Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 3 2008)

Молодежь читает “Ивана Денисовича”. — “Посев”, 2007, № 11.

Обзор впечатлений от рассказа А. С., состоящий из отзывов старших школьников и студентов первых курсов вузов. В опросах участвовали молодые люди из разных городов — Москвы, Самары, Жуковского, Симферополя и других. Надеюсь, эта публикация будет со временем включена в тот или иной книжный сборник — умные, самостоятельные, живые отклики.

Рената Муха. И я говорю это прямо в глаза. — “Иерусалимский журнал”, № 24-25 (2007) .

— Преувеличивать всё глупо, —

сказала Микроскопу Лупа.

(“Без преувеличения”)

— Мне очень обидно, — сказала Слеза, —

И я говорю это прямо в глаза.

(“Никто слезам не верит”)

В этом же толстенном номере я с интересом прочитал разговор Юрия Ряшенцева и Дмитрия Сухарева о Юлии Киме (Сухарев тут замечательно и очень смешно говорит о сомнительном качестве преподавания литературы в МГПИ 60-х) и — с недоумением — насыщенную матерщиной поэмку Игоря Губермана “Разговор ангела-хранителя с лирическим героем в день семидесятилетия автора”. Впрочем, Д. Быков пишет об авторе знаменитых “гариков” как о классическом, “большом русском поэте”, о народном писателе. Оказывается, его поэзия — “в огромной степени благодарственная молитва”. Такая, видно, молитва: шутливая, чуть скабрезная, с матерком, с полуспущенными штанами.

Наталья Потоцкая. Страстной бульвар, дом № 5. Страницы из жизни старой Москвы (1912 — 1917). Предисловие Алексея Кулешова. — “Родина”, 2008, № 1 .

Этот “рахманиновский” дом, бывшая гимназия В. В. Потоцкой (ныне — Агентство печати), — бок о бок с тем, в котором располагается наша редакция. Теперь я знаю, что мы сидим в здании монастырского доходного дома. А воспоминания, светлые и печальные, начинаются с музыки Рахманинова, заканчиваются же революцией — обысками, арестами, ссылками.

Про “уродов” и людей. Парадоксы академика Воробьева. Беседовал Леонид Виноградов. — “Нескучный сад”, 2007, № 9, ноябрь — декабрь .

Из интервью одного из авторов “письма 10-ти” президенту России, выдающегося ученого-гематолога, ученого-атеиста, отводящего Церкви, как тут сообщают еще в начале беседы, важное место в жизни общества:

“<���…> Когда Церковь лезет в аборты, это ошибка. Это тяжелый медицинский вопрос, сюда без образования носа нельзя совать. А лезут с этическими проблемами. Женщина пришла к врачу — оставьте их наедине. Представьте, я приду на службу… А я, хоть и атеист, люблю в церкви бывать, правда, последнее время чаще бываю там по грустным поводам. Так вот, приду, а там дьячок так за упокой читает, что хочется пинка ему дать. Но если я вылезу учить его, как читать заупокойную молитву, мне скажут: у тебя больница, там и работай. Чего лезть в чужие дела?

— Верующие с этим никогда не согласятся. Но что бы ни думали врачи об абортах, биоэтика сегодня в медицинских вузах — обязательный предмет. И в некоторых вузах ее преподают православные люди, иногда даже священнослужители. Как вы к этому относитесь?

— Преподавать медицинскую этику может только очень крупный врач. В том, что ее не может преподавать священник, у меня сомнений нет. Нужны профессиональные знания.

Я со священниками не обсуждаю ни вопросы жизни и смерти, ни оказание мной помощи больному, ни характер помощи. Им нет места в моей работе. Мы говорим на разных языках.

Поднимитесь ко мне в отделение, почти на всех столиках найдете иконки. Моего авторитета хватит, чтобы перекрыть эти иконки. Но всегда найдется человек, который верит в Промысел Божий. А, извините, верить надо в противоопухолевые препараты.

— Среди ваших пациентов наверняка есть верующие. Если кто-то захочет, чтобы к нему пришел священник…

— В рясе, в шапке, в верхней одежде вход в стационар запрещен. Не пущу. Об этом все предупреждены, и ко мне не ходят. Иди домой и приглашай кого хочешь.

— Но у вас же тяжелые больные. Если человек допускает, что может не вернуться домой, и хочет исповедоваться?..

— Зачем здесь нужен священник, если тут больные лежат? Вы не знаете, что встреча с попом в народе считается несчастьем? Не буду я, ублажая одного больного, приносить неприятности целому отделению. Если священник умен, он может прийти к больному в приемные часы как посетитель. Не в рясе, без креста. И исповедуй, сколько тебе вздумается.

— Андрей Иванович, наверное, для вас как материалиста суеверие не менее странная вещь, чем вера в Бога. Почему же вы не считаетесь с одной странностью пациентов, но считаетесь с другой?

— Ну зачем насиловать людей? Сам я не считаю встречу со священником плохой приметой. У меня к ним очень хорошее отношение. Я в основном встречал хороших священнослужителей. Но здесь больница, здесь им делать нечего”.

Протоиерей Димитрий Смирнов в своем интереснейшем комментарии-интервью к беседе журналиста “Фомы” с академиком Воробьевым мягко напомнил помимо прочего, что у РПЦ есть соответствующее соглашение о сотрудничестве с департаментом здравоохранения Москвы.

“ — В больнице, значит, тоже можно вступать в конфликт с главврачом, требуя священника?

— Конечно. Просто сказать: „А вам неприятности нужны? Сейчас я в департамент здравоохранения звоню”. Просто не имеют права отказать, по закону.

— Отношение к больному после этого у врача может измениться?

— Никогда. Вот этого, слава Богу, у нас нет. Даже если больной устраивает скандал, от этого к нему хуже не относятся и хуже не лечат. Можно быть спокойным, что тебя не угробят. Все-таки у нас врачи профессиональные и, как правило, нормальные, хорошие люди”.

Впрочем, чуть выше, когда шла речь о смерти, о. Димитрий говорил о медиках куда жестче:

“ — Как вы считаете, почему достаточно часто именно медики отказывают человеку в потребности разобраться в вопросах жизни и смерти? Вот, например, скрывают смертельный диагноз?

— Потому что медики в отношении смерти — самая циничная часть общества. Медиков сейчас обучают методам ремесла и совершенно не дают никакого гуманитарного образования. Ни душевного, ни исторического, ни культурного. Они человека изучают как машину, причем состоящую из отдельных частей, а не в комплексе. На каждую часть — своя специальность. Они на человека смотрят как на объект, как на кусок мяса, у них нет благоговения перед личностью. Это начинается уже с медицинского училища: если послушать разговоры студентов в курилке — у вас волосы на голове зашевелятся. Я понимаю, что многих возмутит то, что я сказал, но это факт.