Эльмира Нетесова - Я обязательно вернусь

— Ты не стала бы ждать?

— Не знаю. Если б поехала, ожидала б. Но нужно ли это мне? Бросить всех своих и помчаться за тобой на край света? Зная, что ты навсегда останешься мне чужим, какой мне смысл во всем этом?

— Со временем люди привыкают друг к другу так, что становятся счастливыми и спокойно доживают вместе до старости. Я знаю много примеров тому, что говорю.

— Но этого надо хотеть обоим. А если нет желания? — посмотрела в упор на Прохора.

— А ты уверена, что найдешь лучше меня?

— Не знаю. Но лучше жить одной, чем делить мужа с покойницей. Я так не смогу.

— Годы все сгладят! Может и у меня отляжет беда от сердца, все будет зависеть от тебя! — отозвался эхом.

— Ты уже не успеешь поднять на ноги детей. Не сумеешь их вырастить.

— Каких детей? Они погибли!

— Я не о них. Если у нас свои появились бы!

— Э-э, нет! Не надо! Я не хочу снова рисковать. С меня достаточно! — заходил по комнате гулко и, остановившись перед Юлькой, сказал, как отрубил:

— У меня и сегодня звенят в памяти их голоса. Даже ночью их слышу. Я не смогу заново стать отцом. Я не готов!

— Тогда какого черта звал меня? Ведь я баба и хочу стать матерью, коли выйду замуж. Иначе, зачем семья? Чего она стоит без детей? При чем я в твоей беде? Не можешь быть отцом, не суши мозги! Ищи путанок! А ко мне не прикалывайся и не прикипай, — вспылила Юлька.

— Чего зашлась? Да, нам стоило все обговорить. Но помимо этого, многое обдумать нужно. Давай возьмем тайм-аут, на время расстанемся. В разлуке, даже в короткой, быстрее приходят в голову светлые мысли и выход находится.

— Но только знай, я ничего тебе не обещаю, и если мне встретится другой, не обессудь. Ты тоже свободен, мы ничем не связаны и не должны друг другу.

— Юлька! Неужели я совсем безразличен тебе?

— Если б так, не пришла бы. Но ты обидел меня. Не думала, что можешь стать придурком и хамом, попереть танком, за кого меня принял?

— Прости, я виноват, не сдержался. Сказалось долгое воздержание, заело затянувшееся одиночество. Мне и впрямь нужно скорее выходить из штопора и определиться с самим собой, пока не состарился безнадежно и не стал, как ты назвала, старой задницей. В самое «солнышко» угодила. Отбила разом все желание. Поверишь, после этих слов я уже не прикоснусь к тебе. А ведь как нравилась, дурочка!

— Сам виноват. Не надо быть наглецом и судить обо мне как обо всех! Ведь я пришла к тебе ни как к мужику, а к человеку! Но ты и этого не понял. О чем же говорить? Прощай, Прохор!

— Нет, Юля! Я не прощаюсь. У нас временная разлука. Она закончится. Я снова увижу тебя, и мы поговорим. Когда это будет, не знаю…

— И встретимся ли? — сказала тихо.

— Обязательно свидимся. Я в это верю! — открыл двери и, выпустив из дома женщину, долго смотрел ей вслед.

Деревня еще спала. В домах было тихо. Во дворах не кричали петухи. Но Анна уже доила коров, чутко вслушивалась в каждый звук, доносившийся со двора. Она по шагам узнала Юльку, окликнула ее и, едва глянув на внучку, сказала:

— Приготовь чайку нам. Я уже скоро управлюсь.

Юлька рассказала бабке все, как побыла у Прошки, о чем говорили они и о расставанье не умолчала.

— Так вот и расскочились, как два катяха в луже. Ничем не обязаны и не связаны. А ведь нравился он мне. Да еще как!

— Чего ж отказалась?

— Баб! Ну, а можно так? Хотел, как телку, с наскоку огулять, внаглую. Обидно стало. Конечно, не уступила, не поддалась козлу. Ну, базарила круто. Он отвалил с горя, не ожидал от меня такого звона. Оделся мигом и рубашку до самого горла на все пуговки застегнул. Особо обиделся, когда старой задницей назвала.

— Эх-х, Прошка! Поспешил! Петушиная спесь сработала и помешала, — решила Анна.

— Не только это. Я когда шла, уже все обдумала и решила. Он лишь ускорил.

— Ничего! Остынете оба! Живя в одной деревне, люди многое прощают друг другу, — сказала задумчиво и, услышав шум за забором, выглянула в окно и вскрикнула звонко:

— Боря! Сыночек приехал! Вырвался ко мне, зайка! — выскочила из дома навстречу сыну.

Тот привез гору гостинцев, обновок, ворох городских новостей и говорил без умолку:

— Твои квартиранты взяли квартиру в кредит в новом районе. Теперь там отделочные работы идут. Их через месяц обещают закончить, и они перейдут от тебя. Выселятся. И очень кстати, подморгнул, загадочно глянув на дочь. Та насторожилась:

— Работу тебе нашел!

— Где? Кем?

— Медсестрой! Вернее, начальником медицинской службы в аэропорту! — увидел округлившиеся глаза матери и дочки.

— Смеешься?

— Да кто меня туда возьмет?

— Уже договорился и тебя ждут.

— А что я там буду делать?

— Отправлять в полеты летунов, проверять их самочувствие, давать разрешение на вылет или запрещать доступ к самолету. Ну, вдруг заболел иль выпил лишку какой-нибудь пилот. Они все от тебя будут зависимы. Поняла, Юлька?

— А какая там зарплата?

— Намного больше, чем в больнице. Ну, и всякие выплаты, о каких ты и не слышала никогда в своей больнице.

— Пап! А возьмут ли меня? Ведь там и стаж, и характеристика потребуется, — засомневалась Юлька.

— Дочка, все в порядке! Снял копию с твоей трудовой книжки и заехал к главврачу твоей больницы. Он как узнал, кто я и зачем пришел, на одной ноге вокруг меня закрутился. Такую характеристику изобразил, что впору начальником аэропорта тебя назначить. Расстались мы с ним как старые друзья. Оба довольные друг другом. Я бегом в аэропорт. Там прочитали это резюме и тут же в штат зачислили без лишних вопросов. Через две недели на работу ждут. Пройдешь инструктаж, познакомишься с личным составом и вперед, пойдет на взлет твой самолет! — обнял Юльку.

— Папка! А как узнал про эту работу?

— Подвозил знакомого мужика. Он и раскололся, что в порту работает. Ну, разговорились с ним. Я поделился, что ты у меня медик, но без работы, сократили, потому как одиночка и не лижешь задницы врачам. Тот человек обрадовался и говорит, что им как раз нужна такая. Подробнее о тебе расспросил. Обменялись телефонами, на другой день встретились. Он сказал, что нужно подвезти, какие бумажки. И сказал, мол, прежняя, то есть сегодняшняя медсестра уходит в декретный отпуск. Это уже четвертая. Не успевают года поработать, выходят замуж, а потом в декрет. Сплошная беда, мол, с этими девками. Но, куда деваться? Мол, жизнь есть жизнь. Никому не прикажешь думать о производственной необходимости больше, чем о личной жизни.

— А что, в городе медсестер мало стало, что за меня ухватились?

— У них желающих полно. Только они берут не каждую. Смотрят на возраст, старухам отказывают. Не хотят брать тех, у кого дети малые. Ну, и на характеристики смотрят, проверяют со всех сторон, чтоб работник полностью соответствовал их требованиям.