Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 5 2011)

Петр Разумов. Поэты пришли сегодня. — “Топос”, 2011, 27 января .

“Вспомнил один вечер. Это был один из лучших поэтических вечеров за мою недолгую зрительско-читательскую практику. 2004 год, я тогда только вышел к людям, все было ново и интересно. И меня занесло на Гороховую улицу, в кафе „ZOOM” (оно и теперь существует, но хозяйка отказалась от литературной программы), где Арсен Мирзаев устраивал чтения, в том числе молодых — была Алла Горбунова (теперь довольно известное имя) и Настя Денисова. На Алле была надета футболка с изображением Егора Летова. Я тогда, признаться, обомлел. От всего: от молодости, наглости, бабскости, мата и откровенно-сентиментальных стихов двух очень разных, но таких подходящих друг другу девочек. Позже Настя как-то успокоилась (повзрослела?), а Алла подружилась с мэтрами и стала по-шварцевски петербургской. Но то, что я видел тогда, да и все видели и слышали: публика чуть ли не стонала, открыв рты, останется навсегда: даешь рифмы, даешь задор, даешь женскую любовь! Вероятно, так чувствовали себя первые революционеры, когда выходили на свои маевки. И это не имеет ничего общего с пьяной бритой эсэркой N, которая просто матерится и орет о пустом. Здесь был талант”.

А вообще статья — о стихах Эстер Китс.

Сергей Роганов. Политические трупы. — “Русский Журнал”, 2011, 11, 12 и 18 января .

“<���…> получив в далеком апреле 1985 года всесоюзную „справку об освобождении” от гнета коммунизма с печатью Пленума ЦК КПСС, за четверть века (!) наследники великой русской литературы, науки, театра, балета, наследники создателей Золотого фонда мировой культуры, „разрушившие” железный занавес, „завоевавшие” долгожданные „свободы”, не удивили мир НИЧЕМ”.

“Не явили ни одного заслуживающего внимания или интереса НОВОГО продукта интеллектуального и любого иного творчества”.

“И как усатый, хищный оскал-сарказм отечественной истории: все, что пытаются пересказать или предъявить „интеллектуалы” новой России современному миру, принадлежит ЕМУ, эпохе ЕГО СССР, включая „Архипелаг ГУЛАГ” и Оттепель. Принадлежит людям и творчеству русских революций, концу 19-го и началу 20 века, удержанных ежовыми рукавицами в его Союзе Советских Социалистических Республик…”

Павел Руднев. Смерть на взлете. — “Итоги”, 2011, № 5, 31 января .

“Анна Яблонская — единственная украинка, погибшая в Домодедове, единственная погибшая пассажирка с одесского рейса, едва ли не самая молодая из жертв теракта”.

“Яблонская писала на русском и чувствовала себя иностранкой, провинциалкой в русской среде. Она жила в провинции у моря, в осколке российской империи, оставшейся по иронии судьбы за границей. Но именно русский театральный мир, инфраструктура русских драматургических премий и семинаров поддерживали ее творческое самочувствие, давали ощущение востребованности. <���…> Страшный город Москва, теперь такой фатальный в ее судьбе, почему-то ей благоволил, хотя не должен был, по всем законам не должен”.

“Украина не замечает талантливую молодежь, которая успешно реализуется на других территориях. Но сегодня уже пытается присвоить себе судьбу драматурга Анны Яблонской — по принципу гражданства, а не творческой принадлежности. Яблонская при жизни Украине не пригодилась”.

Александр Самоваров. Этнический национализм против политического? — “АПН”, 2011, 31 января .

“<���…> в основе современного политического национализма лежит этнический национализм, а в основе этнического национализма лежит природа человека и природа человеческого общества. Этнический национализм — это единственно возможный способ для выживания человеческих сообществ на протяжении всего существования человечества”.

Ольга Седакова. Обыденность заняла все пространство жизни. Беседу вела Ксения Голубович. — “Новая газета”, 2011, № 5, 21 января.

“Наше время не любит „последних вещей”. Оно хотело бы жить где-то „почти нигде”, не ввиду начала и конца, не ввиду вины и возмездия. Чеслав Милош говорил, что без „последних вещей” поэзия не живет. Наше время оправдало обыденность, смешанность, неразличимость, спутанность, утверждая, что ничего другого нет и быть не может. Недавно, в докладе на богословской конференции, я говорила о том, что мысль, поэзия, искусство всегда были противопоставлены обыденности, но теперь обыденность заняла все пространство жизни. Меня спросили: „Но ведь обыденность была не только в наши дни, она была всегда, и людей, выходящих за ее пределы, всегда было немного”. Это так. Вопрос в том, что при этом все знали, что есть другое и что другое и есть норма”.

Сергей Сергеев. Апология “очернительства”. — “АПН”, 2011, 21 января .

“Общая схема националистической историографии ясна: русская история — это история борьбы русского народа за свое национальное государство . В самом кратком изложении курс русской националистической истории таков (здесь я во многом почти дословно совпадаю с Александром Севастьяновым). Русские вплотную подошли к созданию национального государства в XVI в. (с этим согласен и англичанин Доминик Ливен), но имперские аппетиты самодержавия, нашедшего себе верную опору в служилом дворянстве, не только остановили процесс нациостроительства, но и отбросили его далеко назад. Новый виток нациогенеза начинается в первой четверти XIX в. благодаря конфликту бывших союзников — самодержавия и дворянства, которое восприняла национализм в качестве идеологии своей оппозиционности. Несмотря на катастрофический срыв русского нациостроительства в 1917 г. и второе, ухудшенное издание империи в виде СССР, русские обрели важнейшие элементы нации-государства — сравнительно эффективный управленческий аппарат, вполне современную армию и высокую Культуру, которую большевики воленс-ноленс транслировали „до самых до окраин”… Сегодня все это деградирует на глазах и воскреснуть сможет только тогда, когда перейдет в руки своего истинного создателя и (пока еще не) хозяина — русской нации . Но здесь историк должен умолкнуть: будущее вне его компетенции”.

Полный вариант статьи опубликован в № 4 журнала “Вопросы национализма”.

Андрей Смирнов. Будущее за мутациями. Записала Наталья Кострова. — “ OpenSpace ”, 2011, 5 января .

“Современные музыкальные технологии дошли уже до того уровня совершенства, после которого все, тупик. Развиваться им дальше некуда. Например, синтезаторы — все, какие только возможно, — были построены где-то во второй половине 90-х. Эволюция их закончилась. Синтезатор — это вещь в себе. И не случайно сейчас очень популярно направление circuit bending, когда берется коммерческий инструмент и ломается. Например, берем какой-нибудь дешевый китайский синтезатор, вскрываем его, закорачиваем кое-какие провода, вставляем в другое место батарейки, и инструмент начинает издавать необычные звуки”.