Ричард Калич - Нигилэстет

Естественно, я не могу заказать все оборудование только для одного клиента. Так что мне придется варьировать. Я сделаю заказ на держатель для столовых приборов, который позволит Бродски зажимать кисть, перо и карандаш (или все три предмета одновременно), для Сальваторе Доминго, моего клиента, который по случайному совпадению использует подобное приспособление. Никто не узнает, что Доминго на самом деле его не получит. Ведь его социальный работник говорит, что держатель у него есть. Этого достаточно. Для другого клиента, Антонио Моралеса, спастического паралитика, я закажу рабочий стол, или регулируемую доску, которая будет служить Бродски мольбертом. Несмотря на то что история болезни Антонио не указывает на необходимость такого приспособления; он сейчас (удивительно!) ходит в вечернюю школу и изучает компьютер. Он моя гордость. Письмо от меня, плюс письмо от его школьного наставника, от социального работника Института реабилитации и от нашего собственного МСБ. [6] Магистр социального благосостояния. – все это подтвердит, что такое приспособление должно значительно облегчить ему долгие часы занятий; нужно только доказать, что это ему необходимо. Даже миссис Нокс не будет возражать. Разве цель Управления не состоит в том, чтобы сделать Антонио самостоятельным?

Когда приспособление будет готово, я доставлю его в дом Антонио. У нас прекрасные отношения. Я знаю его с детских лет и никогда не докладывал Управлению по социальному страхованию» что он зарабатывает (удивительно!) кучу денег, работая в своей школе по совместительству. А также сам выбирает себе работников по уходу на дому (в некоторых случаях клиентам разрешается это делать) и строит с ними свои собственные финансовые отношения, в которые я никогда не вмешивался. Напротив, я их поощрял: мне доставляло удовольствие быть свидетелем такой предприимчивости. Я даже поддерживал его, составляя документы о том, что обслуживающие Антонио люди работали больше времени, чем это было на самом деле, увеличивая таким образом им оплату. Я сделал все, что в моих силах, чтобы ему помочь. Иногда не обязательно извлекать материальную выгоду. Чтобы ощущать себя Богом или даже благосклонным деспотом, и этого вполне достаточно.

Некоторые предметы не так-то легко достать. Для этого мне потребуются многие часы исследования, возможно, не один день поисков. Нет ли среди моих клиентов такого, например, о ком я могу честно сказать, что он нуждается в подставке под тарелку (не для еды, а в качестве палитры, чтобы держать там кисти и тюбики с краской); или в комплекте ремней, которые предохранят Бродски от падения со стула. Так что мне пришлось тщательно исследовать истории болезни пациентов моего отдела, так же как пациентов других отделов на нашем этаже. Для этого я задерживался на работе несколько вечеров подряд и пролистал все документы. Особенно те, что были переданы в Управление институтом реабилитации и специализированной хирургической больницей.

А также я держал ушки на макушке. В-25 как раз сегодня утром упомянул, что у него есть клиент, который использует кресло с девятнадцатью позициями для сидячего положения и более чем семьюдесятью для регуляции положения торса, и еще один сотрудник – как бишь его? Ну тот, что работает в отделе К через коридор, – говорил что-то о своем пациенте-мальчике, использующем магнитный поддерживающий пояс. Я никогда прежде не ценил, как мне повезло, что почти девяносто процентов пациентов, обслуживаемых Управлением № 29, дряхлые старики или полные и пожизненные инвалиды. Только в одном моем отделе имеется полдюжины пациентов с ампутированными конечностями, которые используют протезы. После того как я разыскал этих клиентов, осталось только пройти через ту же процедуру, что и прежде, возможно, лишь с одной-двумя маленькими вариациями. Настоящий социальный работник не должен ничего знать. Я прекрасно подделаю на нужном бланке его подпись или подпись клиента. Даже Регина Дейли не нужна. Я подделаю и ее подпись. И я ничем не рискую, заполняя форму W401 и засовывая ее в коричневый конверт. Когда под рукой имеются все формы и печатные бланки, человеку с моим воображением и изобретательностью ничего не стоит все это провернуть. Как только оборудование будет готово для доставки – я узнаю дату, – останется только позвонить клиенту и сказать, что произошла ошибка, пожалуйста, примите товар, а мы попозже пришлем к вам человека, который отвезет его назад.

С учетом всех этих обстоятельств специальное оборудование для Бродски будет у меня в течение шести-восьми недель. Протезы для рук я закажу через институт реабилитации с помощью миссис Tea Гольдштейн.

«…Ну, конечно, мистер Хаберман, думаю, это прекрасная идея. Но почему вы не сказали мне, что требуется заказать также и ножные протезы?»

Когда я ждал автобус сегодня утром, температура упала ниже минус пяти градусов. Поднялся сильный ветер, и ни мех, ни одежда, ни кожа не спасали от его безжалостных порывов. Люди по дороге к автобусу скользили на замерзших лужах, а те, кому удалось благополучно достичь места назначения, старались, кто как мог, укрыться и согреться. Естественно, автобус опоздал. Пришлось тридцать минут мерзнуть на остановке, что на перекрестке 66-й улицы. Когда автобус наконец появился, я был единственным, кто оказался способен противостоять искушению. В то время как другие лезли без очереди, чтобы побыстрее войти внутрь, я предусмотрительно отступил в сторону и даже придерживал пневматическую дверь с твердой резиновой окантовкой, помогая женщине с ребенком подняться по ступеням. Я улыбался во весь рот – прямо настоящий джентльмен. Придерживаясь такой самодисциплины сейчас, позже я смогу дать себе волю с Бродски.

Мать отправилась на уикенд добровольно. Мне даже не пришлось дважды предлагать ей посетить ее сестру в Массачусетсе. Она поехала туда вместе с подругой. Хотя она заплатила за подругу, я заплатил за Мать. Они уехали в пятницу после полудня. Я отправился к себе домой с Бродски (в первый раз он остался у меня на весь уикенд), как только такси с ними отъехало от их дома. Наконец, я увидел, как оно завернуло за угол.

Моя квартира теперь имела все признаки мансарды художника. Повсюду царил художественный беспорядок. Только одно отсутствовало – присущая таким мастерским застекленная крыша, но у меня зато есть окна-фонари с видом на парк. В конце концов, это же не Монпарнас. Повсюду холсты: в рулонах, натянутые на подрамники, некоторые установлены на мольберты. Около дюжины кистей, круглых, плоских и длинных, и множество тюбиков с красками всех оттенков: жженая охра, жженая умбра, изумрудная зелень, сепия, цинковые белила, неаполитанская желтая, синий кобальт, желтая охра, малахитовая зелень, венецианская красная. Рабочий халат и мольберт, вращающийся поднос, поворотный круг и палитра. Все, что бывает в мастерской художника, присутствовало здесь, плюс специальное снаряжение для Бродски.