Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 6 2008)

Погромы, как показывает книга, редко бывали неожиданными. Напротив, каждому обычно предшествует фаза ожидания. Она сопровождается перестройкой установок местного сообщества с мирной жизни на агрессию. Одни готовятся стать жертвами, другие — свидетелями, участниками, соучастниками, а иногда и защитниками евреев. Семьи, укрывавшие евреев, еврейских детей от погрома, встречались во многих поселениях. Быть может, надо считать, что они встречались везде. Но везде они были исключением. Их уместно назвать регулярным исключением из правил. Иногда и открытая публичная защита евреев имела результат, в особенности, если выступало авторитетное лицо, например православный или католический священник. Но не менее часто погромщики не признавали их прав на такое исключительное поведение и заставляли защитников разделить участь защищаемых либо карали их особо жестоко как предателей. Как тех, кто нарушал неписаные правила погромной ситуации: громимые должны быть беззащитны.

Множество раз в книге звучит вопрос жертв, свидетелей, повествователей: за что были причинены насилия, отняты жизни, здоровье, имущество у мирных и беззащитных жителей? В ответ порой давались весьма абстрактные объяснения, вроде того, что “евреи хотели избрать своего царя”, иногда объяснялось, что евреев приходили уничтожать или разорять за то и только за то, что “они жиды”. (Стоит отметить, что такое объяснение представлялось веским и исчерпывающим обеим сторонам.) В частности, были погромы, когда евреев убивали, а их имущество не трогали3.

Не утруждали себя объяснениями так называемые “бандиты”, систематически совершавшие налеты/погромы в местечках одной округи. Как уже говорилось, о таких налетах в местечке, как правило, знали за несколько дней. Опять-таки отметим, что ни у будущих жертв, ни у будущих свидетелей не было сомнений, что часть населения подвергнется насилию. В условиях городов, городков, поселков погромы также, как правило, “созревали” в течение нескольких дней. Формой их подготовки, то есть формой мобилизации участников, было распространение каких-либо слухов. Слухи могли касаться сугубо местных обстоятельств, сообщать

о действиях местных евреев, на которые, по общему мнению, было необходимо

ответить возмездием. Поводы могли быть “экономические”: евреи виноваты в нехватке муки. Очень часто поводом для бандитов и военных зайти в дом были утверждения “из этого дома стреляли” или “у вас в доме хранится оружие” (“люди войны” для начала ставили жертв на роль равных, на роль своего военного противника, чтобы потом вести себя на правах его победителя). Другой измышляемый повод мог быть политическим4.

Со стороны учинителей погромов, при всей их антикоммунистической направленности, встречалась марксистская, классовая аргументация5 . Были объяснения марксистские же со стороны собственно еврейской6, были объяснения со стороны власти, например советской7.

Историческая дистанция, на которой находятся публикаторы и современные читатели этих материалов, позволяет понять, что цель, которую то сознательно, то бессознательно преследовали погромщики, была: устранение еврейских поселений с тех территорий, где они размещались. Как написано во Введении, “во всех этих местах погромы были направлены не только против самого еврейского населения, но и против мест его проживания: квартиры со всем их содержимым, еврейские кварталы, сами местечки и т. д. разграблялись, разорялись, а затем целиком или частично сжигались”. В ряде случаев это сопровождалось “своеобразно ритуальными и одновременно сугубо практическими действиями: после полного сожжения местечек их территории были распаханы”. Как следствие — “ликвидировалась сама возможность дальнейшего проживания евреев в этих районах”. Уцелевшие евреи спасались в основном бегством в крупные города, из них часть вскоре эмигрировала, часть погибла в годы Второй мировой войны, часть осталась, и о ее последующей истории надо будет сказать особо.

Что касается погромов в той форме, в которой они проходили, то теперь видно, что это был один из путей “решения еврейского вопроса”. Иррациональные на вид массовые действия по разрушению (помимо грабежа, то есть экспроприации) еврейского имущества и недвижимости вкупе с действиями по устрашению (помимо физического уничтожения) евреев путем террора сложились в эффективную с точки зрения результата акцию.

Отвлекаясь на время от морально-нравственной стороны дела, мы можем констатировать, что в два относительно коротких периода усилиями погромщиков во времена Гражданской войны, а затем нацистов в годы Второй мировой на этих территориях был положен конец историческому существованию еврейского этноса (можно сказать, и “еврейской нации”, “еврейского народа”). Речь не идет о поголовном уничтожении евреев. Эта задача если и ставилась кем-то, то не была решена. А задача, которая, быть может, никем не ставилась как задача, — устранить еврейство — решена, и это исторический факт.

Вышедшая в том же году, что и “Книга погромов”, монография Ю. Слезкина8 обстоятельно разъясняет, почему во всем человечестве и на протяжении всей его истории диаспорические общности оказывались на положении полезных практически, но признаваемых зловредными и потому ненавидимых и часто изгоняемых.

В частности, везде рано или поздно изгоняли или хотя бы пытались изгнать еврейские анклавы. Или принуждали к утрате чужести — к ассимиляции.

Еврейство как особая, автономно воспроизводившаяся этно-религиозно-языковая общность со своей культурой и экономикой, своими законами, наконец, своей территорией проживания (местечки), словом, еврейство как одна из народностей России было уничтожено. Не все жители еврейских анклавов были истреблены. Но формы социального существования оставшихся в живых, и родившихся после того, и продолжающих считать себя или считаться евреями стали

совершенно иными. Отличие таких евреев от остальных жителей России теперь куда меньше, чем их отличие от их собственных предков — евреев из местечек, существовавших до Гражданской войны, а теперь полностью прекративших свое существование.

Алексей Левинсон

1 Российская академия наук. Институт славяноведения. Государственный архив Российской Федерации. “Книга погромов. Погромы на Украине, в Белоруссии и европейской части России в период Гражданской войны 1918 — 1922 гг. Сборник документов”. Ответственный редактор Милякова Л. Б. Ответственные составители: Зюзина И. А., Милякова Л. Б. при участии Середы В. Т. (Украина, европейская часть России), Розенблат Е. С., Еленской И. Э. (Белоруссия).