Кингсли Эмис - Старые черти

— Ничего страшного. Ей нужно ознакомиться со всем домом.

— Может, лучше после того, как она научится делать свои дела на улице?

— Обучение в том и состоит, чтобы она сдерживалась в доме.

Розмари нагнулась посмотреть, чем занят щенок, который к тому времени уже вылез из-под кровати.

— Знаешь, что она грызет твою тапочку?

— Пусть грызет, ту можно, — ответила Рианнон, предварительно убедившись, что тапочки Дороти по-прежнему на ней и им ничто не угрожает.

— Нельзя разрешать собаке грызть все подряд. Так ее ничему не научишь.

— Не волнуйся, все само собой утрясется. — Рианнон чуть не сказала дочери, что та станет смотреть на такое проще, когда обзаведется собственными детьми, но передумала. — Невозможно следить за ней целый день напролет. Спасибо, дорогая, вот так хорошо. Я люблю, когда волосы немного влажные.

— Э-э… а в чем ты собираешься пойти на свидание?

— Думаю, в голубом джинсовом костюме. Вон в том.

— Хм. — Розмари кивнула, но довольно сдержанно. — Что еще?

— Надену белую спортивную рубашку, выпущу манжеты из-под обшлагов куртки. А если станет жарко, сниму куртку и закатаю рукава рубашки. Только если ему не будет видно ног.

— Эй! — закричала Розмари на Нелли, которая на виду у всех присела над ковром. — Фу! Фу!

Она подхватила щенка и выбежала из комнаты.

— Не забудь сказать ей…

— Знаю, мам, знаю!

Оставшись одна, Рианнон посмотрелась в зеркало, поправила волосы, жалея, что предстоящая поездка не вызывает у нее особого энтузиазма. То, как Малькольм говорил с ней сначала по телефону, а затем в клубе, озадачило Рианнон. И дело было не в обычной его неловкости — вот уж что никогда ее не смущало. Что-то в приглашении Малькольма, — возможно, многозначительные паузы между фразами — наводило на мысль: предстоит нечто большее, чем обычная прогулка. Не вставая, Рианнон скрестила пальцы на обеих руках.

Донесшийся снизу победный возглас дочери, в котором звучало неприкрытое восхищение, заставил Рианнон продолжить сборы. К тому времени как Розмари вернулась, она стояла в трусах и бюстгальтере перед зеркалом и наносила на лицо тональный крем.

— Повезло, что она не навалила прямо в спальне, скажу я тебе.

— Да уж. Спасибо, милая.

— Хорошо, давай теперь взглянем на твой хваленый костюм, ладно? Признайся, он тебе самой нравится?

— Ну, я себя в нем хорошо чувствую.

— Хм. — Розмари кивнула, принимая ее точку зрения. — А как насчет обуви?

— Думаю, вот эти.

Рианнон показала на джинсовые, почти того же оттенка, что и костюм, туфли на шнурках.

Мать и дочь немного поспорили насчет рубашки, выбрали взамен терракотовую шелковую блузку с оборками, но после примерки оставили первоначальный вариант, и Рианнон, в качестве последнего штриха брызнув на себя подаренным на Рождество одеколоном, спустилась вниз, перекинув через плечо холщовую сумку песочного цвета. Никаких украшений, кроме обручального кольца, Рианнон не надела.

На кухне Розмари еще раз приготовила кофе, и содержимое сумочки подверглось сравнительно нестрогому досмотру. Компактная пудра, запасной носовой платок, кошелек с пластиковым окошечком и вставленной туда карточкой с телефонными номерами, зубная щетка — все было одобрено со снисходительным молчанием. И вдруг:

— Господи, что это?! — Голос Розмари звучал так, словно ее терпению наступил предел.

— Полиэтиленовый дождевик. Свернутый.

— Вообще-то я не слепая. Нет, ну правда, мама! Почему ты не взяла зонтик?

— Я их все время теряю. Забываю в разных местах.

— Есть складные зонтики, которые можно убрать в сумку. Кстати, не очень дорогие.

— У меня такого нет.

— Хм. Полагаю, к этому плащу и шляпа имеется?

— Нет, там к воротнику приделан капюшон, глаза почти закрывает. Надену его за обедом, когда ты не будешь смотреть.

Розмари заглянула в сумку.

— Странно, что здесь нет резиновых сапог.

— Погоди, я сейчас принесу отцовские галоши.

— Лучше я дам тебе свой зонтик.

— Не надо, я его потеряю. И не обращайся со мной так, как будто мне четырнадцать лет.

— Так тебе столько и есть. Когда мне исполнилось четырнадцать, ты была намного старше, а сейчас вернулась в детство. Тебе четырнадцать, разве нет?

Рианнон хмыкнула и недовольно переступила с ноги на ногу.

Зазвонил телефон. Розмари успела к нему первой, спросила, кто говорит, и с каменным лицом передала трубку матери.

— Гвен.

— Здравствуй, Гвен.

— Рианнон, милая, это я, Гвен! — Слова и тон свидетельствовали, что ни искренних извинений, ни раскаяния ждать не стоит. — Спасибо за отличный прием! Я прекрасно провела время; похоже, даже слишком: немного увлеклась под конец вечера. Хватила через край, как сейчас говорят. Надеюсь, я не доставила много хлопот?

— Ничего страшного.

— Боюсь, я немного сердита на беднягу Алуна из-за как там его… Да, вынуждена признать, что из-за Уэльса. Дело в том, что, на мой взгляд, он смахивает на стереотипного валлийца и, нужно отдать ему должное, сам это признает, хотя все-таки слегка перегибает палку. А меня он считает занудой училкой. Ну и вот, все было так хорошо, что я немного увлеклась выпивкой, и тут Алун что-то сказал, не помню уже что, и вдруг я…

— Ничего страшного, дорогая. Все уже забыто.

— Ну… Боюсь, очень некрасиво вышло. Что-то я разошлась спьяну. Алун дома?

— Нет, его целый день не будет.

— Я хочу с ним поговорить. Прием действительно удался. Перезвоню позже.

— До свидания.

— Вам повезло с погодой для поездки. Юный Малькольм весь как на иголках.

Розмари, которая после недолгих раздумий осталась в пределах слышимости, вопросительно посмотрела на мать. В ответном взгляде Рианнон была шутливая обреченность.

— Отец что-то сказал об Уэльсе, вот она и рассердилась.

— О, понятно. Надо же, как кстати. Наверное, ей нелегко было признаться.

— И вправду кстати. Кто-то должен был приложить усилия, чтобы мы остались друзьями.

— Должен был? Не слишком-то она хорошая подруга.

— Нет, она не плохая. После стольких лет дружбы на некоторые вещи смотришь сквозь пальцы.

— Ты обошлась с ней слишком мягко.

— Уже поздно обходиться жестко с такими людьми, как Гвен. Пойдем на улицу. Малькольм едет.

Рианнон взяла сумку и пошла к двери. Розмари обняла мать за талию.

— Неужели ты не против всего этого?

— О чем ты говоришь! Конечно, против! Но я не вижу смысла об этом думать или что-либо предпринимать. По крайней мере до тех пор, пока не узнаю наверняка.

— Мам, если бы ты только позволила…

— Давай сменим тему.

Сад перед домом не отличался большими размерами, но там была ярко-зеленая трава, типичная для этих широт, цветы на разросшихся клумбах и, как неожиданный бонус, огромный куст колокольчиков. Нелли с разбегу врезалась в него, затем побежала назад по дорожке, легко преодолевая ступени в три дюйма высотой. К югу открывался великолепный вид на рощи, затененные лужайки под невидимой отсюда скалой, широкую полосу влажно поблескивающего песка и, наконец, на далекое море с полудюжиной крошечных лодочек. На горизонте виднелось несколько облаков, но ни одного грозового. Вокруг было светло и радостно.