Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 8 2006)

Первоначальная читательская аудитория «Если» (да и боевой состав редколлегии) — это старая гвардия фэндома, чьи симпатии определились еще в конце 80-х — начале 90-х. Отсюда некоторый консерватизм журнала; «Если» слишком осторожно решается на эксперименты. В том числе и на работу с новыми именами — а зачем, если и так можно посадить на свою скамью уже готовых гроссмейстеров и мастеров.

Такая политика оправдывала бы себя, будь на рынке хотя бы два разных журнала: один «эталонный», заслуженный, а другой — экспериментальный, молодой, вынужденный искать новые имена и новые формы. Такой журнал — « Звездная дорога » (главный редактор Александр Ройфе) — появился было, но продержался недолго, всего два года (2002—2003), успев тем не менее ввести в круг читательского внимания несколько новых имен. Уже в одном из первых номеров был опубликован шокирующий рассказ-притча юной рижанкиЛоры Андроновой «Вода окаянная» — о том, что совершенству нет предела, но плата за восхождение на каждую последующую ступень все страшнее и необратимее, вплоть до отказа от всего человеческого. Чуть позже была опубликована городская «страшилка» Кирилла Бенедиктова «Чужая квартира» — об «энерговампире», выпивающем жизнь девчонок-квартиросъемщиц, фактически — о непреодолимом обаянии зла.

Оба рассказа настолько выбиваются из традиционного представления о фантастике как «литературе для детей и юношества», что их вполне мог бы напечатать, скажем, «Новый мир». Именно в «Звездной дороге» впервые был напечатан знаменитый рассказ Лео Каганова «Хомка» — о том, как парочка продвинутых детишек будущего, воспользовавшись отсутствием родителей, решили «сделать» ребенка в домашнем генном конструкторе, да так, чтобы он был похож на героя комиксов — глаза-лазеры, ноги-сопла. Рассказ этот во­все не юмористический, как можно подумать из моего пересказа, а, пожалуй, даже и страшный. В фэндоме долго шли споры о том, этично или нет было публиковать — и даже писать — «Хомку».

Андронова, Бенедиктов и Каганов вскоре стали звездами «новой волны». В отличие от своих предшественников они не склонны рассматривать науку как социальную панацею и либо уходят в притчу, в городскую сказку, либо используют фантастику для демонстрации разного рода парадоксов и оригинальных стилистических приемов. «Новая волна» возникла на гребне разочарования общества в науке и социальных преобразованиях; при этом сформировавшие ее авторы прекрасно разбираются не только в компьютерах, но и в современных пиар-технологиях.

По разделу критики самым ярким явлением в «Звездной дороге» стала нелицеприятная, а по благостным традициям фэндома так и вовсе шокирующая рубрика «Арбитмания» — заметки о фантастике саратовского критика Романа Арбитмана.

Переводные рассказы если и были, то один-два на номер, зато уж «звездных» авторов — КлайваБаркера, Джорджа Мартина, Роберта Янга, Лоис Буджолд.

Впрочем, закрепиться «Звездной дороге» не удалось — причины тут чисто финансовые, или, скорее, маркетинговые.

Ближайшим ее аналогом стал киевский журнал « Реальность фантастики » (главный редактор Ираклий Вахтангишвили) с тиражом 5400 экземпляров. Этот журнал возник три года назад и сейчас выступает неким (увы, малодоступным в России) противовесом «Если» — полигоном для молодых. Здесь дебютировали КаринаШаинян, Юлия Зонис, Иван Наумов, Владимир Данихнов, Владимир Аренев, Илья Новак — представители даже не новой, а «суперновой» волны. От предшественников их отделяет лет десять, но это именно те годы, когда Интернет, форумы и блоги стали важнейшим средоточием литературной жизни фэндома.

Писатели «сверхновой волны» сформированы анонимными сетевыми конкурсами фантастики. Такие конкурсы получили в последние несколько лет широкую популярность. Самый старый и знаменитый — даже известные мастера не гнушались в нем участвовать — «Рваная грелка». Чтобы победить в этих азартных состязаниях, от автора требуется блестяще владеть малой формой. Надо в заданный срок сочинить заданного объема рассказ на заданную тему так, чтобы «зацепить» внимание коллег, одновременно выступающих и в роли жюри, и в роли участников конкурса.

«Реальность фантастики» внимательно присматривается к победителям и авторам первой десятки. Именно так пришла в журнал Дарья Булатникова с рассказом «Распылитель Пухольского», где аппарат для массового уничтожения «неблагонадежного элемента» в революционном Петрограде на деле оказывается машиной для переброски невинных жертв революции в далекое и благополучное будущее.

Молодые писатели — люди сетевые. Здесь в почете все, что связано с компьютером и генерируемыми компьютером виртуальными мирами, — в современной фантастике это направление получило название «киберпанк». Популярна среди молодых и фэнтези.

(Фэнтези как направление фантастики существует на Западе уже больше полувека, но до нас дошло лишь с публикацией в 1982 году первой части эпопеи Толкиена «Властелин Колец». Стандартный набор фэнтези включает магию, непременное противостояние темных и светлых сил, странствие героя или, чаще, группы героев и — едва ли не главное — сложный мир с целой иерархией волшебных рас. Этот алгоритм делает фэнтези идеальной основой для компьютерных игр — большинство молодых читателей фэнтези являются также и заядлыми игроманами, а авторы фэнтези пробуют себя и в сценариях компьютерных игр.)

Как и положено молодым, авторы «сверхновой волны» довольно мрачны — впрочем, и сам главный редактор «РФ» не питает любви к хеппи-эндам, поэтому литературная часть журнала окрашена несколько пессимистически. А традиционная научная фантастика с ее позитивистским оптимизмом здесь явно в меньшинстве.

В рассказе Владимира Данихнова «Греи» добрые пришельцы «отменили» зловредные достижения современной цивилизации, наделили животных разумом и фактически превратили Землю в большую деревню. Эта идиллия оборачивается историей о тоске, ненависти и вырождении.

В повести Ильи Новака «Трип» космического странника, быть может, даже бога, приманили на Землю возможностью контакта и заключили в непреодолимую для него клетку из гниющей человеческой плоти. Отныне его судьба — выделять сырье для наркодилеров. Как бы мрачно эти тексты ни вы­глядели в моем пересказе, литературный уровень их настолько высок, что вполне мог бы удовлетворить любой современный журнал.

В то же время в «Реальности фантастики» охотно публикуются и мастера. Здесь выходили рассказы и повести сибиряка Геннадия Прашкевича, москвича Олега Дивова, киевлян Марины и Сергея Дяченко, харьковчан Дмитрия Громова и Олега Ладыженского (Генри ЛайонаОлди), москвича Олега Овчинникова, питерца Святослава Логинова. Все эти авторы печатаются и в «Если», но больше трех рассказов и повестей в год один автор публиковать не может, а значит, немало остается и для киевского журнала.