Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 12 2007)

Евгений Гришковец. Люди читают и... правильно делают. Беседу вел Дмитрий Быков. — “Собеседник”, 2007, № 35, 10 сентября .

“<���…> скажу не только о литературе, а и о кино, и о некоторой части театров: появилась новая бесконфликтность. В конце сороковых теория бесконфликтности сводилась к тому, что проблемы исчезли: осталась одна борьба хорошего с лучшим. Сегодня появился целый жанр фильмов — в особенности молодежных, — в которых все довольны. И книги такие есть, в них ничего не происходит, кроме периодической радостной траты очень больших денег. Эта новая беззаботность, новая розовость опасней любой чернухи. Вообще о счастливых людях рассказывать гораздо трудней, чем о несчастных. Да и быть счастливым трудней, чем несчастным”.

Александр Гуров (депутат Государственной Думы). Кто и зачем навязывает миру “русский фашизм”? — “Российская Федерация сегодня”, 2007, № 18 .

“<���…> в свое время во ВНИИ МВД мы специально занимались изучением вопроса „русского фашизма” и не нашли серьезного научного подтверждения. А вот данные МВД России 2006 года свидетельствуют, что иностранными гражданами и лицами без гражданства на территории нашей страны совершено 53 тысячи преступлений против россиян. Из них гражданами государств — участников СНГ — порядка 47,5 тысячи. В то время как против иностранных граждан — 15,5 тысячи. <���…> Иностранцы совершают против россиян в три с лишним раза больше преступлений, чем россияне против приезжих”.

“<���…> в России действуют более 150 преступных международных группировок”.

Борис Дубин. Сегодня нет границы между гламурным чтением, проблемной литературой и социальной критикой. Важно лишь — модная книга или нет. — “The New Times” (“Новое время”), 2007, № 31, 10 сентября .

Среди прочего: “Мы можем встретить гомосексуального героя на самых разных литературных „этажах”. Раньше это было достоянием поисковой словесности „для своих”, авангардной прозы, непопулярной по определению. Сегодня это вполне может попасть и в популярную литературу, причем отнюдь не с негативной оценкой и не в страдательной функции. Культура — это вообще область постоянных перемен, замен и подмен. Женское сейчас становится чрезвычайно важным. Процесс распада и неопределенности в российском обществе дошел до самого дна, до первичных определений: „кто ты” — мужчина или женщина. С другой стороны, культура становится более развлекательной, более визуально ориентированной, ориентированной на моду, а это опять-таки образ женского, а не мужского. С третьей стороны, при всем том, что общество остается агрессивным и тупым, толерантность начинает в него проникать. Эта терпимость, мягкость, неагрессивность в традиционалистской культуре связана опять-таки с женским обликом. Мне кажется, это не столько симптом реального перехода из мужского самоопределения в женское, сколько сдвиг семантических границ допустимого — в сторону того, что более визуально, толерантно, экспрессивно, переживательно. Эта область „недоопределенной сексуальности” стала более привлекательна, более художественно выразительна”.

Сергей Есин. Выбранные места из дневников 2005 года. — “Наш современник”, 2007, № 7 .

“7 апреля, четверг. Отчетливо сознаю, что пишу свой дневник отчасти еще и на публику. Это мой собственный роман, роман моей жизни, который я сам строю…”

Александр Зиновьев: блиц-опрос к 85-летию. Опросил Алексей Нилогов. — “АПН”, 2007, 29 сентября .

Вопрос: “Как вы относитесь к терминологии А. А. Зиновьева? Разве это не оскорбительно называть советских людей „гомососами”?”

Отвечает Константин Крылов: “Разумеется, оскорбительно, как и „Ибанск”, как и прочие его словотворческие изыскания. Откуда это? Некоторые грешат на „каэспешный юморок” или „недостаток внутренней культуры”. На самом деле, если уж рассматривать творчество Зиновьева с литературной точки зрения, то его следует причислить к эпигонам футуризма. Я не говорю о его стихах, достаточно паршивых, но диагностически ценных. Но и прозу — „Зияющие высоты”, например, — надо воспринимать в контексте творчества Маяковского, Бурлюка и Крученых. Футуристам же свойственен интерес к самовитым словечкам, площадной юмор одобрялся, а раздача пощечин общественному вкусу была осознанной стратегией. Разумеется, quod licet Jovi, non licet bovi, но Зиновьев себя считал Юпитером, а не быком”.

Вадим Кожинов. О русском самосознании: в какой стране мы живем? — “Наш современник”, 2007, № 7.

“Это последняя статья Вадима Валериановича Кожинова, над которой он работал для одного из научных сборников, готовящихся к печати Институтом мировой литературы. <���…> Статья была опубликована и прокомментирована Е. В. Ермиловой и А. Ю. Большаковой лишь в нынешнем году в коллективном сборнике „Россия и Запад в начале нового тысячелетия” (М., „Наука”, 2007). С разрешения вдовы поэта (?!) Е. В. Ермиловой мы перепечатываем ее в нашей постоянной рубрике „Мир Кожинова”” (от редакции).

См. здесь же: Ирина Степанян, “Есть ли „антисемитизм” в России? „Еврейский вопрос” в контексте взглядов В. В. Кожинова и М. П. Лобанова”.

Капитолина Кокшенёва. Писатель-вамп на просторах Родины. Об историософском романе Дмитрия Быкова. — “НГ Ex libris”, 2007, № 34, 20 сентября.

“Реклама „ЖД” обещала нам в этом романе очень неполиткорректные идеи, невероятные прогнозы нашего будущего, а сам автор заранее просил прощения у всех тех, чьи национальные чувства будут оскорблены или как-то задеты. Я же ничего скандального, ничего неполиткорректного в романе не нашла, а мои национальные чувства пребывали в своей полноте и абсолютной неущемленности, как и национальные мысли ничуть не были сдвинуты в какую бы то ни было сторону сочинением автора Дмитрия Быкова. Ведь то, что представил Быков в „ЖД”, принципиально не ново. <���…> Выводы Быкова не имеют никакой ценности, но, очевидно, имеют рыночную стоимость”.

См. эту статью также: “Топос”, 2007, 27 сентября .

Критика — это суд над произведением. Беседу вел Михаил Бойко. — “НГ Ex libris”, № 33, 13 сентября.

Говорит Ирина Роднянская: “Текст для меня первичен. Я знаю, что сейчас существует целое направление — рецептивная критика, согласно которой литературное произведение — это не столько текст, сколько история его интерпретаций. Я думаю, что это преувеличение. В тексте отпечатывается авторская воля. Так называемые смелые интерпретации расходятся с этой волей, они забавляют, шокируют, удивляют, служат эвристической находкой, но все же первичен текст”.