Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 11 2005)

— III. — Вчера из слов Жанны1 по телефону — узнала, что она, увы, уже сообщила Вам о передаче торта; я ее, разумеется, на сие не уполномочила… она поторопилась, как это ей свойственно.

Лишь я сама могу и должна принести Вам, дорогой Корней Иванович, свои объяснения и извинения. — Быть может, — я действительно не права и тоже поторопилась; но я столь бурно и стремительно реагировала на Ваши дары отчасти тоже именно из-за Жанны; немного узнав ее, я не могу не испытывать от общения с нею впечатления некоторой двойственности; мне кажется, она очень много на себя берет: или в том смысле, что она все равно взятого на себя и не выполнит, или отяготит другого непредвиденными поступками и непрошеными — от доброты или от чрезмерной активности — это уже безразлично… Кроме того — мы с нею, вероятно, очень различные натуры; груз ее романтичности мне чужд и, если угодно, почти неподъемен; мне легче быть полезной людям или более прозрачным, или более строгим; при неизбежности общения (в семье, в старинной дружбе, или когда судьба чужих людей «вопиет к тебе» — надлежит нести все, что угодно, все якобы «неудобоносимое» или чужеродное; но здесь этого ведь нет). — И не стану больше разговаривать на сию тему — скажу лишь, что тогда я, увы, сперва увидела в дверях Жанну, пионы, торт (в разряде масштаба наград Вани Васильчикова!!..2), и лишь после этого до меня «дошло», что это от Вас, от Чуковского… Простите меня, глубокоуважаемый Корней Иванович! Вы хотели меня побаловать, — милым, приятным, это так очаровательно с Вашей стороны; но я сразу «вспыхнула», и повернуть оглобли было уже немыслимо.

— IV — Тут и вспомнилась мне Наташа Заболоцкая-Каверина3 и родившаяся у нее маленькая Катенька; мне сразу показалось, что в ее сознании кормящей матери сей грандиозный торт весьма уместен, тем более, что он оста­ется в литературе!!! И как бы «скрепляет» добрые отношения 3-х и без того дружных семей4, включая и четвертую персону — тоже не чужую… Я давно собираюсь поздравить Наташу и не могла по ряду причин сего осуществить — вот — благодаря Вам — сие удалось.

— V — За это я Вас горячо (неожиданно!) и благодарю. Цветы частично остались у меня; сейчас я пишу, и один пион еще благоухает передо мною, а другие — простите! простите! — тоже меня «выручили» — было совершеннолетие одной из внучек Павла Александровича Флоренского, моей крестницы5!.. и прощание с уезжавшими (на сей раз на отдых!) 2-мя пожилыми людьми, имевшими за плечами 18-тилетнее отсутствие «daus le pays de Makar et ses veaux»6… Все были потрясены тем, что пионы от Чуковского, и собирались их засушить!! Вот сколько приятного Вы нам всем доставили, спасибо Вам!

— VI — Pro doma sua— я, вероятно, человек очень жесткий, но — хотя я знаю, что надлежит стремиться лишь к умножению в себе (и других) кротости и тишины, я в то же время считаю идеальными «женщин Плутарха», как сказано у Бальзака в «Pierбеtte»7… Видимо, получается ни то ни се, но хотя для исправления горбатого уже «не требуется могила», как дивно сказал наш Евтушенко (я несколько перефразирую его «крылатое слово»…)8 — меня, увы, пожалуй, ничто кроме могилы и не исправит в моих противоречиях… Мне по этой причине, конечно, и следует с полным терпением относиться к Жанне, но, быть может, и ей я менее поучительна, чем какой-либо другой человек — ибо ведь в дисгармонии не создаются ценности.

Слава Богу, кажется, скоро возвращается Фрида Абрамовна, о коей я слышала столько прекрасного!9

— VII — [Дисгармония — это ведь не додекафония!! В ней, в гениальнейшей Новой Системе Музыкального мышления, — все полностью закономерно и потому совершенно, как в античной архитектуре и «кристаллах» Моцарта10. Только к ней сейчас еще трудно подойти, и постижение ее требует громадных интеллектуальных и волевых усилий. Вот создатель ее, Арнольд Шенберг, и взывал к одной (шуточной) подписи Бетховена: «gehirnbesitzer» — взывал к композиторам и слушателям!..11 Простите сие отступление… быть может, однако, Вы нам всем здесь поможете — в ее защите, но это разговор особый!]

— Итак, еще и еще — спасибо, за внимание, за дары, главное — за то, что Вы есть. Храни Вас Бог, глубокоуважаемый Корней Иванович.

— VII.а — Простите, что я посылаю письмо «с уведомлением». Конечно, можно писать: «Россия — Чуковскому», или «Москва», или «Переделкино — Чуковскому», и Жанна не смогла мне дать точный адрес Ваш, и все же, все же, иной раз водятся и неграмотные почтальоны!

Ваша Юдина МВ

Москва Г-121, Ростовская набережная, 3, кв. 153

Тел. Г-4-74-74

— VIII — P.S.

О Евтушенко: как было бы хорошо, если бы Вы приблизили его к себе, именно Вы. Мне кажется, он сильно нуждается в опоре и поддержке — духовной… Я помчалась к нему — это было полтора месяца тому назад; случилось так, что именно в сей день и час он уезжал в Архангельск; он восклицал, что чрезвычайно рад мне, однако встреча была молниеносная; но я себе ничего и не приписываю; (я знаю его давно, проведя с ним — было много народу — почти целый день у дорогого Бориса Леонидовича 4 года назад!) я сказала его матери (в поисках его адреса), что «хочу сказать ему доброе слово», но, возможно, не сумела сего; не знаю — где он сейчас, но пока я отклика не имею; простите меня, м. б., я вмешиваюсь тоже не в свое дело… Но он меня волнует, тревожит, его душа, его судьба… Не оставляйте его, дорогой Корней Иванович!12

МВ

P.P.S.

Еще о Жанне:

Разумеется, у нее, вероятно, есть и масштаб; есть и некоторое очарование; мне кажется, — в ней большие скрытые силы, кои пока не нашли себе применения. Их надлежит направлять, но — видимо, не мне…

1 Жанна Георгиевна Шошина родилась в 1937 году в Тбилиси. С отличием окончила музыкальное училище по классу фортепиано, училась в Тбилисской консерватории, которую оставила на четвертом курсе. Некоторое время преподавала музыку в одном из городов недалеко от Москвы. В 1961 году была зачислена на 4-й курс заочного отделения фортепианного факультета Музыкально-педагогического института им. Гнесиных. Окончила его в 1963-м. Впоследствии вернулась в Тбилиси.

По словам биографа и публикатора творческого наследия Юдиной Анатолия Михайловича Кузнецова, «к Юдиной ее [Шошину] направили Н. Я. Ман­дельштам и Ф. А. Вигдорова, рассчитывая на домашние занятия с ней Марии Вениаминовны. Но М. В. частных уроков не давала. Ж. Г. Шошина осталась ее доброй знакомой» («Мария Юдина. Лучи Божественной Любви». Литературное наследие. М. — Л., 1999, стр. 210).

2 Герой сказки Чуковского «Крокодил»: «Спаситель Петрограда / От яростного гада, / Да здравствует Ваня Васильчиков! // И дать ему в награду / Сто фунтов винограду, / Сто фунтов мармеладу, / Сто фунтов шоколаду / И тысячу порций мороженого!»