Евгений Круглов - У ПРУДА

Я же начал мечтать! Я как бы оживать стал, потому что… Да! Я думал об этом сейчас, а не о тебе. Но думал — ради тебя. Одному мне, не надо ничего. Вообще ничего! И летать, тоже не надо. А куда? Для чего…, летать? Сидеть можно, и вечно жалеть, что жизнь — это скука. Но я и сидеть не хочу, а летать не могу. Почему, ты так сказала, почему?

Он замолчал неожиданно.

Опять стало слышно журчанье воды. Лена повернулась в пол оборота, так и замерла с открытыми глазами. Только подёргивались губы. И исчез румянец с лица. Она смотрела на него, в его лицо, и не понимала, почему она решила ему сказать. И совсем не ожидала такого ответа. Он ли это? Она его понимала не таким. Или совсем его не понимала?

Сигарета ещё дымилась в его руке. Пальцы — подрагивали.

— Саша… Ты… — закрыла она лицо ладонями, и опёрлась себе в колени.

Сколько прошло времени? Сколько утекло воды, струйками стремящейся пробить себе путь. Время не ждёт. Оно не стоит на месте. И всё меняется вокруг, вместе с ним. Люди думают, что они те же. Но нет. Они немного стали другими. Только у одних это происходит медленно. А у других… Он первым остановил секундомер.

— Извини… Я кричал на тебя…

— Это не ты, а твоя душа кричала… — ответила она не поднимая головы, всё ещё закрыв ладонями лицо, — глухим ведь, только кричать надо, да?

Он с трудом соображал, не находя слов.

— Катя права, — боятся — глупо! — тихо говорила она. Если боятся жить. Зачем жить вообще… Я боялась шевельнуться. А что б лететь, разбег нужен… Даже толчок…

Она подняла голову, но поднять глаза, взглянуть на него, было сложно. Горели щёки. Ей было не ловко. Она думала ведь только о себе. Она его обидела, наверное. «Почему ты так, сказала!»

Эти слова застряли у неё внутри. Но почему-то стало тепло. Тепло внутри и легче. Будто освободилась от чего-то. От чего-то ненужного. Она вздохнула глубоко. Журчание воды немного успокаивало.

— Ты на меня не обиделся?

Слова, как ветер дунули ему в лицо.

Он тут же присел перед ней. Лицо в лицо. И посмотрел в глаза. Она тоже не отвела глаз. Потом обхватила его голову, наклонила к своим коленям.

— Я хотела услышать что-то такое, ждала…, но не думала что ты… Я думала не такой ты…, другой немного. А хотелось… Каждый хочет…

— Он взял её за руки. Поднял голову.

— Лен! Я уже позабыл немного, какой я! Сам от себя не ожидал! — раскрыл он глаза, — но, поверь, всё правда это…

— Может, крылья расти начали! — засмеялась она вдруг, повалившись на спину.

Смотрела в небо. Улыбалась. Он стоял на коленях рядом.

— Саш? Неужели правда, мечтаешь, а потом сбывается?

— А как же всё кругом… Сначала…, кто-то помечтал. Потом взял и сделал.

— Решиться трудно.

— Тогда другие решат. За тебя.

— Ну, нет! — вскочила она с травы.

Он тоже поднялся. Встал рядом. Она взглянула за реку. Улыбнулась.

— С той стороны виднее, да?

— Виднее…

— Туфли захвати, — шагнула она к камням.

— Подожди! Я первый пойду.

Он прыгнул на первый камень, повернулся. Протянул молча руку.

— Ой, я не могу так…

— Сразу за руку хватайся!

— Всё равно свалюсь, — топталась она на берегу, смотря в воду.

— Ну!! — разжал он пальцы протянутой ладони.

— А…а! — с визгом прыгнула она, схватившись за него двумя руками.

— Ну вот. Дальше проще будет!

Через минуту, они уже шли от берега вглубь поля, заросшего островками кустарника, небольшими группами деревьев. Кругом трава и цветы. Тёплый ветерок разгонял жужжавших насекомых. То там, то тут, порхали цветастые бабочки.

— Это что, всё ваша земля?

— Наша.

— Красиво… А где граница, до куда это?… — показала она рукой вдоль реки.

— Да точно, не знает никто… Отец говорит, если поселится кто рядом, придётся межу делать.

— Что, забор, что ли?

— Забор!… — ухмыльнулся он, — представляешь, какой забор будет? Великая китайская стена!

Лена усмехнулась. Водила взглядом вокруг. Лицо раскраснелось. Хлопала ресницами, широко раскрыв глаза.

— Да тут заблудишься! А где домик? Мы оттуда подъезжали? — показала она пальцем.

— Нет, оттуда, — показал он в другую сторону.

— Интересно! Ничего не понимаю. Вот же река…

— Разберёшься! — улыбался он, смотря перед собой.

— Да?… — бросила она быстрый взгляд.

Обогнули ряд деревьев. Открылась небольшая полянка.

— Ой! Вот он! И дорога вот!…

— Узнала?

— Ага, а пчёлы где?

— Гуляют!…

— Где? — взлетели ёё брови.

— Боишься пчёл? — повернулся он с улыбкой.

— Не знаю ещё… — сказала осторожно.

Дверь домика была раскрыта, вокруг никого не было.

— Отец тут, — сказал он, взяв её за руку.

— Пойдём?

— Подожди, Саш, куда пойдём?

— Познакомлю, — сказал он просто.

Услышав разговор за дверью, вышел отец. Внимательно посмотрев через очки, шагнул со ступенек.

Пока перебирались через камни, и потом, пока шли к дому, Саша успокоился. Совершенно. Разговаривал просто, без затей. Чуть задумывался, улыбался простодушно. Стало, как-то легко, беззаботно. Как будто сбросил с себя тяжёлую одежду не своего размера, и шагает теперь налегке… И она рядом. Они поняли друг друга, открылись своими переживаниями и сомнениями.

Она ещё ничего не решила. Ничего не сказала. Но всё равно. Теперь нечего было прятать. Он сказал всё, как мог и сразу. И стало легко. Всё встало на свои места. Никакой игры, никакого театра. «Красива и наивна немножко. Проста с виду. Но как она его, а? Вроде ничего не сказала особенного… Но у него, как пружина разжалась! Нет… В самую точку попала, как она почувствовала, эту Ахиллёсову пяту? Да… Только с виду проста… Вообще, чудная девочка!» — думал он ещё по пути, шёл разговаривая. Улыбался чему-то.

Он потянул её к себе за руку.

— Пап, эту девушку — Лена зовут!

— Так я знаю, как зовут… — поднял плечи отец.

— Да? Откуда это? — соображал Саша.

— Ну, здравствуй девушка Лена! — улыбнулся отец.

— Здравствуйте! — со смехом ответила она.

— Мать ещё вчера сказала… — повернул голову отец на ходу, не спеша шагая к сарайчику, стоящему тут же.

— Сан Саныч? — громко сказал Саша, — мотоцикл мой, не видели?

Лена усмехнулась громко, прижала палец к губам.

— И ты…, тоже?

— А куда денешься! — развёл он руками.

— Бросаешь, где попало!… — ворчал отец беззлобно, — опять бы после дождя не завёл… Вот стоит, — показал он на сарай.

— А ключики?

— Тут и ключики… И брелок свой дурацкий сними — «Саша»!

— Ладно! Чего ворчишь-то, сниму сейчас… — добродушно улыбался сын.

Выкатил мотоцикл, поставил к дереву. Отец возился с какими-то рейками. Вытаскивал гвозди, связывая в пачку. Саша подошёл к Лене. Закурил. Постоял немного, смотря по сторонам.

— Пап, тут идея есть одна… Послушай!

Он замялся, не зная, как побыстреё объяснить отцу. Надо, чтобы он понял, что сын не поверхностно схватил мысль, а будет действовать, какие бы обстоятельства не вырастали на пути.