Роальд Даль - Дорога в рай

— То есть вы не уверены?

— Никогда нельзя быть ни в чем уверенным.

— Тогда что же это могло быть?

— Хм, — произнес повар, по-прежнему глядя на официанта и медленно произнося слова. — Может быть, и так, знаете ли, что это был кусочек человечины.

— То есть мужчины?

— Да.

— Господи помилуй.

— Или женщины. На вкус они одинаковые.

— Вы меня просто удивляете, — заявил юноша.

— Век живи — век учись.

— Вот уж верно.

— По правде, в последнее время мы его много получали от мясника вместо свинины, — заявил повар.

— Вот как?

— Вся беда в том, что свинину и человечину невозможно отличить друг от друга. Обе хороши.

— То, что я только что съел, было просто великолепно.

— Рад, что вам понравилось, — сказал повар. — Но если быть до конца честным, я думаю, это скорее свинья. Почти уверен.

— Уверены?

— Да.

— В таком случае мы должны допустить, что вы правы, — сказал Лексингтон. — А теперь расскажите, пожалуйста, — и вот вам еще сто долларов за хлопоты, расскажите, пожалуйста, подробно, как вы ее приготовили.

Спрятав деньги, повар пустился в красочное описание того, как следует жарить филейную часть свинины, а юноша, не желая пропустить ни единого слова из столь замечательного рецепта, уселся за кухонный стол и записал каждую подробность в свою записную книжку.

— Это все? — спросил он, когда повар закончил.

— Все.

— Но наверняка есть что-то еще?

— Для начала нужно иметь хороший кусок мяса, — сказал повар. — Это уже полдела. Боров должен быть упитанный, и разделать его надо правильно, иначе, как ни готовь, выйдет скверно.

— Покажите, как это делается, — сказал Лексингтон. — Разделайте свинью прямо сейчас, чтобы я научился.

— Мы не разделываем свиней на кухне, — сказал повар. — То мясо, что вы сейчас ели, поступило с завода в Бронксе.

— Так дайте же мне адрес!

Повар дал ему адрес, и наш герой, многократно поблагодарив их обоих за любезность, выбежал на улицу, вскочил в такси и направился в Бронкс.

Вокруг четырехэтажного здания мясокомбината стоял сладкий и тяжелый запах, точно пахло мускусом. У главных ворот висело объявление: «Добро пожаловать в любое время», и воодушевленный Лексингтон прошел через ворота и оказался в мощенном булыжником дворе. Затем он двинулся дальше, придерживаясь указателя «Экскурсии с гидом», и наконец приблизился к сараю из рифленого железа, в стороне от главного здания, с вывеской «Комната ожидания посетителей». Вежливо постучав в дверь, он вошел внутрь.

В комнате ожидания уже сидели шесть человек. Там была толстая мама с мальчиками лет девяти и одиннадцати, молодая пара с блестящими глазами, похоже, отмечающая медовый месяц, и еще бледная женщина в длинных белых перчатках. Она сидела в напряженной позе и, сложив руки на коленях, глядела прямо перед собой. Никто не произносил ни слова. Уж не пишут ли и они, подобно ему, поваренные книги, подумал Лексингтон, но, когда он громко спросил их об этом, ответа не получил. Взрослые лишь загадочно улыбнулись про себя и покачали головами, а двое детей уставились на него, точно увидели сумасшедшего.

Вскоре дверь открылась. В комнату просунул голову какой-то человек с веселым розовым лицом и сказал:

— Следующий, пожалуйста.

Поднялась мать с мальчиками и вышла.

Минут через десять тот же человек возвратился.

— Следующий, пожалуйста, — снова произнес он.

Вскочила пара, у которой был медовый месяц, и последовала за ним.

Вошли новые посетители и сели — муж среднего возраста и среднего возраста жена. У жены была плетеная корзинка с продуктами.

— Следующий, пожалуйста, — сказал гид.

Поднялась женщина в длинных белых перчатках.

Вошли еще несколько человек и расселись на стульях с жесткими спинками.

Скоро гид вернулся в третий раз, и теперь наступил черед Лексингтона.

— Следуйте за мной, пожалуйста, — сказал гид, ведя юношу через двор к главному зданию.

— Как интересно! — вскричал Лексингтон, прыгая с ноги на ногу. — Как бы мне хотелось, чтобы сейчас со мной была моя дорогая бабушка Глосспан и посмотрела на то, что я собираюсь увидеть.

— Я провожу лишь предварительную экскурсию, — сказал гид. — Потом я передам вас на руки кому-нибудь другому.

— Как скажете, — восторженно проговорил юноша.

Сначала они посетили просторную огороженную площадку, где бродило несколько сот свиней.

— Вот здесь все начинается, — сказал гид. — Вон туда они входят.

— Куда?

— Да прямо туда. — Гид указал на длинный деревянный сарай у стены, окружавшей фабрику. — Мы его называем Домом, где заковывают в кандалы. Сюда, пожалуйста.

Когда Лексингтон с гидом подошли к Дому, где заковывают в кандалы, трое мужчин в высоких резиновых сапогах как раз загоняли туда дюжину свиней, и они вошли вместе с ними.

— Теперь, — сказал гид, — смотрите, как их будут заковывать в кандалы.

Внутри сарай представлял собой голое помещение без крыши, однако вдоль одной стены, параллельно земле, футах в трех над ней, медленно двигался стальной кабель с крюками. В конце сарая кабель менял направление и через открытую крышу поднимался вертикально к верхнему этажу главного здания.

Двенадцать свиней сгрудились в дальнем конце сарая и стояли тихо, опасливо озираясь. Мужчина в резиновых сапогах снял со стены металлическую цепь и сзади приблизился к ближайшему животному. Нагнувшись, он быстро накинул петлю на его заднюю ногу. Другой конец прикрепил к крюку, двигавшемуся мимо него на кабеле. Цепь натянулась. Ногу свиньи потянуло вверх, и цепь потащила свинью за собой, но она не упала. Она оказалась ловкой, и ей каким-то образом удавалось сохранять равновесие на трех ногах. Свинья прыгала с ноги на ногу и сопротивлялась натяжению цепи, однако все же пятилась и пятилась, пока в конце сарая кабель не изменил направление и не ушел вертикально вверх. Там свинья дернулась, оторвалась от земли и повисла в воздухе. Пронзительный протестующий визг заполнил помещение.

— Поистине захватывающий процесс, — сказал Лексингтон. — Но что это так смешно треснуло, когда она стала подниматься наверх?

— Наверное, нога, — ответил гид. — А может, и что другое.

— Но это имеет какое-нибудь значение?

— Да никакого, — ответил гид. — Кости ведь не едят.

Мужчины в резиновых сапогах меж тем занялись заковыванием в кандалы остальных свиней. Одну за другой они прицепляли их к крюкам на движущемся кабеле и поднимали выше крыши. Поднимаясь, свиньи громко выражали протест.

— Этот рецепт будет посложнее, чем собирание трав, — сказал Лексингтон. — Бабушка Глосспан ни за что бы с ним не справилась.

Пока Лексингтон глядел вверх на последнюю поднимавшуюся свинью, мужчина в резиновых сапогах тихо приблизился к нему сзади и, пропустив один конец цепи вокруг лодыжки юноши, закрепил петлю, прицепив другой ее конец к движущейся ленте. Не успев сообразить, что происходит, наш герой в следующий момент резко дернулся, потом упал, и его потащило ногами вперед по бетонному полу Дома, где заковывают в кандалы.