Эльмира Нетесова - Я обязательно вернусь

Старпом по этому случаю достал шампанское. Каждому по глотку! Пусть малыш растет хорошим человеком! И совсем неважно кем будет, когда вырастет, лишь бы отец никогда не краснел за него.

— Коля! Как назовешь сына? — спросил капитан.

— Андреем хочу! — не раздумывая ответил человек.

— Дай ему Бог здоровья и три фута под килем! — желали люди вокруг.

— Сын! Уже второй! Жена о дочке мечтала, чтоб все поровну было. Придется третьего ей рожать. Может и ее мечта сбудется! — улыбался Коля.

А если опять сын родится?

По мне хоть десяток! Мальчишки только в радость! Помощники отцу. Это с девками морока, — отвечал счастливый отец.

— Ни все помощниками вырастают, — скрипуче заметил кто-то.

— Ну, чего каркаешь, усравшись? Мой первенец Сашок уже в четыре года на испанском заговорил. А ты на пятом десятке только матом по-русски брешешься. В школу на родительское собрание пришел, тебя в угол поставили. Туда на место внука. Он там все уроки проводит, потому что слово «мать» понимает не так, как положено, как дома слышит.

— Ладно тебе хвост распускать! Подумаешь, всего второй пацан родился! Вон у меня их шестеро, да внуков десять. И не тащусь от гордости! Живут, растут, и ладно. Пусть ни гении, но и не паскудники как племяш. Все нормально. Хотя ремнем в задницы каждому заглядывал регулярно, чтоб кривизны не получилось.

— Вань, жена тебе сообщает, что очередь на квартиру подошла. Дом сдают через два месяца. Спрашивает, отпустит ли тебя капитан на берег на тройку дней? — высунулся радист из рубки.

— Отпущу! — послышался голос капитана.

— Так и передай, приду сам! — отозвался Иван.

— А у тебя не было квартиры? — спросил человека Прошка.

— С тещей жил! Теперь баста! Сколько стану жить, к ней ни ногой!

— Чего так?

— Если судьба захочет наказать, она обязательно подсунет тещу под одну крышу. Клянусь, легче с коброй ужиться, волка за хвост удержать, но теща — зверь непредсказуемый, собака повышенного риска, — ругался Иван.

А Прохору вспомнилась Аннушка. Она вовсе не была похожа на ту, какую ругали последними словами. Заботливая, добрая трудяга. Она никого не обидела, жила для людей, помогая им постоянно.

Прошка вспомнил, как простился с нею в Сосновке. Анна благословила, надела ему на шею оберег и, прошептав молитву, попросила:

— Береги себя, Прошенька! Бог даст, встретимся!

— Я обязательно вернусь! — сказал он ей, уходя.

Анна поцеловала его и ответила:

— Может, сумею, если доживу, благословлю вас. Только бы вы не потеряли друг друга в этой разлуке. Я буду молиться за вас обоих.

Именно вот такою запомнил он ее. Она крестила Прошку вслед и просила Бога спасти и сохранить его.

Теща… Не всякая мать сравнилась бы с нею. Она тоже писала ему письма. Присылала посылки с вязаными носками и рукавицами, свитерами и шарфами, даже шапку вязаную получил и носил не снимая. Яблоки и чеснок, груши и варенье из малины, мед — все это присылала Анна, не говоря ни слова Юльке, не спрашивая Прохора. Она никогда о нем не забывала.

«…Проша! Я была в твоем доме. Там все чисто и тепло. Кажется, будто ты на минуту отлучился в гараж и вот-вот вернешься. Даже цветы на окнах цветут. Ну, а я повесила занавески. Одни тюлевые, другие гобеленовые. Мне и Никите они понравились. Юлька их покуда не видела. Но она в прошлый раз принесла вазу для цветов. Красивая! Пока стоит пустая, ждет, когда приедешь.

Ты мне скажи, голубчик, как там твое сердце молотит? Не подводит ли? В прошлый раз послала тебе корешки. Заваривай кипятком и пей как чай. Сердце будет в порядке, и сон станет спокойным. Не забывай про валериану. Средство проверенное, испытанное. Пей перед едой, так быстрее и лучше поможет.

Вяжу тебе носки, чтоб в запас были. Ноги береги. И собой не рискуй. Помни, ты у нас один, очень любимый человек…»

Прохор много раз перечитывал это письмо. Оно coгрело душу. Будто Анна и Юлька обняли его вдвоем, припали к груди головами, да так и замерли…

Эх, Юлька моя! Как не хватает тебе бабкиной теплины. Короткое письмо написала Аннушка, а какое дорогое! — вспоминает Прошка.

Он лег в свою постель. Продрогший, усталый, человек укрылся одеялом, чтобы хоть немного согреться и вскоре уснул. Во сне он увидел спокойное море, чистое небо, а на нем яркая, большая звезда, она улыбалась ему лицом и глазами Юльки, она звала и вела на берег.

— Юлька! Я скоро! Ты подожди немного! Я люблю тебя! Слышишь, люблю! — тянул человек вверх усталые руки.

— Чего вопишь? Дай другим отдохнуть! Повернись на бок! — тряс дизелист Прошку за плечо.

— Эх, Петрович! Такой сон перебил!

— Тебя кок соседнего судна услышал. Так орал, что у него посуда с полок полетела. Дай другим спать, — взмолился человек.

Прошка плотнее закутывается в одеяло, закрывает глаза и снова видит звезду над самым сейнером. Она осветила человека лучами. Прошке стало тепло. А звезда сверкала и говорила тихо, только ему:

— Я жду тебя…

Человек долго не мог забыть это видение. Случалось ему и в детстве видеть сказочные сны, но все они быстро забывались. Но этот сон остался в душе.

Когда-то он сам был уверен, что любовь к человеку приходит только один раз в жизни. И то не ко всем. Многих обходила эта радость. Прохор полюбил в двадцать лет. Лида казалась неземною. Он не просто любил, боготворил ее. Он стал тенью и не мог представить своей жизни без той девушки, какую назвал судьбой и жизнью. Оберегал и выполнял все прихоти и желания, считал лучшей на земле. Слово Лидии было законом, Прохор и сам не заметил, как стал рабом этой женщины, послушным и покорным.

Лидия умело играла в любящую, верную жену. Она безропотно отпустила его в рыбаки. Никогда не сетовала на долгие разлуки, не умоляла, как другие, списаться на берег и всегда говорила, что своего мужа к морю не ревнует.

— Мужчина сам знает, когда придет его время списаться на берег. Я не имею права быть навязчивой. Он любит море. Любит и меня. А значит, счастлив дважды. Несчастны те, кто отрывают мужей от моря. Те вскоре списываются, не найдя свое место на берегу. Быть постельной принадлежностью женщины, удел слабаков! Мужчина до смерти должен в чести держать свое лицо и имя, — говорила женщина всем подругам и знакомым.

Кто-то верил, другие сомневались в искренности сказанного. Ведь помимо рыбацких заработков все женщины беспокоились о здоровье своих мужей, сыновей, отцов и братьев. Все рыбачки, чуть начинало штормить море, выходили на берег, всматривались, ждали, когда из-за волн покажется знакомый силуэт судна. Иные шли к диспетчерам и атаковали вопросами:

— Где наши ребята?

— Не беспокойтесь, все живы! Одни дрейфуют на рейде, другие в бухте пережидают шторм. Со всеми поддерживаем связь. Успокойтесь!