спелый апельсин,

Наполненный сладчайшею водой.

Пусть подлетает дятел молодой —

Теперь он может, прежде он не смел,

Не худший это будущий удел.

Афанасьева Анастасия Валерьевна родилась в 1982 году в Харькове, окончила Харьковский государственный медицинский университет. Работает судебно-психиатрическим экспертом. Стихи, проза, статьи о современной поэзии публиковались в журналах, антологиях, в Интернете. Автор стихотворных книг “Бедные белые люди” (М., 2005), “Голоса говорят” (М., 2007). Лауреат премии журнала “РЕЦ” (2005), “Русской премии” (2006), премии “ЛитератуРРентген” (2007) и др. Живет в Харькове.

ДИАЛОГ УЧИТЕЛЯ ФИЗИКИ С УЧЕНИКАМИ: ОКНА

1

Что касается окон, то они всегда. Желтые, синие, черные, красные.

Белые, если ночью; сияющие красным, розовым, оранжевым, если на восходе или закате; серо-незаметные, если днем.

Можно смотреть на окна, идя куда-нибудь, или сидя в кафе за столиком, или проезжая мимо домов в автобусе, электричке, автомобиле, то есть в любом транспорте, кроме воздушного и морского. Окон нет там, где нет людей: в воздухе и в воде. Там свои законы, окна там совершенно ни при чем.

Однако в воде могут пребывать окна затопленных кораблей, но то не просто окна, а окошки кают. То, что в них можно рассмотреть, никак не укладывается в привычную картину нашего мира. Говорить о таких окнах можно только предположительно: я никогда не видел окошек кают затопленных кораблей. Их можно вообразить, но вряд ли воображение породит картинку, соответствующую реальности.

Вот мне представляется серо-зеленое дно, сплошная непрозрачность, контуры небольшого парусника, плавающая живность морская и стеклышки с прилипшим к ним чем-то. Если заглянуть в окошко, можно увидеть койку, какие-то полки, плавающий в воде открытый чемодан и чашку. Где-то там, наверное, и кости обладателя этих вещей.

Такая картинка возникает в моей голове, если размышлять о подводных окнах. В то же время появляется неназываемое чувство укола, что ли, от которого хочется как-то так тихо вздохнуть. Чувство возникает после того, как образ рассеивается и приходит осознание того, что где-то на дне реально, на самом деле сотни лет существует недоступное воображению и взгляду, настоящее подводное окно утонувшего корабля.

Воздушные окна — это иллюминаторы самолетов, смотреть на них (или сквозь них) можно исключительно будучи пассажиром. Из таких окон видны облака наоборот, солнце над ними и сумасшествие цвета.

Описанные выше два вида окон не имеют большого значения в повседневной практической жизни.

Значение имеют окна желтые, черные, красные, белые, синие, серо-незаметные.

Отсутствие окон тоже очень важно. Явление это постичь можно только изнутри, в безоконном офисе или подвале. Люди, работающие в комнатах без окон, любят наклеивать на стены большие фотообои в виде пейзажей. Ибо человек, лишенный возможности взгляда, направленного в пространство, сжимается и страдает, сжимается еще — до тех пор, пока совсем не исчезнет.

Обычные окна бывают снаружи и внутри зданий.

Внутри интересно взрослеть, смотря в одно и то же окно. Например, видеть за стеклом каштан и, скажем, расстроившись, думать о том, отчего одноклассница сегодня не позвала к себе, чтобы поиграть на новой IBM. Или смотреть на каштан и думать, отчего она, светловолосая, сегодня не звонит. Или смотреть и думать, как это в первый раз идти на работу. Каштан один и тот же. Человек, кажется, тоже, но не совсем.

Снаружи интересно идти вечером, зимой, по снегу, когда совсем замерзли ноги, смотреть на чужие желтые окна и думать, что там тепло, а тебе еще минут двадцать по морозу, но скоро тоже можно будет включить свет, чтобы стать таким же желтым окном.

Можно фотографировать на фоне окна любимую девушку или смотреть в новостях сюжеты о наркодилерах, которые дают интервью на фоне окна, чтобы их лиц не было видно. У некоторых журналистов для этого есть собственное устойчивое выражение: “Нивелировать на фоне окна”.