Осаму Дадзай - Избранные произведения

Принцесса шла босиком, и края ее тонкого платья при каждом шаге взлетали вверх. Присмотревшись, можно было заметить, что маленькие белоснежные ножки не наступали на рассыпанные по дороге бусины, а словно парили над ними. Скорее всею, эти прелестные ножки никогда ничего не касались. «Они, должно быть, нежны, как у новорожденного младенца», — подумал Урасима, и тело Принцессы в более чем скромном, лишенном драгоценностей уборе показалось ему исполненным необычайного благородства и изящества. «Как же мне повезло, что я попал в Морской дворец», — подумал он и возблагодарил случай, приведший его на дно морское.

— Ну что, неплохо здесь? — зашептала ему на ухо Черепаха и пощекотала бок плавником.

— А? Что? смутился Урасима и поспешил перевести разговор на другое. Взгляни, какие милые лиловые цветочки.

— Цветочки? — Черепаха отнеслась к его восторгу без всякого энтузиазма. Эго цветы морской вишни. Похожи немного на фиалки, верно? Если пожевать лепестки, то захмелеешь. Из них делают вино, которым обычно потчуют в Морском дворце. А вон, видите, будто бы скалы — на самом деле это водоросли. Им много тысяч лет, поэтому они переплелись между собой так плотно, что стали похожи на скалы. В действительности же они мягче пастилы. Вряд ли вы пробовали что-нибудь подобное у себя на земле. И у каждой скалы свой вкус. Вот так здесь во дворце и живут — едят водоросли, хмелеют от лепестков, а если пересохнет горло, утоляют жажду сочными вишнями. Если же захочется развлечься, услаждают слух прекрасными звуками лютни, любуются танцами маленьких рыбок, кружащихся, словно живая цветочная метель… По душе ли вам это? Приглашая вас сюда, я говорила, что Морской дворец — страна песен, танцев, изысканных яств, тончайших вин. Теперь вы все это видите сами. Так как же, не обманула я ваших ожиданий?

Урасима натянуто улыбался и не отвечал.

— Понимаю. Значит, вы полагали, будто здесь, во дворце, и днем и ночью — дым коромыслом: подают на огромных блюдах сасими из окуня или из тунца, пляшут девицы в алых платьях, повсюду золото, кораллы, узорчатая парча…

— И вовсе нет, — недовольно сказал Урасима. — Ты обо мне слишком плохо думаешь. Но, понимаешь ли, я ведь всегда считал себя очень одиноким человеком, а попав сюда, вдруг встретил человека истинно одинокого, куда более одинокого, чем я, и мне стало стыдно за прежнее высокомерие.

— Это она-то одинока? — переспросила Черепаха, невежливо кивнув в сторону Принцессы. — О каком одиночестве здесь может идти речь? Посмотрите на нее, она же совершенно спокойна. Человек мучительно переносит одиночество только в том случае, если его одолевает честолюбие. А если не помышлять о лучших мирах, если не стремиться к недоступному, то можно и сто, и тысячу лет прожить в одиночестве и быть вполне довольным жизнью. Особенно это полезно иметь в виду тем, кто слишком болезненно относится к критике, направленной в его адрес. А куда вы, собственно, идете?

— Я? Да никуда особенно… — Урасиму смутил неожиданный вопрос Черепахи. — Ты ведь говорила, что Принцесса…

— Принцесса вовсе не собирается вести нас в какое-то определенное место. К тому же она давно забыла о нашем существовании. Она просто идет в свои покои. Да очнитесь же! Это ведь Морской дворец. Понимаете? Морской дворец! И дальше я вами заниматься не намерена, развлекайтесь сами, как вашей душе угодно. Или вас это не устраивает?

— Не мучь меня. Я же не знаю, куда идти и что делать. — Урасима был готов заплакать. — Не думай, пожалуйста, я вовсе не возгордился оттого, что госпожа Принцесса изволила выйти мне навстречу, я просто решил, что долг вежливости повелевает мне следовать за ней. И при чем здесь «устраивает» или «не устраивает»? Ты так говоришь, словно хочешь меня в чем-то уличить. Клянусь, у меня и в мыслях не было ничего подобного! И как ты только могла подумать!

— Да не расстраивайтесь вы так. Принцесса очень простодушна. Ничего удивительного, что она вышла вам навстречу. Во-первых, гости с суши бывают здесь не часто, а во-вторых, вы как-никак мой благодетель! К тому же очень милый, добросердечный и мужественный молодой человек. Впрочем, это я уже так, в шутку, не вздумайте снова задирать нос. Так вот, Принцесса вышла специально, чтобы встретить столь редкого гостя, а потом, предоставив вам развлекаться во дворце по собственному усмотрению, скромно удалилась в свои покои, только и всего. Вам, конечно, трудно проникнуть в ее мысли, но, скорее всего, подобное поведение объясняется ее исключительным простодушием.

— Ну вот, теперь мне все более или менее понятно. Наверное, ты права. Очевидно, здешний этикет предписывает члену высочайшего семейства, встретив гостя, тут же забыть о нем, при этом словно невзначай расставив повсюду лучшие вина и изысканнейшие яства. Музыка и танцы тоже словно и не на гостя рассчитаны. Принцесса играет на лютне просто так, ради собственного удовольствия, никого при этом не имея в виду. Рыбы пляшут, когда им вздумается, а вовсе не для того, чтобы продемонстрировать свое умение публике. Похвалы же зрителей им тем более ни к чему… И гостю вовсе не обязательно изображать на лице почтительное внимание или благоговейный восторг… Более того, он может просто заснуть или вести себя так, словно все, происходящее вокруг, его не касается — этого никто и не заметит… Хозяин-то уже забыл о его существовании. При этом гостю разрешается вести себя совершенно свободно. Хочешь есть — ешь, не хочешь — не ешь… Можешь, захмелев, задремать и в полусне слушать музыку — никто не сочтет это неприличным. Да, наверное, так и нужно принимать гостей. У нас на земле так не умеют— назойливо потчуют самыми заурядными кушаньями, осыпают неуклюжими комплиментами, громко смеются, когда совсем не смешно… Да, вот что значит истинно царское гостеприимство! Сюда от этих жалких болванов, которые считают своим долгом жеманно изумляться, слушая совершенно неинтересные им вещи, убивать часы за пустейшей светской болтовней, в которой все ложь, все — от первою до последнею слова. При этом они воображают, будто именно так и положено принимать гостей в высшем обществе. Их волнует одно — как бы не ударить в грязь лицом, вот они и затрачивают массу бесполезных усилий, дабы продемонстрировать гостям свою крайнюю предупредительность, но искренности в них — ни на грош. Обмениваются дежурными фразами типа: «ну, еще кусочек, пожалуйста, отведайте еще этого вина», «да, пожалуйста», «нет, спасибо»…

— Я совершенно, совершенно с вами согласна, — обрадовалась Черепаха, — только не надо так нервничав, а то вас может хватить удар, а эго нам сейчас совсем ни к чему. Присаживайтесь лучше на этот утес из водорослей и отведайте вишневого вина. Имейте в виду, что запах цветов может с непривычки показаться вам слишком сильным, поэтому положите на язык вместе с лепестками несколько вишен. Тогда, медленно тая, они превратятся в чудесное прохладное вино. В зависимости от количества того и другого вкус меняется, ваша задача — добиться наиболее приятного для вас сочетания.