Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 8 2008)

Александр Секацкий. Философское можество. Беседовал Алексей Нилогов. — “Завтра”, 2008, № 27, 21 мая .

“Маркс проговорился о том, о чем другие философы предпочитали и предпочитают молчать: задача изменить мир есть своего рода подрывная миссия, присущая всякому настоящему автору и тем более философу. Успех подрывной миссии, как известно, зависит от соблюдения конспирации — самопрезентация метафизики как знания не от мира сего предоставляла философу некоторую свободу высказываний, недопустимую для других символических порядков. „Признательные показания” Маркса в каком-то смысле повлияли на судьбу философии и философов в Советской России: философы лишились даже той безнаказанности, которой пользовались в ситуациях религиозного фанатизма. Однако, как заметил Николай Иванов, порой приоткрывают истину лишь для того, чтобы скрыть ложь: в „тезисах о Фейербахе” содержится характерная недоговоренность, вызванная смещением акцента. Дело в том, что объяснить мир, повысить степень его ясности и проницаемости, и значит произвести в нем самое радикальное изменение. Ибо наиболее эффективным инструментом преобразования мира является правильный порядок слов”.

См. также: Александр Секацкий, “Мы готовились к героической участи”. Беседу

вела Наталия Курчатова. — “ OpenSpace ”, 2008, 29 апреля и 28 мая .

Семь перечней страданий Андрея Тарковского. Изданы дневники выдающегося режиссера. — “Литературная газета”, 2008, № 22, 28 мая — 3 июня.

“7 сентября [1970]. Случайно прочел в „Новом мире” „Казанский университет” Евтушенко. Какая бездарь! Оторопь берет. Мещанский Авангард. В свое время Северянин был в тысячу раз талантливее. А что от него осталось? „Ананасы в шампанском”? И презрительные улыбки. Жалкий какой-то Женя. Кокетка. <...> В квартире у него все стены завешаны скверными картинами. Буржуй. И очень хочет, чтобы его любили. И Хрущев, и Брежнев, и девушки...”

См. также статью Аллы Латыниной “Достичь абсолюта...” в настоящем номере

“Нового мира”.

Дмитрий Сладков. Вся власть — семье! — “Новые хроники”, 2008, 21 мая .

“Не покушаясь прямо здесь и сейчас на так называемые „завоевания демократии”, считаю, тем не менее, необходимым открыть широкую общественную дискуссию на тему: Полнота гражданских прав — только у семейного человека”. Выступление на круглом столе “Семья, общество, государственность — стратегия развития России” (Нижний Новгород, 15 мая 2008 года).

Борис Соколов. “Момент истины”: освобождение от биографии. Тайна Владимира Богомолова. — “Русский Журнал”, 2008, 8 мая .

“Рецензия Игоря Шевелева на роман Ольги Кучкиной „В башне из лобной кости”, в главном герое которого, знаменитом художнике Василии Окоемове, легко опознается знаменитый писатель Владимир Богомолов, побудила меня на размышления о том, как его придуманная фронтовая биография оказалась неразрывно связана с его самым известным и до сих пор популярным романом „Момент истины (В августе сорок четвертого)”. По следам Ольги Кучкиной я встретился с людьми, знавшими Богомолова еще как Владимира Иосифовича Войтинского...”

“А прекрасный роман „Момент истины” в сознании читателей давно уже зажил самостоятельной жизнью, независимой от подлинной или мнимой биографии его создателя”.

Сергей Соловьев. Гена. — “Искусство кино”, 2007, № 11 .

“Погибал Гена [Шпаликов] медленно. Вместе со временем 60-х, духом, энергией и воплощением которых был он сам. Грузнело его время, грузнел Гена, плохо работали почки, иногда жаловался на сердце, отек. <���…> Гена пил водку, дома не уживался, бродил сначала по друзьям, потом просто по городу: с похмелья обожал читать расклеенные по стендам газеты. Прочитывал любые, от строки до строки. Еще писал стихи, которые становились лучше и лучше с каждым днем. Сочинял их в основном в почтовых отделениях: почти все стихи этих лет написаны казенной почтовой „вставочкой” на зеленоватых оборотах телеграфных бланков. На них же, на этих бланках, он иногда писал письма на студию или друзьям. Письма в основном были про жилье и про деньги. Сначала все мы помогали, как могли. Потом помогать стали меньше”.

“Я думаю, что даже хорошо, что Гену мало или, можно сказать, вообще не знают на Западе. Скажешь там: „Шпаликов” — никто и не поймет, о ком, о чем речь. Хорошо, что у нас есть такие тайны. Общие тайны. По ним мы всегда отличим друг друга в толпе чужих людей и иноземцев. Гена — это то, что мы понимаем с полуслова”.

Андрей Столяров. Мы, народ... Почему человек, имеющий миллиард долларов, социально опасен. — “Литературная газета”, 2008, № 14, 2 апреля.

“Они ничего не поняли и ничему не научились. Они живут и ведут себя так, словно не было ни Французской революции, уничтожавшей богатых, ни Октябрьской революции, перемоловшей привилегированные классы, ни освободительных войн, положивших конец господству „белого человека”, ни молодежных бунтов на рубеже 1960 — 1970-х годов, которые отвергали власть денег и накопительства”.

“России не требуется элита. России требуется народ — просвещенный, обладающий высоким гражданским самосознанием. Народ, который не обменяет свободу на колбасу и не отступит ни перед „новой буржуазией”, ни перед „самым холодным из всех холодных чудовищ””.

Лидия Сычева. Спокойная жизнь. — “Литературная Россия”, 2008, № 17,

25 апреля.

“Умеренность и аккуратность — вот, пожалуй, основные качества, которыми можно охарактеризовать прозу Бориса Екимова. Писатель прекрасно знает диапазон своих возможностей, трезво оценивает запас сил”.

“Произведения Бориса Екимова в лучших своих образцах ритмичны, музыкальны, но сказать, что автор в душе своей поэт, о Екимове, наверное, нельзя. Рассчитанность, выверенность эмоции не позволяет вырваться на свободу живому, не замаскированному „обязательствами” чувству”.

“Быть честным писателем — самое тяжелое дело. Потому что никакой „традиционной русской прозы”, в общем-то, не существует. Вся русская литература — если брать ее вершины — всегда шла вперед, вперед, обогащая смыслы, завоевывая новые территории <���…>”.

Виктор Топоров. По-маленькому. — “Взгляд”, 2008, 12 апреля .

“Рассказы Юрия Нагибина, Василия Аксенова, Василия Шукшина, Андрея Битова, Валерия Попова, того же Юрия Казакова, повести Валентина Катаева или Юрия Трифонова бесконечно выигрывали у современных им романов благодаря тому, что те лгали (в большей или меньшей пропорции, но неизбежно), тогда как рассказы (и отчасти повести) всего лишь умалчивали . Этот ресурс малой прозы исчез — и ничто не пришло ему на смену. <���…> Сегодняшний (и завтрашний) ресурс малой прозы заключается, на мой взгляд, в другом. Современный рассказ не то чтобы сближается со стихами (и уж тем паче — со стихотворениями в прозе), но постепенно заступает их место; он оказывает на просвещенного читателя то суггестивное, прежде всего, воздействие, какого мы привыкли ждать от поэзии и только от нее — и как раз от нее-то, в ее нынешнем состоянии, ждать и перестаем…”