Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 1 2006)

Сначала мы видим какой-то город, где четверо молодых людей — три парня и девушка — угоняют на темной улице иномарку. Кто они, откуда — не ясно. В ком­пании есть Лидер, и у него с девицей — роман, есть доверчиво-простодушный Бугай, есть Лузер, которому “не дают”… Они едут куда-то, ночуют в трущобах, скрываются от милиции, гонят машину по каким-то степям, минуя гаишные блокпосты… Приезжают в другой город, выпивают-закусывают в грязноватом баре. Тут Лидер, оставив компанию, покидает заведение через черный ход, загоняет тачку какому-то барыге и с пачкой денег, кинув подельников, устремляется дальше — в степное крымское захолустье. Там, среди голого поля, в полуразрушенном доме, в чудовищной нищете, несмотря на обилие вокруг кур, гусей, индюков, лошадей, коров и овец, прозябает его давно оставленная то ли жена, то ли любовница — библейская красавица с дочкой лет семи и старухой бабкой. Не­жданному явлению романтического бандита-скитальца никто тут особо не рад. “Что тебе нужно?” — спрашивает жена. “Все”. — “Не много ли ты хочешь?” — “Много не бывает. Бывает не то”. Надо понимать, он приехал сюда не просто прятаться от сообщников, а в надежде обрести наконец “то” — то единственное, что ему нужно. Но отношения с женой, дочкой и бабкой как-то не складываются. А потом на разбитой “Победе” из степи являются “кинутые” подельники, и зритель замирает в ожидании неминуемой кровавой развязки.

Ждать приходится долго. Из двух часов, которые длится фильм, почти целый час занимает полудокументальная коллективная пьянка. То ли герой решил устро­ить праздник, дабы оттянуть неизбежный финал. То ли степные жители сами явились, заслышав о прибытии каких-то гостей. Не важно. Сходятся, съезжаются на тракторных прицепах соседи — русские, татары, армяне и проч. с женами и детьми. Покупается ящик портвейна. Пьют на дворе, пьют в доме, бродят с бутылками… Лузер стреляет кур из старого, найденного в доме ружья. Жена ссорится с приезжей любовницей. Разборка все назревает, но никак не совершится. А жизнь между тем происходит своим чередом. Все наконец довольно чинно усаживаются за стол, говорят слова, сдвигают рюмки, затягивают песни… Дети возятся с кошками-собаками в соседней комнате, две барышни постарше, прижавшись друг к другу, застенчиво глазеют на приезжих гостей, а мужики, сверкая золотыми зубами, азартно вспоминают, кто где сидел, — сидели, понятное дело, все. На глазах пьянеющая и на редкость подлинная массовка не обнаруживает ни малейших намерений принять чью-либо сторону, повлияв тем самым на ход сюжета. Она этот сюжет просто в себя затягивает, поглощает. Плотная, вспухающая то и дело разговорами, смехом, криками, агрессией материя коллективной жизни, увиденная словно под микроскопом, не дает совершиться событию, ибо никак не получается выбрать подходящий момент для решающей схватки. Тут все двойственно, все колеблется: не ясно, кто друг, кто враг и что ты вообще здесь делаешь; чувствуется, что любой собутыльник в момент может стать убийцей, но ведь пока что не стал, так “давай выпьем!”.

Так тянутся эти бесконечные то ли праздник, то ли тризна, то ли жизнь, то ли смерть… Герой пытается уложить в постель подвыпившую жену, она жжет себе руки и грудь сигаретой: “Видишь, я ничего не чувствую”. Атмосфера меж тем неуклонно сгущается. Мат колышется в воздухе вперемешку с дымом. И вот уже кто-то кого-то ударил, кто-то кому-то полоснул ножом по лицу, задремавшая старуха уронила керосиновую лампу, и все, что было: ненависть, вражда, безысходные страсти, незадавшаяся жизнь, старость, сиротство, счеты, задушевность и подлость — сгорело вместе с домом в гигантском погребальном костре. Герой выживет, чтобы узреть устроенное им пепелище. И его на рассвете пристрелит из давешнего ружья тоже чудом выживший парень-калека: то ли наркоман, то ли алкоголик, то ли параличный, то ли вовсе слепой…

Шарунас Бартас всегда снимает кино про экзистенциальные тупики, лабиринты и “коридоры”, про жизнь, в которой не поймешь, где право, где лево, где отсутствуют всякие предзаданные смыслы, нормы и правила, — и только пузырится бессмысленно и печально сама материя бытия. И эту историю про изгоев-угонщиков, безнадежные поиски “того” и попытки человека сохранить в себе хотя бы слабое шевеление сердца он мог расположить в любых декорациях. Но бесконечное, унылое пространство причерноморской степи, где ветер гоняет пыль и раскачивает бурьян, проросший на ржаво-железобетонных обломках совковой цивилизации, оказалось декорацией идеальной. И разноплеменные люди, населяющие его, давно забывшие, зачем живут, готовые бесконечно терпеть и, вспыхнув, мгновенно убить соседа в пьяной драке, — все эти поразительно достоверные типажи стали главными героями фильма, зримо и убедительно воссоздающего очертания общего постимперского морока, тяготеющего над жизнью, охваченной неутоленной тоской по структуре и смыслу.

Краткий обзор информационно-аналитических ресурсов в Интернете

Изначально предполагалось написание обзора о газетах в Интернете. Но уже само словосочетание “газеты в Интернете” для человека, регулярно пользующегося Сетью, звучит сегодня как “масло масляное”. Интернет — это для многих и есть газета, только с приставкой “мега”, и легко представить, что нынешнее подрастающее поколение в недалеком будущем станет воспринимать собственно газеты как что-то вроде кратких дайджестов информационных отсеков Сети.

Расширить тему обзора потребовала сама специфика того пространства, в которое попадают газеты и которая неизбежно меняет и восприятие газеты, и, как следствие, ее привычную структуру.

Начать следует с тех навыков ориентации в новостном Интернете, к которым привыкаешь очень быстро. Когда вы регулярно читаете одну — так сказать, свою — газету, время от времени заглядывая в другие и отчетливо сознавая их отличия, вы как минимум отдаете себе отчет в том, что имеет дело с разными информационными источниками. Вот это ощущение разных голосов в Интернете притупляется. Слишком много оказывается газет под рукой, и все они одинаково доступны. Более того, читая материалы одной газеты на ее сайте, вы можете обнаружить в них ссылки на однотемные материалы из другой газеты и параллельно просматривать еще и их. Пользуясь выходящим из моды словом гипертекст, можно сказать, что перед вами некий информационно-аналитический гипертекст, в котором границы концептуальных установок разных изданий становятся очень зыбкими.

Одна из самых простых и легко усваиваемых сетевых привычек — это пользование сайтами, структурирующими информацию. Каждый регулярно заходящий в Интернет постоянно пользуется поисковыми службами, скажем, тем же Яндексом. На титульной странице его справа сверху всегда висят пять главных новостей дня. Новости даны построчно, и если вас что-то заинтересует, вы можете щелкнуть по соответствующей строчке, и откроется страница с заголовками материалов и печатных или сетевых изданий, представляющих эту новость в Сети. Следующий этап — выведение на экран аннотированного списка статей, по которому легко вы­брать нужное вам. И то, что статьи здесь из разных газетных и сетевых изданий, уже принципиально. 30 сентября, когда я составлял этот обзор, среди свежих новостей на второй позиции стояло сообщение о смене руководства в РСПП; так вот, сюжет этот на Яндексе после обработки его поисковой системой был представлен в 273 сообщениях, 74 фотографиях, трех видеозаписях и трех аудиозаписях. Немного по-другому обустроен новостной блок на страницах поисковой системы Rambler.ru, но принцип тот же — собрание новостей со ссылками на источник.