Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 12 2010)

Проводив Таурмай, пошла я смотреть свои книги. Запалила несколько факелов, глаза-то уже не такие ловкие... Уж и тьма небо заволокла, и звезды в нем прорезались, а я все прикидывала, как бы оно ловчее провернуть. Есть зацепочка, есть, да только удастся ли мне за тонкую ниточку вытянуть эту жирную, тяжелую рыбу?

Времени немного оставалось, луна взойдет после второй стражи, а у меня и тут еще дела.

Проведала я больного своего. Господин Алан не спал — приподнявшись на локте, смотрел вдаль и беззвучно бормотал что-то. Мальчишка его сидел рядом, отмытый, в новенькой синей повязке — это я с утра расщедрилась, уж больно тряпка его прежняя провоняла, да и вши... ну и спалила я ее на заднем дворе.

— Что, получше тебе? — Мне и так было видно, что получше, цвет лица изменился. Хотя свет факела обманчив. — Раб твой не забыл тебя покормить?

Алан замер на миг, потом повернулся ко мне:

— Что ты, тетушка, Гармай — парень серьезный, он ничего не забывает.

Мальчишка промолчал — ну, это правильно, когда господин говорит, рабу рот разевать не след. Но глазами зыркнул, — мол, как ты, старая карга, могла подумать? Как в твою седую башку такая чушь вползла?

Да уж, чувствуется, серьезный парень.

— Слушай, тетушка Саумари, — добавил Алан, — ты уж прости, но я слышал твой разговор с этой бедной женщиной, Таурмай. Ты пообещала ей... Как ты думаешь ей помочь?

— А она небось колдовать будет, — не удержался-таки Гармай. — Наколдует ростовщику, чтоб у него на лбу вырос... — Тут он и брякнул, чему именно следовало вырасти.

Пришлось мне мальчишку подзатыльником одарить. Ишь какой наглый молодняк у нас завелся. Да и раб к тому же.

— Пасть захлопни, а после у бочки ее вымой, песком хорошенько отдрай, понял? — велела я.

— Вот именно, Гармай. Совсем, что ли, мозгов нет? Нехорошо же... такие слова, тем более при женщине, — смутился господин Алан.

Да уж, чувствуется крепкая рука и умение держать слуг в кулаке...

И как только этот мальчишка до сих пор не ограбил и не зарезал своего блаженного хозяина?

Где живет ростовщик, я прекрасно знала, хотя до сей поры мне не случалось сюда ходить. Большой дом, о двух этажах. Красивый, как в столице государевой, — мраморные колонны, лепные фигуры крылатых змеев, заостренная крыша, изгибающаяся четырьмя рогами.

Двери, ясное дело, заперты изнутри на крепкие засовы, да и сторожа там наверняка есть. Окна первого этажа бронзовыми ставнями закрыты, а на втором — затейливыми решетками. Вон как в свете восходящей луны поблескивают. Видать, каждый день особый слуга тряпочкой полирует.

И как же должна поступить порядочная ведьма? Наверное, верхом на каком-нибудь воздушном духе... Или заклинаниями отворять запоры...

К этим бы заклинаниям еще железную проволочку, согнутую под верным углом. Показывал мне однажды наставник, да не переняла я сию науку. Куда мне до порядочной ведьмы... Но и не стучаться же в двери? Весь дом переполошить? Нет, не нужно мне такого удовольствия. Мне бы с господином Гиуртизи наедине перемолвиться.

Но коли невозможно мне внутрь попасть, значит, сюда надо его выманить. Пригласить поганца на беседу.

Махнула я рукавом, выскользнул оттуда верный мой ящерок. Умен Гхири, а только сейчас от него требуется особое.

Письмо-то я еще дома заготовила. Углем на дощечке нацарапала: “Выйди из дома сейчас. Один. Наузими. Тенгарай. Арибу”. Сильные имена, должны подействовать... Только бы не ошибся Гхири, только бы он не наткнулся на кого другого.

И где же спит ростовщик? Не на первом этаже, ясное дело. Там духота, там контора, хозяйственные комнаты, людская. Но вверху ведь и жена его, и сыновья. С женой-то он уже пятый год не спит, не мила ему стала Киаминни. В отдельной светелке он почивать изволит. Ага... Что еще у меня было записано? Комаров он страсть как боится, посему окно на ночь завешивает тончайшей сеточкой из конского волоса. И воздух сеточка пропускает, и кровососам от ворот поворот. Где же тут у нас нужное окошко?

Луна мне помогла — поднимаясь над горизонтом, она заливала дом желтыми своими волнами, и видно было хоть и не как днем, а все же близко к тому. Вот оно, сбоку-то, окошко с сеточкой. Снизу кажется, будто шкуру мохнатого зверя ветерок колышет, в лунном свете легчайшие дуновения по шкуре этой пробегают.

— Вон туда, Гхири. — Я взяла ящерка на руки и развернула его головку в сторону окна. — Быстренько. И гляди, не больно кусай-то, нечего крик на весь дом поднимать. Так, легонечко... Чтобы сон прогнать.

Умный у меня Гхири. Все слова понимает. Выскользнул из рук, ручейком влился между кольев изгороди, невидимо промелькнул по земле — и вот уже ползет по стене, цепляясь крошечными коготками за неровности камня. Я и до пяти дюжин досчитать не успела, как он уже добрался до ростовщичьего окошка, прогрыз в комариной сеточке дырку и исчез во тьме. С моим посланием на шее. То-то сейчас будет радости господину Гиуртизи...

Мне оставалось только ждать.

— Ты? — удивился ростовщик. В лунном свете было видно, как на коже его выступили мурашки, хотя и в льняное покрывало он обернулся, и ночь теплая стояла.

— Я, Гиуртизи, я. — Голос пришлось сделать подобно ирвуйской флейте, на которой в южных землях змеям играют.

— Что надо?

Сразу видно делового человека, времени зря не тратит. Ни к богам о милости воззвать, ни о здоровье моем осведомиться... Или же послание мое слишком сильно шибануло по мозгам.

Темной струйкой скользнул по камням мостовой Гхири, забрался мне на плечо. Погладила я плоскую головку — молодец, справился.

— Плохи твои дела, ростовщик. — Слова из моих губ сочились не то медом, не то ядом. — Звезды твоей судьбы разошлись, и предстоят тебе страшные испытания. Сам посуди, что скажет наместник Арибу, когда узнает, где и с кем сейчас Наузими, твой любимый сынок... Ну, какая разница, что не от богами данной жены, а от северной рабыни? Ничего, со всеми бывает... Но не со всеми ведь бывает, что становятся они правой рукой ночного удальца Тенгарая? Как ты помнишь, наверное, еще в прошлом году государь наш Уицмирл, да будут милосердны к нему боги Внутреннего Дома, повелел изловить душегуба Тенгарая со всей его шайкой. Глашатаи на площадях орали... И наместник даже рассылал стражников по окрестностям Огхойи... только ничего из этого не вышло, растворились молодцы в ночи, будто предупредил кто...

— Откуда знаешь, ведьма? — Взгляд, которым одарил меня Гиуртизи, многого стоил. Все обещалось мне в этом взгляде — и медленный огонь, и котел с кипящим маслом, и крысиная яма...